Высокие достижения не повод почивать на лаврах. Международные сравнительные исследования качества образования: что влияет на результаты

В редакции «Учительской газеты» прошел круглый стол «Международные сравнительные исследования качества образования: что влияет на результаты». Его модератором стал главный редактор «УГ», национальный координатор ICCS-2016 Петр Положевец. Один из главных вопросов, обсуждавшихся на круглом столе: за счет чего удалось достичь высоких результатов в последних международных исследованиях качества образования, насколько точно результаты международных сравнительных исследований отражают общую картину качества образования и состояния отрасли в стране в целом. Кроме того, эксперты затронули и тему, каким образом и в какой форме нужно знакомить российских педагогов с международными исследованиями, чтобы не было отторжения и несогласия с идеями и результатами. И, конечно же, над чем и в каких областях работать дальше. Ведь даже высокие достижения – это не повод почивать на лаврах. Участники круглого стола – известные ученые-теоретики, разработчики стандартов, представители высшей школы, а также педагоги-практики.

Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, главный редактор «Учительской газеты», национальный координатор IССS- 2016:- Вы все знаете, что в международном исследовании PIRLS Россия оказалась на первом месте, мы показали очень хорошие результаты и в качестве граждановедческого образования ICCS – в 2016 году Россия переместилась с 19‑го места на 7‑е. Причем самое ценное то, что количество учащихся, которые находятся теперь на втором и третьем уровнях, увеличилось с прошлого цикла на 20 процентов. Такого результата нет ни в одной из стран, кроме РФ. Как говорят специалисты, у нас есть динамика и по PISA, и по TIMSS. Может быть, хотелось бы и лучшего, но сейчас один из важнейших вопросов: что дальше делать с теми результатами, которые мы получили? Мне кажется, самое важное для нас – понять, на чем базируются эти результаты, что дает такие успешные показатели. Как вы думаете, за счет чего нам удается достигать хороших результатов во многих международных исследованиях?Александр КОНДАКОВ, член-корреспондент РАО, руководитель группы разработчиков новых школьных стандартов, генеральный директор компании «Мобильное Электронное Образование» (МЭО), доктор педагогических наук:- С 2005 года, когда мы начали разработку новых ФГОС, прошло уже 12 лет. Начинали мы с того, что задумались: какова философия, методология новых стандартов? Напомню, что в соответствии со статьей 7 действовавшего на тот момент закона об образовании под стандартом понимались обязательный уровень содержания образования и требования к уровню подготовки выпускника. Соответственно вопрос стоял о том, как передать ребенку тот самый обязательный минимум, а затем оценить, насколько ребенок его усвоил. Поэтому первое, что было сделано, – это изменена статья 7 закона. Теперь ФГОС в ней трактуется как система требований к результатам, структуре и условиям реализации основной образовательной программы. Отмечу, что в приоритете всегда должны стоять требования к результатам, а не требования к условиям. Обратное нарушает логику бизнес-проекта: сначала нужно понять, какого результата нам хочется достичь, потом понять процесс достижения результата и затем рассчитать условия.На вопрос о том, почему мы значительно улучшили позиции в международных сравнительных исследованиях, отвечу просто: мы изначально заложили это во ФГОС. Это не было самоцелью, но это всегда очень важный момент, связанный с мобильностью населения, с качеством человеческого капитала, конкурентоспособностью нашей страны и т. д. Кроме того, мы поставили перед собой и вторую задачу – изучить, каковы требования семьи, общества и государства к результатам образования. Обязательный минимум содержания образования, который, как вы помните, в 2004 году превратился в двухтомный «образовательный максимум», отражал интересы и запросы педагогического сообщества, то, как мы, педагоги, видим тот объем знаний, который должен усвоить ребенок по основным общеобразовательным предметам. Группа ученых Института социологии РАН под руководством Д.Л.