«Времен очаковских и покоренья Крыма». Экзаменационные темы сочинений доведены до абсурда

Москве и Московской области в этом году на выпускных школьных экзаменах повезло. Вот выпал бы шар с номером 68, и все, что было сделано за два года, пропади пропадом. Из пяти тем три были посвящены поэтам (что само по себе ненормально).

Комментарий «УГ»…Нетрудно убедиться, что предложенная на экзамене тема – это вырванная из контекста цитата, которая дает ложное, извращенное толкование и романа Достоевского, и статьи Страхова.

Одна тема – «По роковой силе своего таланта, по крови, по благородству стремлений и по масштабу своей душевной муки – Горький – русский писатель» (А.А.Блок) – охарактеризована комментатором газеты «Литература» как совершенно неприемлемая в силу своей формулировки». И остается только одна пятая тема «Смысл человеческой жизни заключается в беспокойстве и тревоге» (А.А.Блок). (По одному или нескольким произведениям русской литературы ХIХ века). Пусть две цитаты из Блока на один вариант многовато. Но здесь можно, конечно, написать, положив в основу искания Пьера Безухова и Андрея Болконского. Но три класса, которые писали бы об одном и том же приблизительно одно и то же – это, по существу, провал. Я попросил администрацию подготовить два класса, чтобы на случай этого или похожего варианта увести часть выпускников на изложение.

Но из всех 70 вариантов выпал наиболее пристойный (как мы увидим, относительно пристойный) – двенадцатый.

Первую тему о стихотворении В.А.Жуковского «Песня» у меня из 89 учеников писал один. Вторую – «Раскольников есть истинно русский человек именно в том, что дошел до конца, до края той дороги, на которую его завел заблудший ум» (Н.Н.Страхов) – 36 человек. Это 40% (выборочно по городу – 36%). Третью тему, вариант А – «Нравы дома Кабановых в пьесе А.Н.Островского «Гроза» – писали 19 человек, или 21%. Третью тему, вариант B – «Тема утраченных иллюзий в пьесе А.Н.Островского «Бесприданница» – 5 человек, или 6% (По городу оба варианта третьей темы выбрали 36%). Четвертую тему – «Образ поэта-бунтаря» в поэзии В.В.Маяковского» предпочли 20 человек, или 22%. И, наконец, пятую – «Искусство стремится непременно к добру…» (Н.В.Гоголь. По одному или нескольким произведениям русской литературы ХХ века)» – 9 человек, причем тема раскрывалась на разных произведениях. Хотя истолковывать литературу ХХ века в свете формулы Гоголя – дело более чем спорное.

Остановимся лишь на третьей и второй темах, которые преобладали и в моих классах, и в Москве в целом.

На консультациях я советовал не брать вариант A третьей темы: она обрекала на банальное повторение прописных истин. Я просмотрел 15 учебников и пособий по литературе для 10-го класса. В большинстве из них о Кабановой, к примеру, сказано несколько общих и традиционных фраз. Только в старых учебниках М.Качурина и в новом учебнике под редакцией В. Коровина о Марфе Игнатьевне ведется обстоятельный разговор. Но соблазн внешне легкой и традиционной темы привлек к ней многих.

И вот интересный результат. Ни один из учеников не получил «ПЯТЬ», и именно эта тема дала больше всего ТРОЕК: 42% от числа ее писавших. И на медальной комиссии даже те работы, которые, формально говоря, отвечали требованиям школьной пятерки, за редчайшим исключением были перепевом давно надоевших прописей. Характерная ошибка и некоторых моих учеников, и даже кое-кого из претендентов на медаль состояла в подмене данной темы другой: о «темном царстве» вообще – откуда и пространные рассуждения о Диком. Ведь именно так раскрываются подобные темы в многочисленных типографских шпаргалках.

Зато среди писавших по варианту B этой темы одна ученица получила «три», одна «четыре» и три – «пять». И это естественно. Ведь «когда строку диктует чувство», она становится живой и страстной. А здесь судьба прекрасной девушки, которая искала любви в мире расчета и денег, и трагедия ее близка, понятна и, увы, современна.

Совершенно другая картина в сочинениях по Достоевскому. 31 ученик из 36 ее писавших получили «четыре» и «пять», то есть 86%. Но предложенная на экзамене тема таила в себе серьезнейшую опасность.

Размышляя об особенностях русской души, Достоевский писал (цитирую по статье Марины Бройде в газете «Литература»): «Это прежде всего забвение всякой мерки во всем. Это – потребность хватить через край, потребность в замирающем ощущении, дойдя до пропасти, свеситься в нее наполовину, заглянуть в самую бездну и… броситься в нее, как ошалелому, вниз головой… Любовь ли, вино ли, разгул, самолюбие, зависть – тут иной русский человек отдается почти беззаветно, готов порвать все, отречься от всего: от семьи, обычая, Бога».

