Вся жизнь – средство познания С Вернадским по залам Исторического музея

После пятнадцатилетнего периода работ в Государственном Историческом музее (ГИМ) закончилась реставрация залов. Они предстают перед посетителями в том первозданном виде, какой имели в 1883 году, когда музей открылся впервые. Созданный по инициативе историков И.Забелина и А.Уварова, он, по мысли учредителей, призван был собирать, хранить и издавать памятники старины, отражающие историю всех народов Российской Империи.
О чем говорят посетители? Я в полной мере разделяю их восторженные возгласы, которые невольно вырываются уже при входе в Парадные сени. Не оставляют равнодушных и росписи залов. По их художественному достоинству ГИМ называют уникальным среди всех музеев мира, а по количеству единиц хранения – 7 млн. – вторым в мире после Британского музея.
Открытие музея – долгожданное событие. Интерес к истории, особенно в переломные моменты жизни народа, всегда повышенный. Долгие десятилетия история России рассматривалась через призму идеологической, классовой борьбы, принижалась роль личности в истории. Многие исторически значимые факты умышленно замалчивались или искажались в угоду политической конъюнктуре. Посетители жаждут восполнить пробелы своего исторического знания, осмыслить на основе всестороннего научного подхода хрестоматийные истины, по-новому взглянуть назад, на предшествующие этапы развития общества, глазами своих современников, увидеть свои сугубо национальные корни.
Первые залы музея относятся к археологическому разделу. Здесь две схемы и скульптурные портреты гоминидов. На одной отражена эволюция Земли и Луны. На второй – эволюция человека. Скульптурные портреты выполнены в мастерской М.Герасимова (1907 – 1970) – известного нашего антрополога, археолога и скульптора. Специалисты воссоздали внешний вид семейства отряда приматов, включая человека современного типа и ископаемых людей. Конечно, основной предмет внимания посетителей – это бивни мамонта. “Они настоящие, в натуральную величину?” – это дежурный вопрос всех посетителей.
Редко, но случаются в начале осмотра и курьезные дискуссии. Например, такая. Внимание супружеской пары привлекает на схемах возраст Земли и человека. Они громко комментируют: “Странные сведения! В Библии сказано, что Бог сотворил человека и Землю одновременно, и произошло это 26 октября 4004 года до рождества Христова. Если сейчас 2002 г., то, значит, человечеству и Земле 6005 лет. А здесь указано, что Земле и Луне – около 4,5 млрд. лет, а человеку – около 2 млн. лет”. Незамедлительно последовал ответ: “Музей использует научные данные, а не религиозные”.
Но сторонники библейского летосчисления не сдаются. Они ссылаются на науку, которая якобы подтверждает библейские сведения. В частности, выдвинутая физиками гипотеза о рождении Вселенной в результате Большого взрыва исходит из того, что вначале взорвался один протон и образовались фотоны света. Последовало их отделение от нейтронов. Как считает разговорчивая супружеская чета, именно об этом говорится и в книге Моисеевой “Бытие”, но другими словами: “Все началось с того, что Бог отделил свет от тьмы”. Далее, по гипотезе современных космологов, происходил синтез ядер водорода, гелия, последовательно тяжелых элементов. Ну а в Библии Вседержитель создает тверди небесные, воды и земли. Физики говорят о гравитационном сгущении материи, из которых образовались галактики, звезды, планеты, а Библия – о сотворении Богом Солнца и Луны. Разница только в том, говорят дискутирующие, что в научной теории никто после каждого акта творения не произносит: “И это хорошо!”.
Сторонники научной гипотезы происхождения мира обращают внимание на то, что все творчество заняло у Бога шесть дней, а по самым последним теориям, наша Вселенная родилась 15 или 20 миллиардов лет назад. Как же это согласуется? Но и на это у сторонников божественного происхождения Вселенной есть научные аргументы – один день работы Бога следует понимать не в земном измерении, а в космическом. Научная космология не оперирует точными цифрами. Следовательно, с помощью несложных расчетов сторонники религиозного мышления подсчитывают, что космический день Бога длился 2-2,5 миллиарда земных лет. И научная гипотеза, и библейская версия исходят из одной и той же конструкции – все сущее имело начало. У физиков – протон, у религии – Бог. И получается, что наши хрестоматийные истины о точке отсчета делают нас единомышленниками с религиозно настроенными людьми. Следует напомнить, что существуют и другие представления о мире и его изменениях.