Константиновского в течение двух лет провела глубокое исследование в 17 регионах страны. Когда социологи предоставили нам результаты этого исследования, в которых говорилось, что ребенок должен быть здоровым, красивым, образованным и т. д., был задан очень простой вопрос: кто может быть сегодня культурным человеком, образованным, здоровым и пр.? С этого началась очень интересная работа, которая вылилась в первую часть ФГОС под названием «Требования к результатам образования». В ней были сформулированы требования к личностным, метапредметным и предметным результатам. Если трактовать на современном языке, то требования к личностным и метапредметным результатам сегодня называются навыками ХХI века, или мягкими навыками.Очень важно было напомнить коллегам и о понятии ведущей деятельности ребенка. В любой аудитории ответ был – учеба. А по Д.Б.Эльконину, ведущая деятельность ребенка в детском саду – игра, в начальной школе – обучение через игру и т. д. Это мы и заложили в основу ФГОС. Еще один очень важный момент, о котором я, честно говоря, впервые рассказываю. Мы заходили в аудитории и спрашивали: какой самый главный предмет в начальной школе? Всегда было 2 варианта: русский язык или математика. Но главный предмет в начальной школе – окружающий мир, потому что именно в этом предмете ребенок использует полученные знания в повседневной и практико-ориентированной деятельности. Здесь закрепляются его самоидентификация, система ценностей.Выстроив образовательную деятельность на междисциплинарной, межпредметной основе, мы реализуем лучшие традиции отечественного образования. Мы здесь неоригинальны, а в данном случае мы отходили от предметоцентризма 1990‑х – начала 2000‑х гг. Были заложены основы стандарта начальной школы, где сформированность навыков коммуникации, совместной деятельности, креативности и др. стала ключевым результатом. Собственно говоря, мы ожидали, что в 2011 году произойдет повсеместное введение стандарта, и к 2015-му мы получим результаты, которые существенно изменят положение России в PIRLS и TIMSS. Что и произошло в 2016 году. Точно так же мы прогнозировали и изменение положения в PISA. Но, откровенно говоря, последние изменения, которые сегодня массированно вносятся в стандарт, меня удивляют. Одно из последних, конечно, просто поразило, когда из стандарта исчез такой навык, как смысловое чтение.Павел СЕРГОМАНОВ, директор Центра развития лидерства в образовании Института образования НИУ ВШЭ, кандидат психологических наук:- Мы видим, что те, кто стремился развивать собственные школы, а не просто сидел сложа руки, гадая, что там произойдет, в основном, как мне кажется, добились этих результатов. Ведь что произошло? Фактически регулирование школы строилось за счет технологии. Я имею в виду предметную подготовку клас­сно- урочной системы, она крепко держала всех. В этом ничего плохого или обидного нет, в свое время она сыграла решающую роль в индустриальном развитии, но по факту, контролируя учебный материал, мы получали несвободу действий, и самостоятельности инициатив там трудно ожидать от детей, потому что основная их задача – пройти учебный материал. И, собственно говоря, вся управленческая машина была закручена вокруг этой технологии. Фактически все было сфокусировано на том, чтобы ребенок усвоил как можно больше материала. С введением ФГОС эта ситуация изменилась, как и сам объект регулирования, прежде всего законодательного, потому что объектом регулирования стала деятельность школьных коллективов, если говорить про живой объект. Для меня лично, когда Петр Григорьевич опубликовал результаты по гражданскому образованию, по грамотности в этой области у детей в «Учительской газете», это было в хорошем смысле слова шоком. Я пытался понять, чем объяснить высокие результаты наших детей, и думаю, что это в первую очередь стало возможно благодаря определенной информационной открытости.Александр КОНДАКОВ:- Перевод в ситуацию требований к результатам, структуре и условиям сразу развернул ситуацию в другую сторону. Если помните, мы здесь, за этим столом, обсуждали эту тему несколько лет назад. Если дети показывают низкие результаты, то мы должны прежде всего посмотреть, достаточно ли условий для их обучения: есть ли библиотека, достаточно ли педагогов, как обстоят дела с финансированием, грамотно ли составлен учебный план и т. д. И учитель, а за ним и ребенок оказывались на последнем месте. Это существенный момент. Давайте вспомним и поблагодарим еще раз Андрея Александровича Фурсенко, который в 2006‑2007 годах эту позицию провел через страшное сопротивление предметного лобби, что позволило частично решить задачу по выравниванию условий, о которых сказали ранее.