Время новелл. Процедура экзамена и его смысл

​Но есть очень важная проблема, о которой я уже не раз говорил, тем не менее которая совершенно не меняется. Однако после того, что произошло в Москве в октябре 2013 года, смиряться с ней уже совершенно невозможно.

Здесь мне придется привести развернутые примеры. В 2010 году на ЕГЭ по русскому языку для задания С был дан отрывок из рассказа Леонида Андреева «Красный смех». Ни названия рассказа, ни слова о том, что рассказ этот о Русско-японской войне 1904-1905 годов, не было сказано. В шпаргалке для проверяющих было написано о позиции автора следующее: «Война безумна, бессмысленна, противоестественна по своей природе. Безумие войны способно притупить в человеке все его лучшие душевные качества». В тот же год в том же классе другой ученик или ученица получили текст из повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» и должны были написать о том, что «на войне проявляется в полной мере патриотизм, выражающийся в защите своей родной земли». Это уж кому что достанется. Это было летом. А в сентябре того же года на сайте ФИПИ был вывешен демонстрационный вариант ЕГЭ по русскому языку на 2011 год. И там вновь как пример и образец задания С этот самый текст из рассказа Леонида Андреева. И с тем же самым ответом о безумии и бессмысленности войны и о том, что она способна притупить в человеке все самые лучшие качества. Дома обращаюсь к собранию сочинений Леонида Андреева. Выбранный для экзамена 2011 года отрывок кончался на мажорно-оптимистической ноте: «Брат позвал слугу, и вдвоем они вынули меня (из ванны. – Л.А.) и одели. Потом я пил душистый чай и думал, что жить можно и без ног, а потом меня привезли в мой кабинет к моему столу, и я приготовился работать. Моя радость была так велика, наслаждение так велико, что я не решился начать чтение и только подбирал книги, лаская их руками. Как много было во всем ума, чувства и красоты!» Но это фальсификация. Я сверил по собранию сочинений. После этого сказано: «А теперь надо работать», – серьезно и с уважением к труду сказал я. И взял перо, чтобы сделать заголовок». Но руки у героя рассказа трясутся в безумном ужасе. «Перо тыкалось в бумагу, скрипело, дергалось, неудержимо скользило в сторону и выводило безобразные линии, оборванные, кривые, крупные, лишенные смысла». А через страницу мы узнаем, что герой рассказа, обезумевший, через два месяца умирает. Вот вам и цена оптимистического в духе Павла Корчагина и привычной идеологии обращения к сдающим экзамен: «И без ног жить можно». А ведь ученикам еще надо ответить и вот на какой вопрос: «Напишите, согласны ли вы с точкой зрения автора прочитанного текста. Свой ответ аргументируйте, опираясь на прочитанную литературу, знания и жизненный опыт». Насчет жизненного опыта в данном случае прямо-таки не в бровь, а в глаз. Так получилось, что через несколько дней я был на совещании в Совете Федерации. Там присутствовал и заместитель министра. Я рассказал об этом сюжете по наивности (и откуда она у меня в моем возрасте?!), был уверен, что заместитель министра тут же вынет мобильный телефон, позвонит куда надо и скажет: «Ребята, немедленно снимите это позорище на всю страну. Замените другим примером». Как же! Так все это и провисело в Интернете весь учебный год. И такое безграмотное, безответственное отношение к текстам русских писателей, в том числе и признанных классиков, в экзаменационных материалах, мониторингах, пособиях по подготовке к экзаменам, уже вышедших в миллионе экземпляров, норма. Вот еще один пример. 29 января 2012 года жертвой подготовки к экзаменам на мониторинге в Москве стал рассказ Чехова «Счастье». Из трех героев этого рассказа одного полностью уничтожили, поделив его высказывания между оставшимися двумя и выбросив очень важное его размышление. Вся лирическая атмосфера из рассказа вообще ушла. Что же удивляться, что у меня в хорошем классе написали разумно и тонко только четыре человека. Остальные все свели к пошлым банальностям, которых вообще в рассказе не было. Не знаю, обратили ли вы внимание на то, что на всех экзаменационных материалах, материалах мониторингов и миллионах экземпляров книг для подготовки к экзамену после текста С нигде не написано: И.С.Тургенев, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, А.П.Чехов, М.М.Пришвин, а написано: по И.С.Тургеневу, по Ф.М.Достоевскому, по Л.Н.Толстому, по А.П.Чехову, по М.М.Пришвину. Понимаю, что сокращения неизбежны. Но кто дал право коверкать, уродовать, извращать тексты классиков?! Но все это меркнет перед тем, что произошло в Москве 23 октября 2013 года. Шел мониторинг по русскому языку в одиннадцатых классах. Мониторинг – это репетиция экзамена. Под одним из текстов было написано: «По Л.Н.Толстому* / *Лев Николаевич Толстой (1828-1910) – всемирно известный русский прозаик, драматург, публицист». Что-то заставило меня усомниться в этом тексте. И я обратился за помощью к Яндексу. Яндекс мне ответил, что этот текст написал Виктор Гюго. Как же произошла эта подмена? У Толстого есть книга «Круг чтения». У меня издание в двух томах. И на титуле написано: «Избранные, собранные и расположенные на каждый день Львом Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении». Я открыл именной указатель и быстро узнал, что на 2-8 сентября сюда входят рассказы Антона Чехова «Беглец», «Сила детства» Виктора Гюго в изложении Льва Толстого. Знали ли об этом составители экзаменационного задания? Как ни странно, знали. Меня смутило то, что одна из учениц написала о рассказе Толстого «Сила детства». Дело не только в том, что такого рассказа у Толстого нет. Он не назван и в подписи после текста. Грешен: я заподозрил, что ученица узнала это, как и я, из Интернета. «Да нет, – сказала она мне потом, – посмотрите текст задания Б8». Посмотрел и прочел: «Подготовленный Л.Н.Толстым сборник «Круг чтения» призван пробуждать в читателе лучшие мысли и чувства, потому в нем много сюжетов, которые не могут оставить нас равнодушными. Так, используя в рассказе «Сила детства» /А/ – / предложения 32-34, 49-51, 54-55), автор приближает события к читателю: каждый из нас как будто становится свидетелем уличной сцены». Но ведь получается, что автором рассказа, подписанного в задании Толстым, и является Толстой. Хотя, повторю, такого рассказа у Толстого нет.