Выше средней. Международные сравнительные исследования не панацея, но пренебрегать ими не стоит

В 2015 году в международных сравнительных исследованиях TIMSS и PISA приняли участие более миллиона школьников из 57 и 72 стран соответственно. Российская выборка учащихся, по оценкам экспертов, репрезентативна, поэтому вполне законно говорить о том, что в 4-х, 8-х и 11-х классах, а также с образованием 15-летних учащихся (как мы помним, PISA в отличие от TIMSS привязана не к классу, а к возрасту испытуемых) у нас все в порядке. Взглянем на факты: продемонстрирована одна из лучших динамик прироста в рамках PISA – по всем исследуемым направлениям баллы в PISA у наших учащихся оказались выше среднего по странам Организации экономического сотрудничества и развития, по результатам TIMSS мы в десятке лучших. Не могут не радовать и показатели московских школ: они вошли в исследование PISA обособленной группой и продемонстрировали высокий уровень, сопоставимый с лидерами рейтинга – Сингапуром, Гонконгом, Кореей и др. Только бы гордиться и радоваться! Но мы сразу заговорили о том, что еще исправить и как улучшить…

Повод естьКонечно, абсолютизировать полученные результаты не стоит, но то, что получилось в 2015-м, уже очень и очень неплохо. Такова позиция помощника Президента РФ Андрея Фурсенко, который одним из первых выступил на международной конференции «Результаты международных исследований TIMSS и РISA 2015 года и факторы, влияющие на изменения в системе образования». Оценку Андрея Александровича подкрепила фактами руководитель Центра оценки качества образования Института стратегии развития образования Российской академии образования Галина Ковалева: полученный результат – явное свидетельство того, что значительно улучшился учебный процесс, особенно в начальной школе. Дети чувствуют себя его полноправными участниками, и все чаще от них можно услышать: «Мне интересно то, что говорит мой учитель», «Я легче понимаю своего учителя», «Мой учитель слушает то, что я хочу сказать» и т. д.Международные исследования – вещь полезная, но далеко не всеобъемлющая. С одной стороны, в плане методологическом. Так, по словам представителя Немецкого института международных образовательных исследований Экхарда Климе, даже если высокий уровень развития какой-либо образовательной системы перекрестно подтверждается результатами PISA и TIMSS, нужно учитывать, что эти исследования, в общем-то, «про разное» и их стоит проверять внутристрановым исследованием. Особенно если очень хочется сделать какие-то решительные реформаторские шаги. По крайней мере так поступают в Германии. И в России – по словам главы Центра национальных и международных исследований Федерального института оценки качества образования Сергея Станченко, потому что мы понимаем, зачем нам национальные исследования качества образования. Это прикладной инструментарий, который связан с определенными задачами и внутристрановыми проблемами. И именно здесь заложен большой потенциал для ответа на вопрос «почему», если, как отметил научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин, по результатам международного уровня вдруг оказалось, что внутри страны дифференциация выше, чем разница между средней по конкретной стране и другими государствами – участниками исследования. Как, например, в США, когда в штате Массачусетс школьники получают в PISA и TIMSS баллы, сопоставимые со странами-лидерами, а учащиеся из богатых семей Алабамы показывают достижения лишь на уровне детей из бедных семей Массачусетса… Уточняющую полезность национального инструментария подтвердила и старший научный сотрудник, консультант по взаимодействию Международной ассоциации по оценке учебных достижений Паула Корснакова: очень часто исследователи видят какие-то цифры и даже могут предположить, какой набор образовательных методов и инструментов стоит за ними, но они едва ли скажут, почему именно он в условиях конкретной страны сработал на успех. Свою специфику и свою культуру, которая в немалой степени влияет на образовательный процесс, можно проанализировать только в национальных исследованиях.Шоковая терапияЗдоровому организму хорошая встряска не повредит. Именно такой встряской в начале 2000-х для многих стран стали первые результаты PISA. Германия – четверть 15-летних учащихся показывают неожиданно низкий уровень читательской грамотности, Польша – в среднем низкое качество образования, огромный разрыв между студентами организаций профобразования и школой. Причем в то время в свои колледжи и техникумы юные поляки могли уйти уже в 13 лет… Было решено отдалить этот момент хотя бы до 15 лет и попытаться сблизить программы, потому что тот общий бэкграунд, который студент должен получить в колледже помимо профессии, должен быть сопоставим с набором знаний и навыков его сверстника, еще считающегося школьником.Россия в 2000 и 2003 годах тоже пережила PISA-шок. К тому же проявился и затем повторился сильный разрыв между высокими показателями в TIMSS и катастрофически низкими в PISA. Исак Фрумин рассказывает, что тогда, в начале 2000-х, один большой руководитель поинтересовался у российских образовательных экспертов, а зачем вообще участвовать в таких исследованиях, если они показывают такие результаты… Впрочем, это еще не самое страшное искажение восприятия. Гораздо хуже, когда голову кружит систематический устойчивый успех: недостатков становится все меньше и меньше, и, как справедливо заметил Андрей Фурсенко, это вполне может означать, что не у нас или у них все хорошо, а что пора усложнять системы проверки.Сегодня с той же проблемой разрыва между PISA и TIMSS усиленно борется Израиль, и в среднем от исследования к исследованию динамика на повышение сохраняется, но… неизменной остается и основная расстановка сил: ниже среднего по PISA, выше среднего по TIMSS. Решение задачи осложняется еще и тем, что в стране существует внушительная разница в баллах между носителями иврита и арабского языка – в пользу ивритоязычных граждан Израиля. И никто не отменял социальную дифференциацию семей и детей, которая делает проблему разницы в результатах еще более сложной… Конечно, в стране существуют различные программы поддержки тех, кто находится в трудном социальном контексте, и израильские эксперты считают, что постепенно дифференциация различных национальных и социальных групп относительно доступа к образовательным возможностям становится все меньше.