Виктор БЕЛЯЕВ, главный научный сотрудник управления развития науки МГОУ, доктор технических наук:- Я пришел в вуз как исследователь, разработчик из промышленности. И я действительно увидел повышение качества образования наших выпускников. Не секрет, что у нас на многие специальности были трудности с набором, и очень сложно было заниматься с первым и вторым курсами, доводить их до определенного уровня. Но последние годы нам уже легче набрать необходимое количество студентов в группы, с ними легче заниматься. Михаил СЛУЧ, научный руководитель образовательных программ по направлению «Наука» образовательного центра «Сириус», абсолютный победитель Всероссийского конкурса «Учитель года»-2010:- Я очень много работал в Москве, но последние два года я работал за ее пределами, и могу констатировать, что условия по стране абсолютно разные. Есть целые регионы, где просто не хватает педагогов, которые способны выводить детей на определенный уровень. Я думаю, что одним из самых серьезных факторов роста качества международных исследований является, как ни удивительно, тот же стандарт. В конце концов очень важно, чтобы учитель понимал, что за результаты должны быть. В этом смысле ЕГЭ в какой-то степени является идеалом: все понимают, к каким результатам надо стремиться. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ:- Иногда говорят, что высокие результаты достигаются благодаря «образовательному допингу» – специальной подготовке детей, нарушением процедур. Что касается ICCS, я гарантирую, что там абсолютно никакого «допинга» не было. Во всех 352 школах все было проведено так, как требовали международные процедуры. Никто не готовил школьников специально и не тренировал их. Но нам приписали «допинг», когда мы сдали результаты нашего исследования в Международный центр обработки данных IEA. На один из вопросов 97% наших детей ответили правильно. А средний показатель по международному исследованию равнялся 70%. Специалисты ICCS в Амстердаме сильно удивились, как такое может быть, что, дети во всем мире глупее? Ничего подобного, оказалось, что исследование проводилось в середине апреля, а судебную систему и наказание за правонарушение и то, что невозможно двойное наказание, то есть тему, которую поднимали в вопросе, они изучали месяц назад. Поэтому они ответили очень точно, как требовалось. Но нам этот вопрос не засчитали.Елена КАМЗЕЕВА, начальник экспертно-аналитического отдела Московского центра качества образования, кандидат физико-математических наук:- Вы все, наверно, знаете, что Москва участвовала самостоятельно в исследовании PIRLS, и мы получили очень высокие результаты. Здесь тоже к вопросу о «допинге». Поскольку я представляю Московский центр качества образования, то хочу сказать о методической поддержке учителей. Да, очень важен факт участия в международных исследованиях, чтобы посмотреть и ознакомиться с международными подходами к оценке качества. И дальше развивать наши, в том числе региональные и федеральные, подходы к оценке. То, что Москва показала такие результаты, я смею надеяться, – это вклад и региональной оценки, потому что где-то с 2005‑2006 учебного года мы каждый год в разных параллелях, начиная с 4‑х и заканчивая 10‑ми классами, предлагали школам диагностики, например, читательской грамотности. Я не считаю это допингом, потому что мы либо учим детей смысловому чтению, либо нет. И здесь было очень важно посмотреть на типы заданий, на те подходы и рубрикацию этих умений по смысловому чтению. В этом плане я согласна, что ФГОС, безусловно, выстроен в соответствии с международными подходами. Эта многолетняя работа в определенных отраслях себя оправдала. Я согласна с утверждением, что в начальной школе очень серьезный предмет – окружающий мир, потому что, если говорить о результатах России по естественно-научной грамотности, это единственная из трех областей, где мы все-таки не достигли, по последним данным, средних результатов по сравнению с другими странами – участницами исследования.