Воспитание народа. Человек должен знать: кто он такой в длинной череде своих предков

В Малом Козловском переулке в старинном особнячке расположена государственная еврейская школа ЭЦ-ХАИМ, которую возглавляет Владимир Ильич Скляной. О том, что это за школа, какие праздники и как отмечают ее ученики, Владимир Ильич рассказывает читателям «Учительской газеты».

– Наша школа – государственная общеобразовательная средняя школа с еврейским этнокультурным компонентом. В 1991 году мы апробировали идею создания такой школы на базе детского сада – начальной школы как УВК № 1621, но в связи с тем, что УВК как организационная форма себя исчерпал и не вошел в федеральный список, мы полтора года назад преобразовали его в школу полного дня с дошкольной ступенью образования – детским садом. Обучение ведется по программам как базового, так и дополнительного образования. В программе базового образования этнокультурный компонент представлен изучением иврита, дополнительного – широкой палитрой различного рода предметов, связанных с национальным искусством, танцами, песнями, созданием ансамблей, декоративно-прикладным творчеством, постановкой спектаклей.

Преподавание ведется на русском языке, на иврите преподаются предметы только этнокультурного воспитания. Мы осуществляем дифференцированный подход к детям при изучении как иврита, так и еврейских традиций, иностранного языка, делим не только классы одной параллели, но и, скажем, восьмые-девятые классы на группы по уровню сложности усваиваемого материала и по способу усвоения этого материала. Допустим, пришел ученик, не изучавший иврит, в девятый класс, по уровню изучения языка он стоит не выше семиклассника, который начал изучение этого языка раньше. Поэтому девятиклассник может быть объединен в языковую группу даже с семиклассниками. Нам приходится начинать с азов, поскольку в семьях иврит, как правило, не знают, не изучают, ребенок оказывается единственным носителем родного языка в семье, знатоком еврейских традиций.

Раньше еврейские семьи считались особенными по отношению к детям. Это было отражением того, чего требуют от человека Тора, Талмуд, наши основополагающие документы, в которых прописаны обязанности родителей. Такое отношение к детям было исторически обусловлено тем, что во многих странах евреи всегда были преследуемы и должны были в максимально короткий срок дать детям то, что могло бы тем помочь установить нормальные взаимоотношения с окружающим миром. Это было образование, которое давало бы надежные основы для получения хорошей профессии, это были элементы психологической устойчивости, которые помогли бы выдержать возможные неудачи и гонения. Более того, я помню, что, когда рос, мне в семье говорили так: «Если хочешь быть равным среди равных, ты должен быть выше по уровню знаний, профессиональным навыкам, трудолюбию, усидчивости и так далее». Не всегда у меня все получалось, но я к этому стремился: окончил Ивано-Франковский педагогический институт, два года учительствовал во Львове, потом женился и переехал в Москву, 14 лет преподавал в знаменитой физико-математической школе № 2, проводил эксперименты в школе Топаллера, потом работал старшим научным сотрудником в Институте управления АПН в лаборатории Бабанского.

Сегодня я вижу заботу родителей о будущем детей, их поиски надежной профессии для детей, мучительный поиск самих детей своего будущего, но это характерно для всех семей, не только еврейских. Все нынче думают о детях, это перестало быть отличающим фактором еврейской семьи, произошла неизбежная нивелировка этих элементов. У нас в школе учатся многие дети, которые приехали с Кавказа, так называемые горские евреи. Эти семьи сильно отличаются от московских: там очень серьезно следят за девочками, они никогда не будут безнадзорными, их всегда будут сопровождать родители, братья, родственники, которые обеспечат им безопасность. Горцы хранят те традиции, которые мы, городские евреи, забыли, но которые обязательно должны вспомнить и соблюдать в условиях мегаполиса.

Религиозного компонента в нашей государственной школе нет. Мы, безусловно, имеем его в виду, поскольку понимаем, что, с одной стороны, религия отделена от государства, но, с другой стороны, вся еврейская история – история религиозная. Поэтому мы, конечно, говорим о создании государства Израиль, о периодах первого и второго храмов, о борьбе еврейского народа за религиозно-национальное самосознание, за единство, за независимость. Изучаем историю мы в том религиозном контексте, в котором она развивалась. Но это не означает, что наши дети изучают религию.

