Вся власть советам! Игра в самоуправление ребятам очень нравится

«Ужасно интересно все то, что неизвестно» пелось в детской песенке, и эти слова как нельзя лучше отражают стремления детской души. Все попробовать на вкус, ко всему притронуться, и желательно без назойливого надзора взрослых. И чаще всего эта энергия направляется на то, что взрослым видится только в страшном сне про их детей, – хулиганистые компании, сигареты и спиртное как норма жизни, проверка себя на прочность путем попадания в небезопасные для здоровья и будущего ситуации.

Профилактикой правонарушений в 436-й школе занимаются серьезно. На наши «как?» и «почему?» отвечает ее директор Алевтина БАТИЩЕВА:

– Чтобы выработать индивидуальный подход к ребенку, нужно познакомиться с семьей. Это раньше мы ходили по домам, разговаривали с родителями, узнавали о состоянии здоровья детей, изучали жилищные условия, интересовались социальным статусом семьи. А сейчас родители от нас закрываются, не хотят сообщать данные о своей семье. Тогда мы придумали анкету. И объяснили родителям, что она для блага их ребенка. Ведь учебная программа для всех одинакова, спрос-то со всех один и тот же, а способности и состояние здоровья – разные. Вот учитель и должен построить свою работу с ребенком индивидуально, ведь именно от этих первых лет в школе очень многое зависит. На основании этой анкеты и личных наблюдений учителя школьный психолог дает рекомендации педагогу по линии поведения с ребенком и с его семьей, чтобы все было в гармонии «учитель – семья – ребенок».

– Чем конкретно занимается в вашей школе психолог?

– Прежде всего именно тем, чтобы ребенок с «педагогической запущенностью» не потерялся и не бросил школу. На школьный учет ставятся не только дети из семей, где есть пьющий родитель или родители, не только дети из малообеспеченных семей, но и дети из внешне вполне благополучных семей, но таких, где ребенку уделяется мало внимания.

Мы делим их на две категории. Первая, в которой ребенку требуется индивидуальный подход учителя, ему нужно помочь в учебе, чтобы он закончил школу. А есть другая категория – это те дети, которые могут себе позволить нарушить устав школы, хамить и грубить и даже склонны к совершению преступлений. Это уже группа риска, в ней «оказываются» 7-9-е классы. В 10-11-х классах обычно такого уже нет. Ребята это переросли, да и «трудные» дети обычно уходят из школы после 9-го класса. Не знаю пока, как относиться к всеобщему обязательному 11-летнему образованию, понятно, конечно, что надо куда-то детей пристраивать, но, с другой стороны, это может быть опасно. Сейчас эти дети как бы отсеиваются, выбирая себе жизнь по способностям и возможностям, – техникум, училище, учебно-производственные комбинаты, где они получают возможность и доучиться, и получить профессию.

– Значит, к 10-11-му классу у вас остаются только воспитанные и дисциплинированные дети?

– Нет, все не так красиво. В 10-11-е классы приходят дети с целью доучиться и поступить в вуз, но все равно это дети, которым надо куда-то деть свою энергию. И чтобы она не пошла по криминальному руслу, надо их чем-то увлечь. Тут мы даем им власть – совет школы. Утерянные нами органы детского самоуправления – пионерская и комсомольская организации – у нас в школе не восстановлены. Но их место так и просится быть чем-то заполненным. Мы учредили Школьный ученический совет и органы самоуправления, которые работают, участвуя во всех сферах школьной жизни. Например, есть свой ученический директор, свои завучи. Понятно, что это игра, но детям она очень нравится.

– Я знаю, у вас и директор музея – школьник.

– У нас каждое направление внеучебной жизни имеет своего директора – есть директор музея Великой Отечественной войны, директор лекторской группы, директор поисковой группы, который занимается сбором материалов о 3-й Гвардейской воздушно-десантной дивизии, чей музей располагается у нас в школе. Ребята ведут переписку с ветеранами или их родственниками, если ветеран уже ушел из жизни, посылают поздравления к праздникам, договариваются о передаче в музей личных вещей гвардейцев, чтобы это был настоящий музей, а не для «галочки». Вот такая работа не получается у нас, взрослых, а под руководством ребят все спорится.

– То есть в вашей школе принято максимально загружать детей внеклассной работой, чтобы у них не хватало времени на саморазрушающие увлечения?