Прежде всего отметим, что все это не является неким общенациональным свойством («иной русский человек»), а лишь одним из возможных национальных типов. Но главное-то, что пишет Достоевский дальше. «Но зато с такою же силой, с такою же стремительностью, с такою же жаждой самосохранения и покаяния русский человек… спасает сам себя, и обыкновенно, когда дойдет до последней черты, то есть когда идти больше некуда. Но особенно характерно то, что обратный толчок, толчок восстановления и самоспасения, всегда бывает серьезнее прежнего порыва – порыва отрицания и саморазрушения».

Предложенная же на экзаменах тема толкала к опасной односторонности: получалось, что Раскольников истинно русский человек только потому, что он дошел до края, до топора, до убийства, до крови. Я открыл статью Н. Страхова, из которой была взята формулировка темы, и вот что там прочитал. Цитата будет пространная, но крайне необходимая и важная.

«Раскольников есть истинно русский человек именно в том, что дошел до конца, до края той дороги, на которую его завел заблудший ум. Эта черта русских людей, черта чрезвычайной серьезности, как бы религиозности, с которою они предаются своим идеям, есть причина многих наших бед. Мы любим отдаваться цельно, без уступок, без остановок на полдороге; мы не хитрим и не лукавим сами с собой, а потому не терпим мировых сделок между своею мыслью и действительностью. Можно надеяться, что это драгоценное, великое свойство русской души когда-нибудь проявится в истинно прекрасных делах и характерах. Теперь же, при нравственной смуте, господствующей в одних частях нашего общества, при пустоте, господствующей в других, наше свойство доходить во всем до краю – так или иначе – портит жизнь и даже губит людей. Одно из самых печальных и характеристических явлений такой гибели и хотел изобразить нам художник».

К сожалению, авторы даже в целом хороших сочинений попались в эту ловушку (все приведенные цитаты, кроме одной, я выписал из сочинений своих учеников). «Я решил написать сочинение по роману Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание», потому что, на мой взгляд, в нем показан истинно русский человек, который добивается поставленной цели». «Я считаю, что только русский человек, русский «заблудший ум» может погубить самого себя». «Верный своей теории, идеи, Раскольников, как истинно русский человек, и здесь идет до конца и совершает убийство».

А вот выписка, сделанная на медальной комиссии: «Русский человек во всем идет до конца, будь то освобождение от татаро-монгольского ига, будь то построение города Санкт-Петербурга на костях и смертях, будь то война 1812 года – примеров тому много. Всегда русский человек, выбрав дорогу, обозначив свой путь и жизненные ориентиры, идет до конца, до победного конца, и нет никакой силы, кроме смерти, способной его остановить. В этом русский народ. В этом вся Россия. Возникает другой вопрос: каковы же эти ориентиры и какова идея? Здесь, на мой взгляд, начинает действовать теория Раскольникова». Напомню, что это теория о двух разрядах людей и о разрешении крови по совести.

Вот до какой, по своей сути, антирусской провокации доводит «заблудший ум» составителей экзаменационных тем.

Но многие ученики не поставили точку там, где этого требовала тема сочинения, а пошли дальше. Совершенное преступление не делает Раскольникова «истинно русским человеком», скорее наоборот, отдаляет от него. Он потому-то и русский, что возвратился к общности людей».

Департамент общего образования выразил свою точку зрения. «Несколько негодующих писем от учителей – это еще не широкое общественное мнение». А Елена Зинина, специалист Департамента общего образования, заявила: «…Замечаний, если честно, министерство получило немного. Выступление Л.С.Айзермана на Педагогическом марафоне (он в принципе против открытых тем) и письмо петербургских учителей – вот и все». Это, мягко говоря, неправда. Зинина видела и слышала, как сотни учителей принимали мое выступление на марафоне. Потом под ним в письме к педагогическому руководству Москвы поставят свои подписи сотни учителей.

А вот лишь несколько цитат из выступлений печати: «Неграмотные, неумело составленные темы». «Чего хотят они от русской классики и от ребят, предлагая совершенно бессодержательные экзаменационные задания (игнорирующие те знания, которые выпускник школы в ней получил) либо задания, требующие какой-то сверхэрудиции, которой и не каждый учитель обладает… Почему же экзаменационные темы для школьников всей страны несут на себе печать некомпетентности?» «От подобных тем веет если не могильным тленом, то плесенью «времен очаковских и покоренья Крыма».

Теперь о самом главном. Экзаменационные темы этого года довели до крайности, до предела, до абсурда то, о чем я пишу уже не одно десятилетие: господствующие ныне в школе и при поступлении в вуз темы сочинений по литературе себя исчерпали. Но из этого вовсе не следует вывод, что нужно вообще отказаться от сочинений.

В своей последней книге «Литература в старших классах. Уроки и проблемы» подробно и, как мне кажется, аргументированно я показал, какими должны быть сочинения в процессе изучения литературы. Хорошо понимаю, что у экзаменационных работ есть своя специфика. Но это уже тема особого разговора. В том же, что всякого рода тестирования или изложения не могут заменить сочинений, у меня нет никаких сомнений.