Татьяна КЛЯЧКО, директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС, доктор экономических наук:- В первый раз мы получили первое место по PISA в 2006 году. Потом, в 2011 году, до ФГОС, КПМО и т. д., Россия спустилась на второе место и в 2016 году снова вернулась на первое. И мы должны с вами, во всяком случае моя наука это требует, определить, что произошло с 2001 по 2006 год, за ту пятилетку. Возможно, сказались свобода школы и вариативность. Почему в 2011 году мы сбавили позицию, в чем была причина? Почему затем снова на один уровень поднялись, что за этим стоит? Мне кажется, чтобы понять, что у нас происходит и чего у нас не происходит, надо коснуться целеполагания. С 1‑го по 4‑й класс учитель очень четко понимает, чего он должен достичь и каких результатов должен добиться любой ребенок. Он должен научиться читать, считать, писать и иметь определенные знания по окружающему миру. И наша школа это умеет делать. Поэтому когда мы были еще на 7‑м месте и нам нужно было подняться, то, в общем, было понятно, на какие вещи нужно обратить внимание, потому что учитель начальных классов точно понимал, с чем он работает, почему у нас идут провалы. В основной школе не выстроено целеполагание. У кого бы я ни спрашивала, а у меня это профессиональный интерес, какова цель обучения в основной школе, что должен получить ребенок в основной школе, никто ответить толком не может. Цель появляется опять же в 11‑м классе, когда ученику нужно поступать в вуз. И тогда становится понятно, кто дотягивает, кто не дотягивает. Мне кажется, что успехи в PISA сейчас связаны с тем, что в 9‑х классах введен ОГЭ, и учителя, работая над подготовкой к нему, одновременно подтягивают общий уровень знаний, потому что те, кто не проходит через ОГЭ, уходят из школы. Я напомню, что 41% теперь после 9‑го класса уходят в систему СПО, и этот показатель достаточно серьезно вырос в последние годы. Причем в сельских школах уходят 53%, в городских – 36%. В этом плане городские школы обеспечивают более высокие результаты, и, скорее всего, если посмотреть результаты PIRLS, вы получите то же самое расхождение показателей по городам и селам. Соответственно если мы хотим вытягивать основную школу, мы должны понять то целеполагание, которое сейчас немного заменено сдачей основного государственного экзамена. Второй момент, который представляется мне чрезвычайно важным, – это вопрос, который поднял Ярослав Иванович Кузьминов в газете «Ведомости», что 25% уходят из школы без функциональной грамотности. Тогда возникает вопрос: если у нас так хорошо с PIRLS, в 4‑м классе все читают осмысленно, у нас хорошо все в TIMSS, и у школьников есть логическое мышление, то почему вдруг 25% получаются функционально безграмотными? Здесь, естественно, возникает вопрос о спорте высоких достижений: либо физкультурой все занимаются, либо где-то мы недосмотрели, либо что-то третье. Это серьезный разрыв. Если в 4‑м классе все функционально грамотны, а потом все становятся безграмотными, то причина состоит в том, что у нас какие-то учителя основной школы (или значительная их часть) как-то не так работают. Опять же связано ли это с целеполаганием и почему ФГОС не работают на основной школе? Соответственно мы получаем поле для осмысления того, что происходит. Вместе с тем, мне кажется, проблема, которая существует во всех странах, сейчас заключается в следующем: дети почти не читают или читают мало, не видят текста как такового, соответственно пропадает грамотность как чтения, так и письма.Павел СЕРГОМАНОВ:- Цель и шкала международных сопоставительных исследований состоят в том, чтобы организовать общее соревнование стран относительно не их национальных идеалов, а их сравнительных характеристик. Также вторая важная тема, которую мы подняли, касается «допинга». Я бы тоже ее затронул, потому что, как мне кажется, очень важно различать допинг, тренировку или контрольные забеги, если иметь в виду тренировочное оценивание и подготовку детей. В какой степени все три эти элемента присутствуют в школе. Измерения – вещь важная с точки зрения построения модели или нормы развития ребенка. Если мы говорим условно про читательскую грамотность, то ребенок должен пройти три важнейшие фазы – обучение чтению, чтение для обучения и чтение для жизни. Само измерение и оценивание, в том числе формирующее, должно быть выстроено относительно модели. Еще один важный аспект разговора – мы обсуждаем рамки сопоставительных исследований. Мы можем посмотреть результаты и, оттолкнувшись от данных, обсудить наши сильные и слабые стороны, наше самостоятельное движение, национальные особенности и то, каким образом мы соотносимся с международным сообществом. У нас есть свои отличительные вещи, например спорт. Да и вообще наша школа вся рекордная. Откуда эти 25% взялись? Просто у нас нет решений, технологических или институциональных, которые массово направлялись бы на решение этой проблемы.