Вся жизнь – сплошное утро

Родилась Лариса в Феодосии, в Крыму, в необыкновенном месте, где жили Айвазовский, Волошин, Цветаева. Стихи она полюбила с детства, так же, как пение и прозу. Ей безумно нравились кино и театр, но родители (мама телеведущей всю жизнь проработала старшей операционной сестрой, а отец был военным) твердили: ╚Ты должна хорошо учиться в английской спецшколе, поступить в МГИМО и стать послом Советского Союза╩.

В школе Лариса всегда была лидером: комсоргом, секретарем комсомольской организации. В 3-м классе она сама создала драмкружок. Ее часто замечали ╚киношные╩ люди – Ролан Быков, например. Но на экран Лариса попала без его помощи.

– Когда я училась в институте, предусмотрительно давала списывать свои конспекты парню, который работал оператором на телевидении. Он-то мне и сказал о дикторском конкурсе. Я ради спортивного интереса решила поучаствовать… и попала на место единственной женщины-диктора на молдавском телевидении. Но все-таки своим самым большим достижением до сих пор считаю программу ╚Доброе утро╩. Позднее на других каналах тоже стали появляться утренние программы, которые в чем-то копировали нас. Но мы были первооткрывателями. Мне повезло, ведь я работала с такими талантливыми людьми, как Киселев, Молчанов, Ростов.

– На Западе считается, что хорошие новости – это плохие новости, то есть поданные через призму скандалов. А ваша программа носит семейный характер.

– Да, это именно мой стиль, и я на нем настаиваю. Очень многие люди пробовали у нас работать, но у них не получилось. Утренняя программа – это свой стиль, свои иероглифы, свое прочтение. Я уверена, что не всем хочется каждый день слышать одно и то же: пожар, грабеж, заказное убийство… Так же, как и ╚паркетные╩ новости из коридоров власти. Мне близка добрая, человечная интонация ╚Доброго утра╩. Я стараюсь говорить о положительном, о нашей культуре, науке.

– Западные ведущие имеют свою манеру ведения передач: они не дают своей оценки, а просто сообщают информацию безо всякого комментария.

– Я думаю, что русская культура совершенно особенная, ей противопоказано то, что есть на Западе. Это так же противоестественно, как носить чужую одежду. Сейчас действует эффект перевернутой банки. До этого в ней была налита вода с осадком. Банку перевернули, и всплыла вся муть. Для того чтобы она снова осела, должны пройти годы.

– Многим кажется, что нет ничего проще поговорить с интересным человеком в эфире.

– Просто? Судите сами: интервью длится всего пять минут, в течение которых нужно представить человека, раскрыть тему, чтобы стало понятно, о чем идет речь. У меня на эфире был один очень интересный человек – Шумаков, который изобрел метод борьбы с диабетом. А это открытие, надо сказать, тянет на Нобелевскую премию. Так за эти пять минут, помимо всего вышеперечисленного, нужно еще постараться вселить надежду в сердцах людей, у которых, может быть, еще есть шанс выздороветь благодаря этому методу.

– Убедили: нужно быть профессионалом. Вы, наверное, из тех людей, которые постоянно учатся?

– Да. В последнее время я занялась очень интересными науками, совершенно необходимыми мне в работе: физиогномикой, мимикой, психологией, философией, имиджиологией. А еще я часто вспоминаю программу Валентины Леонтьевой ╚От всей души╩. Она определенному человеку в зале рассказывала трогательную историю, и слушатель своей реакцией зажигал всю аудиторию. Таким образом срабатывал эффект социокритической массы. Если аудитория 25 человек, то достаточно увлечь только 7 процентов, а на стадионах эта пропорция возрастает. По этому принципу я и стараюсь работать. И все свои телевизионные импровизации тщательно готовлю.

– Лариса, ведущие утренних выпусков часто жалуются на трудный график жизни. А как с этим у вас?