Возникает вопрос, какими способами определяет наука возраст Земли и происхождение Вселенной. Чтобы работа мысли была продолжена, хочется пожелать и музеям, и школьным программам сообщать о существовании разных гипотез. Разумеется, рассматривать их все нет возможности ни у школы, ни у музея. Недостаток работы образовательных учреждений, которые выдают свои версии за истину в последней инстанции, может быть легко исправлен. Например, и учителю, и экскурсоводу достаточно только обмолвиться о существовании различных версий, а подробно рассмотреть только ту, что в музее.
Часто можно слышать, что мир многополярен. Как выглядит эта многополярность? Космология выдвигает несколько гипотез. Точка зрения Вернадского о невозможности найти возраст Земли, поскольку она носитель жизни, стоит особняком в космологии и развивается в рамках нового мышления, называемого цельным или космическим.

О природном хронометре
Существует международная комиссия по определению геологического возраста. Она была образована по инициативе В.Вернадского в 1937 году на XVII сессии Международного геологического конгресса в Москве. Геологи и радиологи с помощью новейших методов, открытых в начале XX века, подвергли массу каменного материала испытаниям на радиоактивной основе. Исследованиям подвергали и метеориты – внеземной материал. Определяя время их образования, заговорили уже о времени жизни всей Солнечной системы. Большинство посланцев мировых пространств оказались возрастом около пяти миллиардов лет. Этот срок и считается точкой отсчета для существования нашей планетной системы и для всех геологических событий в ней.
Выступая на пленарном заседании конгресса с докладом “О значении радиологии для современной геологии”, Владимир Иванович неожиданно заявил, что все попытки определения горных пород еще не приближают нас к возрасту Земли как планеты. Неожиданность заключалась в том, что в рассуждение о возрасте Земли вмешалось представление о жизни. А жизнь, по Вернадскому, вечна. Радиометристы выявляют в пределе не возраст Земли, а “древнейший хронологический уровень метаморфизма, т.е. древнейший, не оживившийся процесс радиоактивного распада”. И в своем докладе он ставит проблему времени в современной науке. Она возникла в связи с новой отраслью геологических наук, какой является геохимия. Как автор этого направления в науке, Вернадский говорит о том, что среди геологических наук, которые все без исключения рассматривают изучаемые ими явления во времени, ни одна не проникает так глубоко и так по-своему в проблему времени, как геохимия. И на основании ее методов утверждает, что жизнь существовала во все геологические эры и периоды, а не только начиная с кембрия, т.е. в пределах последних 570-560 миллионов лет.
Его тезис был парадоксален и находится в противоречии со всей тогдашней и сегодняшней научной традицией. Господствующая научная парадигма основана на космологических положениях о последовательном образовании Земли как космического тела, затем появлении на ней жизни с последующим образованием биосферы. Предполагается, что именно представление В.Вернадского о времени стало причиной непонимания в естествознании и его учения о живом веществе, и учения о биосфере, и так далее вплоть до ноосферы. Нам привычнее видеть мир, нарисованный физиками и астрономами на основе механики Ньютона.
Вернадский как натуралист в своей первой книге утверждает, что геологическое время равно по длительности биологическому. Наше европейское мышление, пытающееся дойти до первоисточника, начала, останавливается здесь в недоумении и спрашивает: “А что было до всего?”, и обращает внимание на соседние планеты, про которые известно, что на них нет и признаков жизни. Вся загадочность жизни тезиса о всегдашней оживленности планеты связана со словом “всегда”, то есть с понятием времени, возраста. Постоянно употребляемая нами сентенция: время – это жизнь, не внешняя аналогия, а наше глубокое интуитивное ощущение, которому Вернадский придал реальное обоснование. Все характеристики жизни и времени совпадают. И жизнь, и время необратимы. Они никогда не текут вспять и всегда направлены одинаковым образом – из прошлого в будущее, то есть асимметричны. Время биологически содержательно, оно строится причинно обусловленными событиями: сменой поколений.