– Да, и у нас большой спектр мероприятий, и организация, например, общешкольных праздников лежит на ребятах. Есть театральный коллектив и агитбригада. Вот они вместе делают представления, концерты. И везде участвуют учителя, это тоже наша традиция – все праздники проводить вместе. Очень популярны соревнования между командами учеников и учителей – как спортивные, так и интеллектуальные. Еще у нас есть традиция проводить концерты бардовской песни. Эти традиции помогают держать школьный костяк и поддерживать общий фон школьного настроения.

– Где же в этой прекрасной картине трудные ребята?

– Они есть. Есть и из благополучных, и из неблагополучных семей. Хотя сейчас это стало так относительно – какую семью к какой категории отнести. Причем, когда показываешь родителям Закон «Об образовании», где написано, что они отвечают за воспитание ребенка, а не школа, они удивляются и не верят. Вот это тоже проблема, которая влияет на работу с детьми, – как построить отношения «учитель – родитель», чтобы рекомендовать родителю какие-то индивидуальные педагогические инструменты.

– Дети сейчас поголовно увлечены ТВ и компьютером. Каков процент вовлечения их в насыщенную жизнь?

– Да, некоторых с трудом можно оторвать от улицы и телевизора… В начальных классах все просто – родители и учителя детей с рук на руки передают, там постоянные экскурсии, игры и т.п. А потом ребенок переходит в пятый класс, и с пятого по восьмой – это самая трудная полоса – дети теряют интерес к школе. В этот период ребенок книжки не читает, зато до одури играет на компьютере и смотрит телевизор. Но потом наступает следующий этап – компьютер и телевизор надоели, школа – еще раньше, чем заняться-то? Тут этих ребят хватает улица. Они хотят самоутверждаться – плевок сквозь зубы, мат-перемат, сигарета и стакан. Вот от этого увести очень трудно, и, если честно, школе это не под силу. Ребенку очень повезет, если и в семье у него все хорошо, и классный руководитель – увлеченный человек, способный растормошить ребят, заинтересовать экскурсией, например.

– Насколько криминальна подростковая обстановка в районе вашей школы?

– За весь район я сказать не могу, но уверена, что сейчас стало лучше. Тридцать лет назад, когда наш район был новостройкой и школа, в которой я раньше работала, ежегодно принимала новых детей, вот тогда было страшновато. А теперь район стабилен.

Вообще социальный срез моей школы показывает, что у нас в основном публика интеллигентная. Болевые точки – курение в младшем возрасте и мат. Про курение-то все понятно, но мат – это какая-то болезнь. Мне кажется, что этим детям дома недодали тепла и ласки и они так пытаются самовыражаться. И школа здесь не справится, главное – семья. А многие родители сейчас предоставили детей самим себе.

– А как с рэкетом? Старшие младших не обирают?

– В школе нет, а за школьной территорией случается. Но учителя всегда говорят ребятам: «Если вам кажется, что кто-то поступает с вами неправильно, обижает – не стесняйтесь, приходите, вместе разберемся». Но чаще всего ребенок говорит родителю, а он – учителю. Родители всегда воспринимают такие ситуации как ЧП и обязательно нас информируют.

А еще нас жители близлежащих домов любят информировать – одна бабулька часто мне звонит и говорит: «А ваши дети курят у нас в подъезде». Беру на контроль! С одной стороны, эта бдительность хороша, но с другой… Пусть это прозвучит некрасиво, но детей у нас перестали любить. Собак любят больше! Вот твой ребенок вырос, а чужие как хотят, так и растут, пусть за них школа волнуется. А в метро какую аллергическую реакцию вызывают дети, едущие группой?! Каждый в спину что-нибудь прошипит! Этих людей раздражают и дети, и училка. Вот вам отношение общества.

– Вы не устали от того, что вам и школе приходится решать так много вопросов, которыми по идее должны заниматься совсем другие люди?

– Да, была у нас пауза. Когда учителя перестали интересоваться внешкольной жизнью ребенка и плюс ко всему развалились все детско-юношеские организации. Можно, конечно, и дальше идти по такому пути, но через какое-то время нам будет страшно зайти в школу, если мы пустим все на самотек. Мне и коллективу нашей школы приятно видеть заинтересованные глаза ребят, нам нравится, когда школа находится в тонусе. А если у детей это отнять и не дать им взамен нормальные спортивные секции и кружки, чего сейчас не хватает, то страшно подумать, что нас ждет лет через десять.