Вячеслав КОЛЕЙЧУК. Времена могут быть разными, но люди всегда будут учиться

В московском Планетарии открылась выставка Вячеслава Колейчука – одного из создателей антуража к фильму «Кин-дза-дза»; все эти безумные гравицапы и пепелацы были придуманы им и воплощены в жизнь им. В экспозиции представлены более 60 работ художника разных периодов. Выставка, которая называется «Геометрия космоса» – это представленные на арт-пространстве московского планетария работы в области «авторских художественных технологий», в котором изобретения переплетаются с художественными объектами, а геометрические самонапряжённые фигуры вдруг оказываются музыкальными инструментами. Всё это разбавлено фокусами из области светостереографики, звуковой архитектуры и оптических обманов. Продлится вернисаж до 18 января 2013 года.На экспозиции я оказался в самый разгар подготовки, и поэтому мне посчастливилось увидеть лауреата ряда престижных премий (в том числе и Государственной премии России) воочию. Вячеслав Колейчук охотно ответил на наши вопросы.

– Скажите, Вячеслав Фомич, как Вам удалось попасть в число создателей фильма «Кин-дза-дза»?

–  В принципе, я не занимался кино. Я занимался наукой в НИИТ, в отделе теории. Я ведь, понимаете, был художником, у меня была своя мастерская. Однажды мне позвонил мой знакомый, дизайнер, и сказал – тебя ищут люди с Мосфильма. Потом меня свели с режиссёром фильма, Георгием Данелия, и со сценаристом Резо Габриадзе. Они побывали в моей мастерской, посмотрели, чем я занимаюсь, и предложили мне сделать реквизит к фильму. Я согласился – потому что люблю всё новое.

– То есть Вы создавали реквизит к фильму с нуля?

– Да, именно так. Были слова, названия, мне нужно было выдумать и сделать предмет. Причём я, когда прочитал сценарий (он назывался «Космическая пыль»), ожидал какого-то хайтека. Времена ведь были такие – всё развивалось, кибернетика, космонавтика, люди жили в ожидании неизбежно светлого и великого будущего – аж дух захватывало. А оказался, как сейчас бы сказали, арт-хаус. Все предметы – ржавые, сама обстановка археологична. И чтобы как-то это работало, что-то крутилось – как можно непонятней, концептуальней. С задачей я справился, я считаю.

– А не знаете, почему именно Вас выбрали для такой работы?

– Дело в том, что в то время была очень конструктивная атмосфера была, знаете, огромная такая общность, и мы все были к ней причастны: художники, изобретатели, психологи, скульпторы, математики – неважно, кто. И идей у нас было много. Тогда я познакомился с группой «Движение» – они занимались кинетическим искусством. Вероятно, когда начали искать художника-изобретателя, кто-то из общих знакомых порекомендовал меня, я ведь очень близкими вещами занимался. Изобретал что-то – но так, чтобы это имело отношение к искусству, а не к науке как таковой. Для науки другие люди были, наукой мы в институте занимались – а для себя у меня была мастерская, там я и творил.

–  И что именно Вы изобретали?

– О, разное. Когда ты изобретаешь то, чего до тебя не было, нужно пить из всех стаканов. Например, стереография. Её должны были изобрести двести-триста лет назад, всё для этого было. Металл, свет, циркули, зеркала – всё было. Но вот до меня никто не додумался. А всё потому, что были скованы в своих областях, своей узкой специализацией, а изобретателю нужно глядеть широко. У меня знакомые были – и физики, и математики, и психологи. Все чем-то помогли, кто с расчётами, кто с идеями. Правда, потом все эти люди – доктора наук, кандидаты наук, – в лихие девяностые уехали из страны. Делать им здесь стало нечего.

– А Вам? Как на вас отразились эти годы?

– А меня выгнать не удалось. Когда стало совсем тяжело, позакрывали НИИ, деньги перестали выделять – я хорошую штуку придумал. Сказал себе: времена могут быть разными, но люди всегда будут учиться. Тогда я предложил создать отделение дизайна в педагогическом институте, и мою идею поддержали, выделили средства. Может, мне просто повезло, оттого что я готов был попробовать себя во многих областях деятельности. Но пока другие рыдали над рухнувшим миром, я делал дело. Учил дизайну. И, конечно, изобретал.

– Какие изобретения Вы можете выделить?

– Ну, например, в 1967 году я придумал куб-трансформер. Он превращался в десятки разных геометрических фигур. Стоящая нить – струна, закреплённая лишь с одной стороны и удерживаемая вертикально системой противовесов, тоже хорошая штука (смеётся). Вообще, если идея хорошая, она может воплотиться во всё, что угодно. К примеру, я хорошо знал изобретателя терменвокса Льва Термена. Терменвокс – это первый в мире электронный музыкальный инструмент, созданный в 1918 году. Но создавался он не для музыки, а для охраны банков – как сигнализация. Вот вам идея, получившая минимум два совершенно разных воплощения.

Фото автора