Рассмотренное таким образом время ничуть не похоже на физическое или космическое бесструктурное аморфное время, не имеющее никакого содержания.
Вернадский представляет все время жизни как единый монолит. А в качестве его “секунд” можно принять делящиеся бактерии. Их изучение должно дать нам представление о внутреннем строении пространства и времени. Отсюда сам собой вытекает ответ на вопрос: одинаковый ли смысл вкладывает в эти понятия современная философия, осмысливающая ньютоново-эйнштейновскую парадигму, и Вернадский как мыслитель, предложивший учение о живом веществе.

Роль личности в истории
В ранее отреставрированных нескольких залах ГИМа расположена выставка “Реликвии государства Российского”. Среди многих портретов известных деятелей отечественной истории мы видим портрет Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856), о котором из школьного курса литературы знаем только, что – это друг А.Пушкина, которому посвящены два стихотворения. Наш современник, недавно ушедший от нас, философ Мераб Мамардашвили дает такую оценку: “Единственный мыслитель XIX века, конечно, Чаадаев. Он мыслил один за всех”.
П.Чаадаев в своих “Философических письмах” обращает внимание на то, что “мы не принадлежим ни к Востоку, ни к Западу и не включены в общий жизненный поток… Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ни одной идеи. А чужие идеи мы только узнаем, но не осваиваем, не углубляем. У нас не было умственной работы. Наше могущество держит в страхе мир. Только в силу покорности стали мы великим народом”.
Чаадаев был объявлен сумасшедшим. В следующем году он пишет “Апологию сумасшедшего”: “Патриотическое чувство, воодушевляющее меня, не позволяет мне любить родину слепо. Есть разные способы любить свою родину. Мы пока еще имеем патриотические инстинкты и лишены патриотического сознания. Любовь к родине родит героев и разъединяет народы. Любовь к Истине – ведет на небо. Настоящая история начинается с того момента когда начинается созидание”.
И как наказ нам, ныне живущим, его слова: “Изучайте, выявляйте моменты, когда жизнь народа была глубокой, когда его сердце билось по-настоящему”. По Чаадаеву, истинное развитие человека в том, что он должен осознавать себя и чувствовать себя частью целого. Это еще один камень в строительство целостного мировоззрения.
Обратимся к авторитету Владимира Вернадского (1863-1945) – создателю научной школы. Гуманизм Вернадского, гражданственность его поступков, бескомпромиссность в борьбе за науку – все это оказывало влияние не на одно поколение российской научной интеллигенции и учащейся молодежи. “Я как-то всем существом сознал, как мне дорог этот народ, что я неразрывная часть его…” – читаем мы в его дневнике 1891 года, когда он столкнулся с жизнью крестьян, возглавив работу по борьбе с голодом в Тамбовской губернии.
Из письма к В.Водовозову, с которым В.И.Вернадский вместе учился в Петербургском университете: “Я думаю, что народная, массовая жизнь представляет из себя нечто особенное, сильное, могучее. Масса народная обладает известной возможностью вырабатывать известные знания, понимать явления – она, как целое и живое, обладает своей сильной и чудной поэзией, своими законами, обычаями и своими знаниями; я думаю, что она обладает и еще одним качеством – что она дает счастье отдельным лицам, которые живут с ней неразрывно. Я сознаю, что в народных массах бессознательно идет работа, благодаря которой вырабатывается что-то новое, что-то такое, для чего и стоит жить, и что приведет к неведомым, неизвестным результатам. Самое важное и самое глубокое, что есть в этой выработке новых идеалов народными массами, – это то, что идеал вырабатывается жизнью.
То, что выработано народною жизнью, несомненно, является сильным, прекрасным, могучим и в то же время является таким властным, что я не чувствую себя в силах освободиться от этого, и даже является таким сросшимся со всем моим существом, что я не чувствую желания сбросить эти оковы – мне даже кажется иногда, что это массовое познание является остовом всего моего ума и что я могу только добиваться чего-нибудь, когда исхожу и опираюсь на это массами познанное. Я вижу, с другой стороны, что счастье может даваться живущим в массовой мысли”.