Кто учится в нашей школе? Конечно, дети из еврейских семей. Преподаватели – российские педагоги, которые прошли длительный путь обучения. Одни в течение шести лет принимали участие в различных семинарах, ежегодно выезжали и по месяцу стажировались в Израиле. Другие прошли годичные курсы в Израиле. Третьи по временному соглашению с Министерством образования РФ приехали из Израиля и работают в нашей школе, поскольку нам нужны носители иврита. Кроме того, на добровольных, волонтерских условиях преподавателями во второй половине дня работают и помогают во внеклассной работе некоторые родители, которые прожили в свое время пять, шесть, семь лет в Израиле и хорошо изучили язык. Все ли преподаватели евреи? Нет. Мои заместители – не евреи, у нас в основном евреи – преподаватели иврита и еврейской традиции, остальные – русские, татары, представители других национальностей. Подбор идет по принципу «был бы человек хороший», отвечал бы педагогическим требованиям, был бы личностью нравственной. Более того, у нас работают оцерковленные православные педагоги. Терпимость должна быть не лозунгом, а конкретным действием на конкретном рабочем месте. Даже если ты думаешь, что человек не прав, а ты прав, нужно уходить от конфликта. Потому что ты можешь затронуть его глубинные верования, оскорбить его религиозные чувства, а оскорблять чувства верующих нельзя, мне это еще мой дедушка говорил. У нас был случай, когда я уволил учителя-еврея и взял другого учителя. Задача – не поставить еврея, а поставить нормального учителя. Я, учитель истории с 30-летним стажем, убежден, что если учитель хороший, то неважно, какой он национальности, даже если это еврейская школа. Для хорошего учителя не важно, какие дети сидят в классе (евреи, татары, русские), он всегда будет стремиться сделать им добро и научить. Математику, русский, иностранный язык у нас преподают и русские, и евреи. Кстати, евреи-учителя стремятся попасть в нашу школу, потому что считают: здесь собраны такие интеллигентные еврейские дети, какие учатся, скажем, в специализированных школах. Но на самом деле в нашей школе некоторые элементы, которые сдерживают еврейских детей в других школах, отсутствуют, еврейские дети в нашей школе порой думают, что все им обязаны, у них есть проблемы поведения, прилежания, они очень раскованны, большой дистанции с преподавателями и даже директором не соблюдают. Наверное, так сложилось потому, что мы начинали с очень маленькой, почти домашней школы.

В Израиль наши дети ездят только на олимпиады, по приглашению родственников. Несколько лет назад мы сделали две попытки организации поездок в Израиль с проживанием в семьях, но большого восторга у наших детей эти поездки не вызвали. Дети, которые выросли в Москве, которые глубоко связаны с русской культурой, оказывающей на них большое влияние, привыкли критически подходить ко всему тому, что они видят, в том числе в Израиле. К тому же мы не та школа, которая готовит детей к выезду из России, мы даем им знания национальной истории, языка, культуры, еврейской традиции, но наша задача – подготовить их для жизни в России, на родине, чтобы они включились в общественную жизнь здесь. Мы считаем, что у российского еврея есть сегодня все возможности быть включенным в общество и реализовывать свои национально-культурные интересы, жить ими. В Москве нет отдельных еврейских кварталов, мест скученного и компактного проживания, как за рубежом. У нас в стране привыкли трудиться интернациональными коллективами, жить в многоквартирных домах и многонациональных дворах, мы не хотим идти путем искусственного изменения всего того, что сложилось объективно. Мы пробуждаем в детях самосознание (кто ты такой в длинной череде предков), учим их гордиться своим прошлым и настоящим, стараемся включить их в современную жизнь.

Наша школа отличается тем, что мы отмечаем все праздники – и государственные, и традиционные еврейские. Традиционных еврейских праздников у нас не так уж и много – еврейский новый год, Ханука, Пури, праздник начала цветения деревьев, Пейсах, праздник дарования Торы и праздник первых плодов урожая. Эти праздники позволяют нам организовать и эстетическое, и культурное, и национально-традиционное, и другие виды воспитания так, чтобы тут были песни, пляски, конкурсы рисунков, спектакли, постановки, выступления самих ребят, ансамблей, урочная и внеурочная работа. Апогеем всего становится праздничный концерт, приходят родители, выпускники прежних лет, гости. Праздники ведутся на русском языке.

В этом году ханукальная неделя совпадает с предновогодней учебной неделей, но каждый день с наступлением сумерек мы будем собираться в актовом зале, зажигать свечи, говорить, что это праздник любви, веры и надежды, проводить праздничные мероприятия, в один из дней устроим концерт для родителей и детей. Дети получают ханукею, свечи, они могут праздновать дома. Но мы не контролируем, не лезем в семью со своими нравоучениями, со своими установками. Мы говорим, как это может быть, а не как это должно быть. Дети сами учат своих родителей, как, скажем, проводить праздники, как раз в неделю – в субботу – накрывать праздничные столы, готовить праздничные блюда – ведь мы разучились отличать праздничную еду от повседневной. Ханука – это очень добрый праздник души народа, который должен напоминать всем нам, что ни один народ нельзя вынуждать грубыми, унижающими его достоинство мерами к переходу в другую веру, в другую идеологию, к другим нравам. Если провести аналогию с современностью, то нельзя в счастье загонять палками, нельзя шоковой терапией сделать людей умными, хорошими, богатыми и счастливыми. Цель должна быть благородной и совпадать со средствами.