Встречи в пути. Сестренки

Заходя в вагон, сразу бросаются в глаза разноцветные детские куртяшки. Целая скамейка пестрит ими, привлекая внимание окружающих. По бокам, у поручней, с одной и другой стороны сидят взрослые – мужчина средних лет и старенькая седая бабушка. А между ними – их детвора от мала до велика. Самая маленькая девочка, которой примерно года два, только что проснулась и, пощурив глазенки, собирается заплакать. Рядом сидит сестренка – ей не больше шести. Она сначала просто нежно целует в носик малышку.

Однако это не помогает. Тогда она берет ее на руки, едва сумев приподнять, и начинает ей что-то рассказывать. Это на какой-то момент помогает. А в это время старшая сестра, которой на вид не больше 8 лет, объясняет что-то папе. Вот поезд остановился. Станция метро NNN. «Twenty one, twenty two… thirty…» Поезд тронулся. Девочка, загибая пальцы, беззвучно шепчет что-то не сводящему с нее глаз отцу. Следующая остановка. Слышится, как она считает по-немецки. Досчитывает почти до ста. «Смотри, тут почти все то же самое… только…» «Осторожно, двери закрываются». Ее не слышно. Да папа и не слушает. Он смотрит на нее, смотрит в ее глаза. А глаза и впрямь необычайные. Такие голубые-голубые. По оттенку напоминающие лед, настолько они светлые и отражают в себе как в зеркале все вокруг. Но они не холодные – взгляд очень внимательный и добрый. Такие отзывчивые и настолько блестящие, как будто она вот-вот заплачет. Причем бывают глаза единого цвета или хорошо сочетающие в себе несколько цветов. У нее же они очень необычные – как на фотографии с низким разрешением, когда картинка составлена из просматривающихся кубиков. Так и у нее в глазах много-много сине-голубых кубиков. И хочется рассмотреть каждый их них, да очень сложно уследить за ее подвижным взглядом. Причем глаза такие у всех пяти сестер. Как будто их просто скопировали. И они такие яркие, излучающие какой-то голубой отблеск, что если замечаешь глаза одного ребенка, то, как по цепной реакции, обнаруживаешь такие же пары очей. А потом, уже присматриваясь, видишь, что это сестры. Есть у них и еще одно сходство. Все они очень странного, болезненно красного цвета. Это не красные щеки с мороза. Этот бледно-сиреневый цвет как будто изнутри. Даже не верится, что живой человек может быть таким перламутровым, прозрачным. И третья особенность, которая является несомненным сходством всех сестренок, – это светлые, почти белые волосы. Они светлее соломы, светлее крашеных блондинок. Они, как и кожа, какого-то прозрачного цвета. Из-за этой бледности и блеклости цветов кажется, что это не живые дети, а ангелы или духи, которых показывают в кино и мультиках. Самое интересное, что папа у них абсолютно другой по внешности. У него плотное, устойчивое телосложение, светлая, по-здоровому белая кожа и жгуче-черные волосы и борода, выделяющая его из-за своей яркости в толпе. Еще большие добрые карие глаза, а взгляд ежеминутно перескакивает с одного ребенка на другого. Даже с трудом верится, что это их папа. Наверное, дети пошли в маму, так как бабушка также с темными, почти черными глазами.

Очень интересно смотреть, как копошится семейка из семи человек. Правда, два родителя едва ли успевают справиться с этой мелкотней, и люди, сидящие напротив или стоящие рядом, сочувственно смотрят. А когда очередная девочка вскакивает при движущемся поезде и рискует упасть, люди напряжены так, как если бы они в любой момент готовы были поймать ребенка за руку и спасти его от лишних синяков. Волей-неволей напрашивается вопрос: «А где же мама?» Сначала в мыслях проскакивает, что она дома готовит обед или занята на работе. А потом смотрю на вид детей: грязные куртки, растрепанные волосы, невыспавшийся вид, ввалившиеся щеки. Уже по этому можно догадаться об отсутствии хозяйки в доме. Но это чувствуется еще по какому-то отчужденному, одинокому облаку грусти и печали, обволакивающему всю семью. «Восемьдесят девять, восемьдесят восемь, восемьдесят семь… Вставай, Мариша, нам выходить».

И вот все семейство столпилось у двери. На руках и у папы, и у бабушки по ребенку, которые еще не в состоянии устраивать заходы на длинные дистанции. Взять остальных трех сестер за руку некому. Да они и сами с этим справились, схватившись друг за друга. А старшая из них худенькой бледно-сиреневой ручонкой с тоненькими пальчиками уцепилась за подол папиной куртки. Около дверей вагона они кажутся маленькими и беспомощными, с трудом даже верится, что они все вместе занимали целую лавку. «Осторожно, двери закрываются, следующая станция…» Пассажиры оторвали взгляды от отдаляющихся на перроне фигурок. Теперь они смотрят напротив, на абсолютно пустую, неживую лавочку, на которую так никто и не сел…

Аня ЛАВРОВА, ученица 11-го класса