Великий способ познания Вернадский видит в том, что вся жизнь является средством познания.
“Мне иногда кажется, что эта массовая жизнь есть какой-то отголосок космических сил, которые – мы видим – действуют всюду, и что, если бы мы могли применить здесь обычные нам логические методы, мы могли бы разбить эту жизнь на известные рамки, на известные частички, которые оказались бы связанными с более широкими и более общими явлениями, мы бы могли найти “законы” этой жизни и “формулы” ее развития…
И если я все-таки говорю, что в истории все достигается более отдельными “личностями” – если я ставлю очень высоко значение “личности” в исторических событиях, то это вовсе не потому, чтобы я преуменьшал значение масс в “делании истории”.
Очевидно, говоря о значении личности – я не говорю, чтобы личность могла действовать вне зависимости от места, времени, людей, – я не могу говорить о “свободном” действии личности. Но я не вижу и не понимаю, почему работа массовой жизни не может и не должна выражаться особенно ярко и сознательно в отдельных личностях”.
И как бы споря с точкой зрения Чаадаева, Вернадский говорит о том, что “история нашего народа представляет удивительные черты, как будто в такой степени небывалые. Совершался и совершается огромный духовный рост, духовное творчество, не видное и не осознаваемое ни современниками, ни долгими поколениями спустя. С удивлением, как бы неожиданно для самого народа, они открываются ходом позднейшего исторического изучения.
Первой открылась взорам мыслящего человечества и осозналась нашим народом русская литература. Но мировое значение русской литературы не было осознано ее народом; оно не им было введено в другую духовную среду. Когда де Вогюэ обратил внимание Запада, в частности сперва французского, на мировое значение русской литературы, когда началось ее восхождение в общее сознание, – именно этот факт открыл глаза и тому народу, созданием которого она является. Он понял, что он создал.
Второе – это древнерусское искусство. В русской иконописи и в связанном с ней искусстве открылось явление, длившееся столетия (от XIII до XVII века), – расцвет великого художественного творчества, стоящего наряду с эпохами искусства, мировое значение которых всеми признано.

Научная работа и мысль русского народа
Продолжим разговор о вкладе русской научной мысли и русской работы в мировую цивилизацию, используя музейные экспонаты. На выставке “Русская Америка”, проходившей в Государственном Историческом музее с 18 июля по 17 сентября 2001 г., было отражено, наряду с открытием Аляски и Алеутских островов, и первое русское кругосветное путешествие под началом Ивана Федоровича Крузенштерна. Но оно выходит в своем значении за рамки одной страны и одного народа. И еще на одно обстоятельство хочется обратить внимание учеников. Эта научная экспедиция является прямым продолжением и теснейшим образом связана с той вековой работой, которая совершалась русскими землепроходцами, рыболовами, звероловами в их повседневных буднях. В заботе о пропитании они передвигались по окружающим их просторам, осваивая территории Северной Азии, северных морей и пролива, отделяющего Евразию от Америки. Не будь ее, работы старых веков, не было бы и “кругосветки”. Что не умаляет достоинства и научного путешествия. По своим последствиям оно является столь же высокой важности научным достижением, как и раскрытие карты мира, какое совершено было моряками Запада XVI-XVIII столетий. Но в научных достижениях основным является творчество отдельной личности.
Вглядываясь в окружающую, будничную жизнь, мы можем наблюдать в ней проявление основных идей и верований текущего и прошлого поколений, можем видеть постоянное стремление человеческой мысли покорить и поработить себе факты совершенно стихийного на вид характера. На этой будничной жизни стоит и растет главным образом основная сторона человеческой мысли. Быстро исчезает человеческая личность, недолго относительно хранится любовь окружающих, несколько дольше сохраняется память о ней, но часто чрезвычайно долго в круговороте текущей будничной жизни сказывается ее мысль и влияние ее труда. Коллективной работой массы людей жизнь человеческих общин и самого человечества получает стройный характер – постоянно на этой жизни мы можем наблюдать проявление сознания, причем сами явления жизни получают характер непреложных законов, слагающихся как под влиянием сознания отдельной личности, так и сознательно однообразной работы массы мелких человеческих единиц.