– Сначала я говорю ╚Доброе утро╩ зрителям Дальнего Востока, Сибири, потом европейцам… Так в течение ночи я и встречаю это ╚доброе утро╩. Время моего эфира растягивается на три дня: в воскресенье я пишу тексты, в понедельник записываю в студии гостей программы и только в 10 часов вечера выхожу в эфир и говорю: ╚Доброе утро, сегодня у нас вторник╩, хотя вторник еще не наступил. Приезжаю домой в половине четвертого утра. И, поспав несколько часов, просыпаюсь вновь во вторник. Путаница в голове происходит полная. За 13 лет работы в программе никак не могу к ней привыкнуть…

– А бывали в эфире нештатные ситуации?

– Все бывало: и сюжеты не те в эфир пускали, и осветительные приборы над головой взрывались. Однажды одна диктор работала ночью в пустой студии и вдруг появилась… крыса. И что вы думаете? Эта женщина, которую одно упоминание о крысе могло привести в дрожь, просидела 20 минут в прямом эфире, глазом не моргнув. А вот на Ташкентской студии телевидения во время изнуряющей жары диктор однажды надел рубашку и пиджак, а ноги опустил в тазик с холодной водой. Вдруг штатив, на котором была камера, поехал вниз, и телезрители узрели, каким способом он спасается от ташкентского солнца.

– Кстати, о внешности дикторов. Они всегда выглядят строго, причесаны волосок к волоску.

– Раньше чуть ли не на парткоме решали, какую прическу будет носить диктор. Как-никак лицо страны. Правила существовали незыблемые: лоб должен быть открытым, волосы с начесом. Но вдруг появилась диктор Лера Рижская, которой шла только челка. И впервые худсовет принял решение совершенно историческое – можно носить челку. После этого прецедента мы тоже стали все причесываться более вольно.

– Лариса, вас охотно приглашают вести различные телепрограммы еще и потому, что вы красивая женщина. А есть ли у вас эксперты по части имиджа?

– Я не веду светского образа жизни, не хожу на презентации и тусовки. А если и попадаю на них, то чувствую себя белой вороной. Просто не люблю поверхностного общения. Что касается одежды, то предпочитаю что-то среднее между итальянской сексапильностью и английской сдержанностью. И для этого у меня есть и свой мастер, и свой любимый салон нарядной одежды.

– Любите ли вы готовить?

– Не верю тем женщинам, которые говорят: обожаю готовить, стирать, гладить. Вообще мое глубокое убеждение: еда должна быть невкусной, чтобы ее не хотелось. Чудовищны наши традиционные праздничные неподъемные застолья. Хотя на праздники всегда пеку свой фирменный торт. Для него нужны готовый бисквит, 700 граммов сметаны, стакан сахара, орехи, цукаты, варенье из вишни. Сметану взбить венчиком – лучше поручить это мужу. Главное – не упустить момент, когда сметана может превратиться в масло. Корж покрывается цукатами, орехами, вишней, заливается сметаной, сверху кладется еще один корж, снова покрывается цукатами, орехами, вишней и заливается взбитой сметаной. Все это помещается в холодильник, а при подаче на стол моментально исчезает.

– Чем занимается ваш муж?

– Александр – человек разносторонний. По своей первой профессии он оператор: работал в Кампучии в разгар трагических событий, в ╚Центрнаучфильме╩, в рекламе. Как режиссер ставил в Концертном зале ╚Россия╩ вечера композиторов Ошанина и Новикова. Сын Максим мечтал стать, как и отец, оператором, но все же поступил на юридический. А дочка Инна, помимо школы, занимается балетом и рисует.

– Присвоенный вам графский титул как-то изменил вашу жизнь?

– Не скрою, мне было очень приятно стать графиней, но это совершенно не повлияло на мою жизнь. Все идет по-старому. И это радует: так спокойнее.

Елена МАСЛОВА

На снимке: Лариса ВЕРБИЦКАЯ

с сыном