Возвращайся!

В жизни есть пятое время года – воспоминания. Оно вмещает в себя все четыре и приходит к нам, когда мы остаемся наедине с собой, и оно не утомляет нас, а поддерживает в трудный период, потому что вспоминаем все то хорошее, что случилось в нашей судьбе. Мы возвращаемся в города нашего детства и нашей юности, в первое свидание и первую разлуку. Мы вспоминаем дни, когда мы были счастливы и дарили счастье окружающему миру, ибо никогда человек не бывает так щедр, как в состоянии счастья.

И вот уже много лет, когда я еду в электричке на дачу или в скоростном поезде в командировку и состав мчится мимо подмосковной станции Мытищи, я вспоминаю начало восьмидесятых, когда справа на стене, окружавшей пристанционное хозяйство, появилась надпись, сделанная белой краской: «Лисенок! Возвращайся! Малыш любит тебя!!!». Буквы большие, а краска густая, блестящая. Это был крик души, крик любви, крик отчаяния.

Что произошло между двумя юными созданиями – поссорились или он в порыве открыл миру свое сердце, выкрикнув имя любимой, зная, что она через окно вагона увидит его отчаянное признание?
Проходили недели, месяцы, шли дожди и кружили метели, а это светлое послание на темной стене все так же сияло нежностью. Чьи-то злобные руки иногда подрисовывали частицу «не» разноцветными мелками: «не любит», «не возвращайся». Но дожди смывали каракули завистников, и телеграмма в вечность победно светилась на прежнем месте. И я часто замечала, что мои попутчики, когда поезд подъезжал к станции, так же как и я, искали надпись глазами и, обнаруживая, успокаивались. Переговаривались добродушно: «Лисенок и малыш дома…»

Это послание на стене стало для многих пассажиров свого рода талисманом. Оно вселяло надежду, оберегало в пути, заставляло волноваться о близких, кого оставили дома.
Мы с мужем – журналисты, поэтому часто бывали в командировках и каждый раз провожали и встречали друг друга на вокзале. И, говоря «возвращайся», невольно видели перед глазами эту нерушимую стену со светлыми словами. И улыбались.

Но закончились восьмидесятые, пришли девяностые. Стену обрушили, а на ее месте появились гаражи. Позже снесли и их. В 2007 году погиб мой муж. И уже некому было сказать мне на вокзале глубинное: «Возвращайся…» Но, в очередной раз подходя к вагону, я чувствую каждой клеточкой своей души его незримое присутствие на перроне. И тяжелая кладь в руках становится невесомой. И я шепчу, проезжая мимо станции Мытищи:

Сквозь облака ты смотришь на меня,
Снег легкий на моих ресницах тает,
Кленовый лист, как бабочка, летает,
И под ногами кружится земля.

Сквозь облака ты смотришь на меня…
И сердце, как и прежде, замирает.
И счастье тихо, нежно обнимает…
От всех невзгод оставшихся храня –
Сквозь облака ты смотришь на меня.