Александр КОНДАКОВ:- Коллеги, мне кажется, нужно понять, что сравнительные исследования – это не рекорды и не соревнования, а оценка важнейших экономических и социальных индикаторов государства, качества человеческого капитала страны. Вспомните тот вопрос, который поднял Ярослав Кузьминов: 83% выпускников вузов и более 60% выпускников СПО, по оценке работодателей, не соответствуют запросам рынка труда, а налогоплательщик отправляет свои деньги в «черную дыру» образования, получая негативный результат. Здесь мы коснулись достаточно серьезной темы ФГОС основного общего образования. На самом деле, если вы помните, во ФГОС основного общего образования были заложены междисциплинарность, интегративные курсы и пр., и мы пришли к тому, что авторы не могут составить курс естествознания, хотя такие попытки предпринимались. Но главное заключается в том, что в 2012 году вышел новый закон об образовании, в 28‑й статье которого говорится, что образовательная организация самостоятельно разрабатывает содержание образования. Тогда на учителей легла ответственность разработки рабочих программ по предметам. Когда я обратился к своему учителю Владимиру Павловичу Максаковскому, будучи директором издательства «Просвещение», с просьбой разработать рабочую программу по географии для 10‑го класса, он сказал, что это может сделать только очень квалифицированный методист. Мы не смогли убедить Министерство образования и науки в том, что если в системе высшего профессионального образования такая система справедлива, то для школы она разрушительна, и эта ситуация существует до настоящего момента. Куда бы мы ни пришли, учителя скачивают программы из Интернета, редко – хотя, скорее всего, лукавят – говорят, что написали сами, и только часть честно признаются, что взяли их из тех наработок, которые предоставляют учебные издательства.Ответственность за введение стандарта основного общего образования была в целом перенесена на субъекты Федерации, никаких научных или учебно-методических разработок и систем повышения квалификации на федеральном уровне по введению стандарта основного общего образования организовано не было. Это серьезная проблема. Поэтому, когда мы говорим о PISA, мы не можем получить серьезных улучшений, потому что этот стандарт в полном объеме не реализуется с достаточным научным и учебно-методическим кадровым обеспечением. Более того, возвращаясь к уже упомянутому ОГЭ, я предлагаю вам сравнить требования к ОГЭ и требования к итоговой аттестации, прописанные в стандарте. Особенно я рекомендую это сделать, после того как вы сравните стандарты среднего образования и ЕГЭ. Они противоположны друг другу.Павел СЕРГОМАНОВ:- Учитель – это тоже содержание образования. В этом смысле у учителя есть динамика профессионального развития. Мы проводили исследование, в ходе которого совершенно очевидным оказалось то, что этот ключевой элемент содержания образования, то есть учитель, трансформируется в процессе своей жизни. А если выпускник вуза знает математику, он еще не знает математику в той форме, в какой ее нужно преподносить детям. Он еще не умет представить этот предмет в виде программы, не знает, как завлечь ею детей, особенно подростков. Возвращаясь к теме регулирования школы и смены объекта, замечу, что мы не дошли до вопроса определения содержания образования. Мы до сих пор искренне считаем, что содержание образования – это КЭС, дидактические единицы, учебный материал и т. д. Однако содержание образования – это жизнь в школе, которая включает как минимум учебный материал, учителя и те образовательные программы, которые задействуются в отношении детей.Елена КАМЗЕЕВА:- Главное в международных сравнительных исследованиях – не выпрыгнуть на первое место, главное – отслеживать динамику от цикла к циклу. В этом плане я считаю, что ситуация не является столь печальной ни по результатам PISA, ни по результатам освоения ФГОС, потому что рост результатов по читательской и математической грамотности, за исключением научной, по РФ очень высок. