Время новелл. Что мы ждем от ЕГЭ

«Хочу лишь подчеркнуть: считаю крайне важным все связанное с проведением единого госэкзамена – его содержанием, процедурой, правилами и технологиями – максимально широко обсуждать с обществом и осуществлять любые изменения только после общественной и профессиональной экспертизы». Это сказано министром образования и науки Дмитрием Ливановым в интервью 12 декабря 2013 года.

По сути этого высказывания я абсолютно, полностью согласен с министром. Но, увы, принцип этот нередко нарушается. Разве не стоило, прежде чем в масштабах всей страны осуществлять идею, согласно которой части С ЕГЭ проверяются в других регионах, проверить ее в куда меньшем масштабе? Собирается ли министерство вынести на обсуждение свои соображения относительно возвращения на школьные экзамены литературы? Здесь ведь есть серьезная опасность подтолкнуть предложенными темами к массовому списыванию из Интернета, как это было с печально известными 500 темами (правда, тогда списывали из типографских шпаргалок). И вообще. Мы должны прежде всего ответить себе на главный вопрос: что мы хотим – чтобы стали читать наши ученики или переписывать чужие слова о не прочитанных ими книгах? А такое возможно. И понимают ли в министерстве, что отныне учитель-словесник становится единственным в школе учителем, который будет готовить к двум обязательным экзаменам – ЕГЭ по русскому языку и литературе?! Как облегчить это тяжелое бремя? А пока воспользуюсь приглашением министра и предложу далеко не бесспорные предложения касательно ЕГЭ 2014 года. С ними можно и не соглашаться, но, обосновав это несогласие, а не отбросив их, как это делается сплошь и рядом. Экзамены этого года заставили о многом задуматься. Какие же выводы мы сделали? В 2011 году на обсуждении в Совете Федерации я получил небольшой альбом, на котором было написано: «Новеллы проекта Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Я усмехнулся: что за диковина? Для меня слово «новелла» имело только один смысл: это обозначение жанра литературного произведения. И только через два года заглянул в словари и убедился, что был не прав: «позднейшее добавление к какому-либо своду законов, уставу и т. п.», «нечто новое, новое добавление к чему-нибудь». Понятно, что после экзаменов этого года не могло не наступить время новелл. В словаре юного литературоведа я прочел, что новелла отличается острым конфликтом, драматизмом сюжета, нередко завершается неожиданным финалом. В нашем случае оба смысла слова «новелла» почти совпадают. Не просто новое, но остро конфликтное, с драматическим сюжетом и непредвиденным финалом. Обратимся к трем новеллам о новеллах. Вопросы безопасности экзамена обсуждать не будем. То, что здесь необходимы серьезные изменения, всем ясно. И вообще, меня интересуют содержательные стороны и преподавания, и экзаменов, и даже экзаменационных процедур. Новый глава Рособрнадзора Сергей Кравцов сказал: «До конца 2013 года мы откроем все задания ЕГЭ и ГИА 2013 года и частично – задания 2014 года. Для девятиклассников будут открыты все задания 2014 года, а регионы получат право сформировать из них КИМы (контрольно-измерительные материалы, по которым сдаются экзамены). Задания ЕГЭ на следующий год по всем предметам будут открыты частично, – сообщил он. – И это только начало. Если затея с полным открытием ГИА удастся в 2015 году, то же можно сделать и с ЕГЭ». Несколько позже мы узнали, что уже в этом учебном году выпускники смогут, если захотят, сдавать математику по базовому уровню. Считаю, что эту форму выберут около 30% сдающих. Для них в Интернете будет опубликовано 500-1000 задач, которые потом войдут в экзаменационные работы. Не скрываю, для меня главный вопрос один: на что направлены все наши усилия – на то, чтобы лучше знали, понимали, мыслили, рассуждали, или на то, чтобы лучше сдали. То, что эти два понятия не всегда совпадают, для меня несомненно. Я это знаю как учитель, который более 60 лет проработал в школе. Как человек, который пять лет был председателем московской городской медальной комиссии, много лет работал в окружной медальной комиссии, как человек, который теоретически обосновал и проводил первые в Москве олимпиады по литературе как учебному предмету (и обоснование их, и анализ итогов были изложены в методическом письме, которое было доведено до каждого учителя; к сожалению, эта