Всеобщая безграмотность. Кто виноват и что делать?

​Ответ на этот вопрос искали на очередном «Родительском собрании» в эфире радиостанции «Эхо Москвы». Поводом для дискуссии стали итоги тотального диктанта: из 32 тысяч участников без ошибок работу сделали всего лишь 400 человек.

Игорь МИЛОСЛАВСКИЙ, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой сопоставительного изучения языков МГУ, заместитель декана по академической русистике:- Когда мы что-то говорим или пишем, то должны прежде всего  подумать, а правильно ли нашли слово, для того чтобы выразить то, что у нас в голове, в сердце. Когда же речь идет  только об орфографии и  пунктуации, то связь с реальной действительностью, отражение в языке этой действительности отправляются на задворки, и  это никого не интересует. Не надо быть провидцем, чтобы понять: человек, который привык к такому алгоритму мышления, Нобелевскую премию не получит.Мне кажется, что надо четко различать бытовую сферу и сферу, которая возвышается над непосредственным бытом. Наши молодые люди знают слова, которые употребляются в бытовой сфере, понимают эти слова, значительная часть слов, содержащихся в тотальном диктанте, – это общеупотребительные бытовые слова. Но культуру, способность мышления, способность осмысления этого мира и себя в этом мире можно приобрести только в том случае, когда люди понимают значение слов возвышенных.Мне кажется, что вообще в нашем обществе существует абсолютно ложное представление о том, что такое знание языка, – это умение писать диктант на «5». На самом деле ничего более далекого от истины в этом нет, потому что знать язык – значит уметь понимать точно и полно, многоаспектно все, что представлено в соответствующем тексте. Вторая задача, которая постоянно стоит перед людьми, которые хотят действительно пользоваться родным языком, –  научиться выражать свои мысли в соответствии со своим замыслом, в соответствии с адресатом, условиями общения, что-то затемнять, что-то акцентировать. Но у нас этому не учат. Когда мы открываем школьный учебник и смотрим раздел «Оглавление», там «Правописание» либо «Знаки препинания», поэтому у людей создается впечатление, что знание языка – умение писать без ошибок. Но что такое умение писать без ошибок? Это проявлять вежливость по отношению к тому, кто будет тебя воспринимать. Если я напишу «агурцы», вы в конце концов поймете, что я имел в виду, но чувство раздражения вас не покинет. Если я пишу, уважая те нормы, которые в обществе выработаны, я проявляю вежливость к своему читателю. Вежливость – вещь очень важная, но сказать, что мы раскрываем рот или начинаем что-то писать, для того чтобы продемонстрировать вежливость, глубокое заблуждение. Мы хотим понять мысли и чувства другого человека, выразить наши собственные мысли и чувства, соблюдая при этом вежливость. Я  хочу  защитить школьных учителей и в очередной раз выразить свой скепсис по поводу деятельности авторов учебников и  создателей программ РАО. Ведь вся концепция школьного обучения русскому языку построена таким образом, что перед нами – я отвечаю за каждое слово – классификация, ориентированная на соблюдение орфографических и пунктуационных правил. Зачем род существительных определяем? Только для того  чтобы «рожь» с мягким знаком писать, а «еж» – без мягкого? Зачем падежи изучаем? Для того чтобы понять, что «в деревне», но «из деревни»? В этом весь смысл всего. Наверняка каждый из нас потратил много дней скупо отпущенной жизни на то, что делил слово на морфы и говорил: «Это приставка, это суффикс, это корень», потому что в корнях действуют одни правила правописания, в суффиксах – немножко другие, в приставках – третьи, в окончаниях – четвертые, и  очень важно понять, что же перед нами. Но никогда не ставится самый важный, самый главный вопрос: что означает эта приставка, которую вы выделили, что означает этот корень, суффикс? То есть все настроено на то, чтобы обеспечить соблюдение правил.Смысл  не представлен нигде. В ЕГЭ  другого просто не может быть, ведь нельзя спрашивать ничего из того, чему бы не учили, а учили именно этому. Я утверждаю, что помимо части C в лучшем случае  одно-два задания могут касаться смысла, остальные почти 40 состоят из заданий двух типов: «Вставьте пропущенные буквы и знаки препинания» или «Если  здесь стоит то-то и то-то, то какими правилами руководствовался человек, когда он это ставил?» И мы должны сказать: «Вот по этому правилу он действовал». Разве это обучение владению языком? Это с самого начала ориентация на сугубую формалистику, мне кажется, что такое изучение русского языка у нормального человека не может вызвать интереса.Дмитрий Быков говорит, что тот, кто изучил правила орфографии, во-первых, человек вежливый, во-вторых, человек трудолюбивый, поскольку потратил много сил на все это дело, а кроме всего этого, это еще человек терпимый, лояльный, который понимает, что есть  масса несообразностей, нелогичностей, споров,  однако он это выучил и этому следует. Но как это влияет на развитие интеллекта, на способность осмыслить окружающую действительность, донести свою мысль, понять другого? Тут все должно быть перевернуто, но это не под силу школьному учителю, перед ним  такую задачу нельзя ставить.Я думаю, что все-таки прежде всего было бы очень полезно соединить обучение русскому языку как родному и обучение иностранным языкам.Мы читаем текст на родном языке, где много чего знаем, и читаем текст на иностранном языке, где мало что знаем, но задача, в общем, одна и та же: понять, что это  за текст, какое в нем содержание, какой смысл. Если мы хотим выразить какую-то мысль,  то на родном языке это сделать вроде бы легко, но на  самом деле нелегко, ведь  всегда  надо совершать выбор, имея в виду свои интересы, специфику адресата, но так же и в иностранном языке. Поэтому мне кажется, что самая лучшая связка – это русский язык и иностранный язык.Самое главное в любом языке – знать лексику, знать слова. Грамматику тоже полезно знать, но против лексики это очень второстепенное дело. У нас школьный учебник устроен так: 90% грамматических сведений, а на лексику почти ничего, кроме иногда куцых каких-то случайных сведений по этимологии.Сегодня нет целенаправленного обучения языку в зависимости от видов речевой деятельности, а  речевая деятельность может ориентироваться только на смысл. Так что первое, что надо сделать, – это  радикально переделать школьные учебники русского языка, подумать о том, как, может быть,  немного упростить, снять тяжелые вопросы, связанные с орфографией и  пунктуацией, сосредоточиться исключительно на том, для чего, во имя чего существует язык, –  на действительности,  на смысле, как он ее отражает, когда мы имеем дело со словом.