Встреча на высоте, или История одной фотографии

Пять с половиной лет назад в «Учительской газете» была опубликована статья «И тает лед непонимания» («УГ» №44 за 2016 год). В ней шла речь о французском студенте Арно из славного города Тулузы.

Молодой человек, в то время окончивший у себя второй курс аэрокосмического университета, прошел курс обучения по программе обмена студентами в нашем МФТИ. Летом он решил совершить путешествие, чтобы больше узнать о незнакомой для него России.

Парень, опекавший Арно в МФТИ, предложил французу слетать на Северный Кавказ и подняться на Эльбрус. Авантюрного соплеменника д’Артаньяна идея увлекла. В родных Альпах он уже ходил в горы и даже поднимался на Монблан. Парень прилетел в Минводы, добрался до Приэльбрусья. Предприимчивый француз договорился с инструктором, который уже подготовил группу для восхождения, чтобы включили и его в состав экспедиции. Однако подняться на вершину Эльбруса туристам не удалось. Из-за плохой погоды они дошли только до седловины. Арно немного расстроился, но его успокоили: «Это на 500 метров выше Монблана!»

А потом турист отправился в Пятигорск, где решил остановиться на несколько дней. Мой бывший ученик Иван Горепекин, студент МГУ, приехавший на каникулы в Ессентуки, взялся помогать французу во всех делах. Об этом его попросил давнишний приятель, тот самый студент физтеха, опекавший Арно.

Парню сразу понравилась гора Бештау, которую он увидел утром из окна квартиры. Арно захотел подняться на нее и попросил Ивана стать его проводником. Обо всем этом я узнал позже, после звонка моего бывшего ученика. Иван предложил совместно сопроводить француза на нашу любимую вершину. А заодно и попрактиковаться в английском, который, по словам Ивана, у Арно был вполне неплохой.

Французский студент оказался обаятельным молодым человеком с курчавыми волосами, в очках. Поднимаясь наверх, мы делали десятиминутные остановки и разговаривали по-английски на разные темы. Шел 2016 год, уже прошло два года, как Крым вернулся в состав России. Помню, я начал объяснять Арно ситуацию с Крымом. А он вдруг сказал, что до своего приезда в Россию читал о Крыме в разных исторических источниках. Из них-то и узнал, что полуостров никогда не был частью Украины. В свое время не был частью России, но после присоединения к Российской империи в 1783 году уже больше не менял своей государственной принадлежности.

Я рассказал французу, как в результате волюнтаристского решения Хрущева Крым был передан Украине, но не перестал быть русскоязычным.

Ситуация с непризнанными ДНР и ЛНР была французу менее понятна. Я ему пояснил, что если бы официальный Киев предоставил этому традиционно русскоязычному региону частичную автономию и узаконил русский язык в качестве второго государственного ( что им не раз обещали), то конфликта не последовало бы.

В тот летний погожий день на туристской тропе было много взрослых, подростков и детей. Запомнилась одна встреча, ставшая символичной. Поизошла она, когда мы уже шли от седловины к вершине. Увидев на тропинке спускающегося вниз крепкого паря с широкой улыбкой и пшеничного цвета шевелюрой, поинтересовались, кто он такой, откуда. Тот представился: «Николай, студент из Киева».

Далее было еще интереснее. Оказалось, парень родом из Луганска, но родители в силу известных обстоятельств живут в Ессентуках.

Мне подумалось, вот она – наглядная картина взаимоотношений между родственными народами, как тесно мы все связаны друг с другом.

– Погодите! – удивился я своему неожиданному открытию. – А ну-ка становитесь, я сделаю снимок для истории!

Фото с тремя красавцами-студентами из трех европейских стран на фоне склона горы Бештау я тогда никому не показывал. Украинскому парню еще нужно было доучиться…

И вот прошли годы. Во Франции сменился президент, в Германии к власти пришел новый канцлер. «Цивилизованный Запад» продолжал держать сторону официального Киева в вопросе конфликта. Они понимали, что так «прессуют» Россию, которая вынуждена экономически поддерживать Донецк и Луганск. Эти приверженцы европейских ценностей и их американские покровители годами отказывались верить сообщениям о гибели стариков, женщин и детей, называя фейковыми кадры хроники о поврежденных снарядами жилых домах и школах. Помните, как предыдущий украинский президент говорил о том, что «наши дети будут ходить в школу», а «их дети будут сидеть в подвалах»? Эти «чужие» дети выросли.

Жители Донецкой и Луганской республик ценой многолетних невзгод и страданий сохранили право пользоваться своим родным языком. Мой внучатый племянник живет со своими родными на Украине. Хорошо учится в школе, делает успехи в спорте. Но с этого учебного года он потерял право говорить на родном русском языке в школе и на улице. Только дома с близкими. Школ с преподаванием предметов на русском языке в течение всех лет обучения в городе больше нет. Так официальный Киев пытается выжечь все русское из сознания и повседневной жизни людей некоренной национальности. Я вот что-то не слышал, чтобы в знаменитом Чайна-тауне Манхэттена в Нью-Йорке китайцам запрещали говорить на китайском, а в южных штатах США мексиканцам – на испанском. Почему же американские покровители украинской власти не замечают принудительной, насильственной украинизации русских в Украине?!

Нужно смотреть правде в глаза. После признания Россией официального статуса двух небольших русскоязычных территорий у нас найдется немало людей, которые не поддержат это решение: «Сами живем не в роскоши, Крым еле-еле «переварили», а тут новая напасть…» Хочется у них спросить: «А вы смогли бы прожить в состоянии безысходности, с перебитым водопроводом и неработающим отоплением, а то и в ожидании очередного обстрела восемь лет – две Отечественные войны?»

Лед непонимания… Он ведь не только в умах украинских националистов и западных политиков.

Когда-то мы дружно жили в большом многонациональном Союзе, были одинаково небогаты, но с уверенностью смотрели в завтрашний день и не боялись строить планы. Потом мы этот Союз в одночасье потеряли, в большинстве своем обнищали и до сих пор пытаемся понять, кто в этом более повинен. Но и тогда, и сейчас во многих из нас сохранилось ощущение принадлежности к большой стране и большой нации. Мы привыкли уже не удивляться, слыша фразу «У нас, русских, собственная гордость» из уст армянки, еврея, белоруса. Осознание этой нашей многонациональной русскости, полагаю, вполне обоснованно и является гарантией нашего выживания и сохранности на перспективу. Фраза «Русские своих не бросают!», видимо, для нас была и будет всегда не лозунгом, а моральной установкой.

Вот на какие размышления натолкнули меня фотография, сохраненная в электронной памяти компьютера, и события последнего времени.

Владимир ГАЛЬЦЕВ, учитель английского языка, Ессентуки, Ставропольский край, фото автора