Становится больше успевающих школьников среди детей из социально неблагополучных семей и в Эстонии. Правда, по словам Гунды Тире из эстонского Департамента по вопросам общего образования и экзаменов, ситуация с 2006 года была и так достаточно стабильная и позитивная: шок от результатов PISA, конечно, был, но скорее приятный, а в 2015 году эстонские школьники и вовсе оказались на третьем месте среди всех стран – участниц исследования в естественно-научном образовании, на 6-м месте по читательской грамотности и на 9-м по математике. Кстати, дифференциация между школьниками – носителями различных языков здесь тоже есть. До 2012 года, как отметил Исак Фрумин, русскоязычные школы в Эстонии и Латвии отставали от школ, где ведется преподавание на национальных языках, но уже в ходе PISA-2012 показали более высокие результаты – сказалось введение метапредметных методик, развитие навыков функционального чтения, проектной деятельности и многое другое, заложенное в эстонскую стратегию непрерывного образования до 2020 года. Большое внимание в Эстонии уделяется и подготовке учителей, которые ориентированы на обучение использованию знаний. Точно так же и в Болгарии, которая участвует в PISA с 2000 года, считают, что деньги и оснащенность школы – это далеко не все. Гораздо острее здесь стоит проблема квалификации педагогов и престижа учительской профессии. По словам сотрудника Центра по контролю и оценке качества школьного образования Республики Болгария Светлы Петровой, многим поначалу казалось, что делается много, но, видимо, недостаточно, раз до сих пор Болгария находится в группе стран, которые показывают результат ниже среднего по всем направлениям. Среднестатистическому учителю в Болгарии 50 лет, в этом возрасте человек уже менее склонен к кардинальным переменам, поэтому трудно, по словам Светлы Петровой, внедрять новые методы работы, а молодежь в школы не идет – профессия учителя в стране не считается престижной… Очередной этап реформ в Болгарии начался с августа прошлого года, когда был принят Закон о дошкольном и школьном образовании. Уровень предметных знаний школьников в стране значительно превышает уровень их умений применять эти знания, особенно в ситуациях, которые выходят за рамки аналогичных школьным, поэтому основной упор в документе сделан на внедрение компетентностного подхода – как раз то, что нужно для PISA. Образовательные реформы под влиянием неудовлетворительных результатов PISA идут и в Турции. Одной из них стала реформа «4+4+4», которая увеличила продолжительность школьного образования в стране ровно на треть. Теперь юным жителям Турции также предстоит узнать все радости и проблемы длительного общеобязательного образования.Куда нам плыть?То, что мы имеем право гордиться, мы уже поняли, но действительно, чтобы не потерять динамику, неплохо было бы проанализировать, как удалось взять заветную планку средней по ОЭСР. Галина Ковалева уверена: благодарить надо системно-деятельностный подход и все последние реформы в начальной школе. Для Сергея Кравцова также очевидна взаимосвязь устойчиво высоких результатов России в TIMSS и внушительной позитивной динамики в PISA с проведенными реформами – эксперты Рособрнадзора сопоставили все те проекты, которые реализовывались в отечественном образовании в последнее время с полученными данными, и увидели, что многое совпадает и взаимообъясняется. Министр образования и науки Российской Федерации Ольга Васильева отметила в свою очередь, что большую роль здесь сыграло внедрение государственных образовательных стандартов,  – результаты российских школьников в международных исследованиях показывают, что новые ФГОС соответствуют современным международным тенденциям в образовании. Но, конечно, пределов совершенству нет, и, чтобы понять, куда расти, надо, по словам ректора НИУ ВШЭ Ярослава Кузьминова, признать не только свои слабые стороны. У нас есть ряд черт, которые выделяют российское образование в положительном плане, например, всеобщность образования на основе его бесплатности. За последние 25 лет в стране произошло мощное расслоение семей по уровню доходов, но именно эта всеобщность и позволила не только сохранить систему образования, но и поддержать социальную стабильность в стране. Второе наше преимущество – охват и продолжительность образования. Россия находится в верхней трети рейтинга по ожидаемой продолжительности обучения.Третье – мощная традиция фундаментального образования, основанная на тесной связи с педагогической наукой.Четвертое – укорененность общенациональных стандартов образования и измерителей качества.Пятое…Да, как отмечает и Ярослав Кузьминов, мы не любим себя хвалить, но нужно видеть и свои сильные стороны.Но, конечно, есть и проблемы, и часть из них имеет длительную историю. У нас самая низкая вовлеченность в lifelong learning («образование через всю жизнь»), особенно у тех, кому за 30. У нас также самая низкая обеспеченность образования в расчете на одного учащегося, но, несмотря на это, как показывают исследования, мы пока достигаем неплохих результатов.Наши стандарты полностью пересекаются с требованиями международных исследований, но в то же время все элементы естественно-научной грамотности разбросаны по разным типам результатов…Через три и соответственно четыре года будут проведены очередные PISA и TIMSS. Если к этому времени стандарты будут реализованы должны образом, если будет воплощен в жизнь системно-деятельностный подход, то, как отмечает Галина Ковалева, в очередном цикле исследований будут участвовать совершенно иные дети, и они покажут значительный прирост там, где нужно будет проявить сложные когнитивные умения.Ну а если нет… то нет.