Встречный бег. Как сделать историю увлекательной

Андрей СОРОКО-ЦЮПА – кандидат исторических наук, преподаватель новейшей истории в ряде университетов Москвы. Недавно вышел его новый учебник для 11-го класса «Всеобщая история. Новейшая история» (издательство «Просвещение» под редакцией члена-корреспондента РАН, главного редактора журнала «Вопросы истории» Ахмеда Искендерова). Сегодня Андрей Олегович рассказывает о новой концепции преподавания новейшей истории в школе.

– Андрей Олегович, в условиях введения ЕГЭ по отечественной истории и ограниченности часов на изучение новейшей истории зарубежных стран перед учителями встает много вопросов. В вашем новом учебнике вы говорите о новых подходах к новейшей истории. В чем их новизна?

– Начнем с того, как преподается новейшая история зарубежных стран сейчас. Традиционная периодизация строится так: начало ХХ века, Первая мировая война, межвоенный период, Вторая мировая война, послевоенный период и мир в конце ХХ – начале ХХI века. Эта периодизация указывает на последовательность отдельных периодов и событий. Но временная последовательность событий не передает движения истории, не говорит нам о причинах и следствиях. Одно не всегда вытекает из другого, а скорее противостоит другому. Традиционная периодизация описывает то, что происходит на поверхности, она не объясняет развитие, смену эпох. Традиционная периодизация, построенная на строгой последовательности единичных событий, всегда неполна, ее все время можно наполнить все большим количеством фактов, событий, деталей. Но этот выбор фактов всегда произволен, всегда возникает вопрос, почему нет тех или иных событий.

– Как понимать движение истории? Какую периодизацию историки могут предложить, отвечая требованиям сегодняшнего дня?

– Действительно, тут возникает целый ряд вопросов методологии истории. Что мы делим на периоды? Эпохи. Что такое эпоха? Вильгельм Дильтей ввел понятие «горизонт» эпохи и «центрирование» эпохи внутри себя. Каждая эпоха обладает своей завершенностью, взаимосвязью всех внутренних компонентов – от экономики и политики до культуры и духовных ценностей. Каждая эпоха вырастает из самой жизни, из «жизненной взаимосвязи». Из складывающихся в процессе жизни установлений вырабатываются нормы и законы, которые принимаются и влияют на жизнь людей. В этом смысле каждая эпоха обладает своим «горизонтом», она ограничена в самой себе, замкнута. Господствующие нормы и установления стремятся подавить все противоборствующие тенденции. В этом состоит, говорит Дильтей, центрирование периодов и эпох в самих себе, и оно разрешает проблему значения и смысла в истории.

Когда наступает эпоха? Новая эпоха окончательно наступает тогда, когда многие вещи и слова перестают быть «подручными», то есть их уже неуместно использовать по назначению. Так, вряд ли кто-то всерьез будет печатать на пишущей машинке в начале ХХI века. Наступление новой эпохи – это не открытие историка, а новое понимание человеком мира.

Экономика изучает циклы. Длинные волны (длительностью примерно 40-50 лет) были впервые найдены русским ученым Николаем Кондратьевым. Эти волны затем экономист Йозеф Шумпетер связал с циклами нововведений. Оказалось, что за два цикла происходит полная смена технологий и обновление производства. На основе этой теории была создана модель, объясняющая революции в сфере технологии. Он установил даты этих циклов: с 1780-х годов начинается промышленный переворот, и это период формирования индустриального общества, с 1890-х годов начинается вторая промышленно-технологическая революция, и это период развития зрелого индустриального общества. Далее, с 1970-х годов, как установил Дэниел Белл, начинается третья промышленно-технологическая революция, и это период формирования постиндустриального информационного общества.

Почему происходит смена эпох? В рамках каждой эпохи существуют противоборствующие силы и тенденции. В истории любому движению, любой тенденции противостоит контрдвижение. Взаимно отталкиваясь и поощряя друг друга, продвигается вперед та или иная тенденция, но всегда противостоя другой. Гераклит это называл «встречный бег». Прошлому как «сбывшейся возможности» в дальнейшем противостоит нереализованная возможность, она только дожидается своего часа. Этот час приходит, когда на повестке дня новые вызовы. История развивается по принципу «вызов-и-ответ», писал Арнолд Тойнби в книге «Постижение истории». Востребованным перед лицом новых вызовов времени часто становится то другое, что дожидалось своего часа, что было задвинуто на периферию господствующими ранее силами. Смена эпох – это всегда результат ответа на вызовы времени, на вызовы своих конкурентов. Но мир развивается на разных скоростях, одни страны еще решали задачи первой модернизации – формирование индустриального общества, в то время когда другие были ориентированы уже на решение проблем второй модернизации, связанной со становлением общества постиндустриального.

Новый подход к новейшей истории построен на детальном сопоставлении двух эпох. Эпохи зрелого индустриального общества (1890-1960 годы) и эпохи наступающего общества постиндустриального, информационного (с 1970-го – по настоящее время). Причем эпохи берутся во взаимосвязи всех своих компонентов. Это эпохи, которые имеют целостность, завершенность, свое внутреннее «я». Поэтому сравнивается и различается в рамках двух эпох все: от устроения экономики, главных линий политической борьбы до форм организации гражданского общества и способов восприятия мира.