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ:- Почему мы получили хорошие результаты по обществоведению? Потому что последние 10 лет активно стало использоваться на уроках так называемое социальное проектирование, реальные проекты, которые переходят во внеурочную деятельность. В 67 регионах до сих пор реализуется проект, который был введен еще 20 лет назад, – «Я гражданин России», когда дети на уроке изучают какую-то проблему, потом вместе с взрослыми придумывают решение. Жаль, что Министерство образования и науки практически погубило эту акцию, посчитав ее не вписывающейся в новую политику ведомства.Александр КОНДАКОВ:- Мы планировали ввести стандарты в начальной, основной и старшей школе в 2011, 2012 и 2013 годах соответственно. Если бы нам это удалось, сегодня мы бы имели другие показатели. Но для реализации наших планов нужны были организационные и управленческие решения на федеральном уровне, точно так же как мы вводили стандарт начального образования или курс ОРКСЭ, когда были политическая воля и четкие установки.Петр ПОЛОЖЕВЕЦ:- Уважаемые коллеги, что, на ваш взгляд, сегодня категорически нельзя делать в образовательной политике? А что очень важно сделать?Татьяна КЛЯЧКО:- Я могу сразу сказать, что в нашей школе нет запроса на изменения. 84% родителей довольны тем, что происходит. Причем они довольны по очень широкому кругу вопросов. Они считают, что школа дает знания, готовит к труду, дисциплинирует детей и хорошо их социализирует и т. д. Поэтому если и есть недовольные, то их не устраивают лишь две вещи: благоустройство школы (условия, в которых учится их ребенок) и отсутствие учителя по какому-либо предмету. Тревожит такая серьезная вещь, что для учителей не ссориться с родителями, не отстаивать свою профессиональную точку зрения стало уже привычным делом. На мой взгляд, учителя в этой ситуации теряют профессиональную позицию.Александр КОНДАКОВ:- Я думаю, прежде всего не надо делать вид, что ничего не происходит. Живя в цифровой среде, пользуясь услугами «цифры», удовлетворяя культурные и иные потребности в Сети, мы продолжаем делать вид, что школа все такая же. Когда я слышу о том, что у нас должен быть один учебник истории и литературы, я задумываюсь: а понимают ли говорящие это люди, сколько у учащихся, которые берут в руки этот один учебник, аккаунтов в социальных сетях, которые сегодня формируют их ценности, модели поведения и общения, коммуникацию, их будущее и т. д.? Мы должны понять, что эпоха Яна Амоса Коменского прошла безвозвратно. И сегодня мы должны спроектировать то образование, которое позволит нашим детям вести себя безопасно, эффективно, быть успешными личностно, социально и профессионально в этом сложном, быстро меняющемся мире. Говоря про социальные сети, мы должны понимать, что наша задача – создать образовательную сеть, которая будет увлекательной, интересной, познавательной, коммуникабельной по отношению к ребенку, родителям и учителям. Мы стоим на пороге формирования социальной инфраструктуры, и в ближайшее время появятся глобальные социальные платформы, которые будут определять нормы и правила поведения и т. д. Мы должны к этому готовиться. Для этого на сегодняшний день, к сожалению, нет системы психолого-педагогических и иных исследований, которые формируют это образование.Татьяна КЛЯЧКО:- Я хочу сказать одну достаточно очевидную истину, которую мы по какой-то причине не принимаем во внимание. Образование – это вещь с очень длинными технологическими ценностями. Например, детям, которые в этом году пойдут в школу, а выйдут из ее стен в 2029‑2030 учебном году, придется жить, можно сказать, в другом мире. Уже сегодня многие специальности уходят в историю или модифицируются. Человек должен быть готов к тому, что в течение своей жизни он может поменять несколько профессий, а также вообще не устроиться на работу.Павел СЕРГОМАНОВ:- Центральный вопрос заключается в проектировании системы деятельности, которую мы называем общим образованием. У нас недостаточно понимания того, как взрослеют и развиваются дети, особенно с учетом «цифры», а классические представления по периодизации психологического развития, представленные в учебниках, уже устарели. Я практически не встречал нормальных исследований по динамике профессионального развития учителей – исследований клинического характера, которые что-либо доказывали. И я согласен с Александром Михайловичем, что мы не проектируем большую систему, в то время как уже давным-давно понятно, что на дворе новая эпоха.P.S. Полный текст стенограммы круглого стола читайте на сайте «Учительской газеты».