традиция – обязательного анализа результатов каждого из этапов олимпиад по литературе – ушла из олимпиадной жизни). Кроме того, я слишком хорошо помню, как проходили экзамены по пятистам заранее опубликованным темам по литературе. На страницах «Московского комсомольца» я выступил тогда в защиту директора одной из школ одного из городов страны, которую привлекли к ответственности и судили после этого экзамена. И все события тех недавних лет слишком хорошо знаю. Тогда четыре человека, одним из которых был я, были приняты руководством образования Москвы и предупредили о той ненормальной и опасной ситуации, которая складывается перед экзаменом по литературе. Очень скоро появились разного рода пособия в помощь учителю и ученикам. Газета «Литература» печатала консультации по этим темам. Институт открытого образования выпустил шесть книг с подробными комментариями. Но кроме того, без лишней стыдливости моментально были изготовлены книжки с названием «Шпаргалка». Будучи членом городской медальной комиссии (не хухры-мухры, а сочинений лучших учеников), я видел, как, за редким исключением, были безлики, серы и неинтересны эти сочинения. Но самое главное другое. Когда эти 500 тем были опубликованы, я дал интервью «Известиям». Оно вышло в газете под шапкой «С завтрашнего дня преподавание литературы в школах страны прекращается: готовимся к пятистам темам». Так оно и было. А сюжет этот я не раз вспоминал. Как-то у нас в школе на педсовете зашел разговор о проблемах преподавания математики в одном из классов. Оказалось, что все ученики этого класса пришли к нам из других школ. И все второе полугодие математикой они занимались, две темы у них остались полностью  не пройдены – их готовили к ГИА. Но вернемся к нашим дням. И начнем с математики. Я спросил наших учителей математики, сколько времени у выпускника должно уйти на решение одной задачи из базового ровня. Мне называли цифры в диапазоне 10-20 минут. Но тут у меня возникают два вопроса, на которые я, естественно, ответить не могу. Сколько задач из тысячи нужно решить, чтобы спокойно пойти на экзамен, и сколько часов на это уйдет. Что на всю тысячу нужно потратить 100-200 часов, я в состоянии подсчитать. А ведь кроме математики есть и другие предметы. Но кто считает, кто считает… Теперь только об одном задании ГИА. Там есть такое задание: написать небольшое сочинение на грамматическую тему. Я сдержанно к нему отношусь. Но скорее всего я здесь не прав. Для выполнения этого задания нужно подумать, выбрать примеры, построить текст. Но если все эти задания заранее известны, то ситуация меняется полностью. Все элементарно – творческое из этого задания полностью испаряется. Теперь главное – запомнить. А в том, что очень скоро появятся в книжных магазинах, и в Интернете готовые тексты этого небольшого сочинения, у меня никаких сомнений нет. Так же, как и решения задач по математике для одиннадцатиклассников. О том, что заранее опубликованные многие задания экзаменов по литературе, истории и обществознанию делают их бессмысленными. Вообще у меня создается впечатление, что смысл многих новелл в проведении ЕГЭ направлен не только, а может быть, и не столько на то, чтобы экзамен был прозрачнее, а на то, чтобы его было сдать легче, проще, удобнее, чтобы результаты экзаменов были лучше, выше. Понятно, что особенное внимание я обращаю на ЕГЭ по русскому языку. И не только потому, что это мой предмет. После того как математику можно будет сдавать и по облегченному варианту, экзамен по русскому языку останется единственным экзаменом, без положительных итогов которого нельзя будет не только окончить школу, но и поступить в вуз. И здесь возникают три проблемы. О первой я скажу кратко, потому что много писал о ней в своих книгах, статьях в «Учительской газете» и нет смысла повторять уже сказанное. Я приводил много примеров, говорящих о том, что экзаменационные задания С, приведенные в большом количестве изданных массовыми тиражами пособий по подготовке к экзамену, выпущенными ФИПИ (сочинительная часть экзаменов 2013 года проанализирована в предыдущем цикле моих статей), стоит за границами здравого смысла и даже приличия, обрекая учеников на пустое словоговорение. Думаю, что банк данных по части С нужно временно вообще закрыть на учет и полную ревизию. И все фальшивые ассигнации должны быть из этого банка удалены.