Важно подчеркнуть, что такой подход основан на современной методологии истории. «Различение» – это центральная категория современного восприятия и научного анализа, именно через «различение» двух эпох мы можем увидеть и собственно сегодняшний день и правильно оценить ту эпоху, которая завершилась, эпоху индустриального общества.

– Почему вы считаете важным представить политическую историю сквозь призму борьбы трех главных идеологий – консерватизма, либерализма, социализма – и их вариантов?

– Это не просто способ уйти от ангажированности, от занятия той или иной политической позиции. Главное заключается в признании самого принципа альтернативности в истории. Многовариантность в истории обусловлена тем, что в ней действуют не исторические законы, а люди, которые думают по-разному, по-разному воспринимают мир и свое место в нем. Эти фундаментальные различия в подходах к восприятию человеком мира перед лицом вызовов времени оказываются востребованы, выбор есть всегда, и на авансцену истории выходят в конце концов те силы, позиции которых созвучны духу времени. Политические идеологии – это не просто набор концепций и теорий. За ними стоят мировоззренческие позиции, они связаны с самим характером восприятия и осознания человеком мира. До ХVIII века различие в мировоззренческих позициях проявлялось главным образом в духовной сфере – в дискуссиях о природе человека и Бога, в спорах о том, почему человек поступает хорошо или дурно.

ХVIII век – это время, когда человеку мир открылся как «картина мира», это новый всеобъемлющий взгляд, но взгляд на мир как бы со стороны.

ХIХ век – время размежевания, кристаллизации трех главных мировоззренческих позиций во взаимных спорах и превращение их в три главные политические идеологии с несколькими вариантами в каждой.

ХХ век, его большая часть, – это уже время борьбы трех главных политических идеологий, и прежде всего их крайних вариантов. Противопоставление одной из систем миропонимания другим, объявление одного из возможных взглядов на мир истинным, единственно ценным, правильным и окончательным привели к противоборствам невиданных масштабов.

Конец ХХ – начало ХХI века – это время растущего понимания, что многообразие политических идеологий и лежащих в их основах мировоззренческих позиций является естественным, что ни одна не может претендовать на окончательную истину. Крайние варианты идеологий уходят на периферию политической жизни.

Консерватизм с самого начала опирался на земельную аристократию и крестьянство, выступал с лозунгом сохранения традиций и порядка. Либерализм возник как идеология, отражавшая интересы буржуазии городов и отстаивавшая идеи свободы. Социализм обрел силу как идеология в борьбе за переустройство мира и создание справедливого общества. За идеологиями и позициями этих разных социально-классовых сил всегда проглядывали мировоззренческие основы. Консерватизм был обращен к прошлому и стремился сохранить живую связь времен. Либерализм был ориентирован на улучшение настоящего. Социализм был устремлен в будущее. По сути, это три варианта взгляда на мир, каждый из которых односторонен, и только вместе они образуют целостный взгляд.

– Как, по вашему мнению, могут сочетаться задачи модернизации и сохранения традиций?

– Традиции всегда многообразны. Можно выделить три главные роли традиций в истории. Одни традиции тормозят развитие, сковывают силы обновления, но помогают выжить в сложных обстоятельствах. Другие толкают к поискам идеала и справедливости, к переустройству мира, но часто заводят в тупик. Наконец, существуют традиции, которые высвобождают энергию людей, без чего модернизация невозможна.

В каждой культуре и цивилизации традиции многообразны. Но везде они выполняют эти три функции: тормозят, уводят в тупик или высвобождают энергию людей. Важно увидеть это применительно к каждой культуре и цивилизации. В каждую эпоху востребованы те или иные традиции.

– Андрей Олегович, в чем вы видите главные преимущества предлагаемой вами концепции новейшей истории?

– Новая концепция объяснительна по своей сути, толкает к обсуждению и дискуссиям, поэтому интересна и актуальна, помогает выработать собственную мировоззренческую позицию.

Для изучения истории важно то, что масса второстепенного учебного материала может быть исключена из обязательных программ. Чтобы уяснить движение истории и продемонстрировать главные отличия двух эпох в рамках новейшего времени, необходимо знание небольшого количества ключевых фактов и событий. Главное можно представить в таблицах. Это наглядно, и все видится во взаимной связи.

Это же касается показа политической истории через призму борьбы трех главных идеологий (и их вариантов). Такой подход позволяет выявить главные противоречия времени. Тем самым можно уйти от простого перечисления названий всех партий, от их постоянных переименований, от подробностей, которые сами по себе могут быть интересными. Но все это невозможно запомнить. Так, с одной стороны, мы уходим от перегруженности фактическим материалом. С другой стороны, понимание главных линий политической борьбы дает возможность в дальнейшем любую детализацию истории сделать осмысленной, каждое событие из узкого или более широкого ряда становится понятным в общем контексте.

Проблемный подход к истории новейшего времени заново организует исторический материал. Каждое событие – не просто дата в хронологическом ряду, оно обретает свой смысл и значение в рамках той или иной проблемы, оно уже высвечивает проблему, а в свою очередь проблема придает смысл событию. Это «герменевтический круг», когда единичное говорит о целом, а целое – о единичном.