Всё будет хорошо! Я так думаю

Недавно в связи с многострадальными ГИА и ЕГЭ пришло на ум следующее: «Не так страшен черт, как его малюют». Ведь это мы, учителя, страдаем и жалуемся, переживаем и ругаем всех и вся, пока наши ученики сдают экзамен. И я, как литератор, не была исключением, потому что как же это возможно, чтобы русский язык и литературу сдавали каким-то тестом?

Но несколько пересмотреть отношение к ГИА и ЕГЭ меня заставили слова коллег – преподавателей вузов. Они в один голос утверждали, что в среднем специальном и высшем образовании плюсы данной формы сдачи экзамена действительно заметны. Хотя бы потому, что теперь основная масса студентов – это те люди, которые пришли учиться (и учатся!). Еще одно расхожее мнение: в традиционной форме сдавать экзамены легче. Наверное, и правда, легче – тем, кто все десять лет ничего не делал, отсиживал положенное время, а потом неожиданно нагрянул выпускной. Пожалуй, такие действительно без подсказки не выплывут. А вот страхи тех, кто добросовестно занимался все школьные годы, все же преувеличены. Мы решаем тренировочные тесты, и сами ребята говорят, что ничего сверхъестественного там нет. Разумеется, среди заданий есть особенно сложные, запутанные, с подковыркой, такие, которые и у учителей вызывают большие трудности, однако их процент низок, а на пятерку и не надо набирать все сто баллов. Вывод: тот, кто знает, сдаст экзамен в любой форме. А вот другие… Больше всего споров среди нас, филологов, конечно же, вызывают наши предметы. Литература… Да, сложно, да, нужно много читать, причем не ограничиваться только школьной программой, надо иметь широкий кругозор. Но ведь и выбирают литературу только те, кто так или иначе связывает свою дальнейшую жизнь с нею. С русским языком особая история. Дескать, приходится едва ли не с пятого класса натаскивать ребят на решение тестов, вследствие чего уменьшается речевая деятельность на уроках, учащиеся хуже говорят, хуже пишут сочинения и изложения. Но, позвольте, по программе никто не отменял часы развития речи, это уже самовольное решение учителя: пожертвовать сочинением ради отработки навыка тестирования. Хотя и педагогов можно понять: от них требуют итогового результата, вот и приходится выбирать. Иными словами, здесь камень преткновения в сложном положении, в которое поставили учителя в настоящее время. И становится совершенно непонятно, как выпускать из школы детей, которые имеют крайне слабые способности. А ведь такие были, есть и будут! Получается, что учитель оказывается между двух огней: признать собственную некомпетентность и уйти с позором, потому что несколько учеников провалили итоговую аттестацию, либо искать лазейки, для того чтобы как-то помочь на экзамене. Скажем прямо, положение практически безнадежное… И пока это не изменится, ни ГИА, ни ЕГЭ не будут работать так, как это задумывалось изначально. Татьяна БЕРДНИК, учитель русского языка и литературы Чигиринской школы, Благовещенский район, Амурская область