Война за качество или против него? Почему слияние столичных школ привело к революционной ситуации

Скажу правду: в Москве вот уже несколько месяцев идет ожесточенная война. Не признать этого – значит соврать самой себе и читателям. Весь вопрос в том, кто и за что воюет, а война на самом деле идет за новую школу в высоком смысле этого слова, хотя для того, чтобы описать процесс, происходящий в столице, используют много других, кстати, вполне мирных, хотя не всегда точных по смыслу слов.

Интернет буквально захлебывается от призывов: «Не дадим слить нашу замечательную школу с обычной, не для того мы вкладывали средства и силы в ее развитие, чтобы какие-то «чурки» учились вместе с нашими детьми», «Не хотим, чтобы нашу обычную школу слили с элитной – нам обучение детей там не по карману». «Зачем нашу коррекционную школу сливать с другой, нашим детям и так хорошо, а неизвестно, как будут учить их новые учителя?». Я сказала о московской войне? Нет, сегодня впору говорить о революционной ситуации – верхи не могут, низы не хотят. Все дело в том, кто чего не может и кто чего не хочет.Верхи, то бишь городские власти, не могут мириться с тем, что качество образования в столице неоднородно: от нулевого до высококачественного. Что есть нулевое, было известно давно, не случайно время от времени раздавались отклики из регионов: «Да чего это Москва так загордилась, там полно школ не лучше наших!» Что есть высококачественное, тоже было известно всегда, не случайно так зашлись в восторге участники недавнего Всероссийского совещания по ФГОС начальной школы – им показали то, что есть в лучших столичных школах и что придет в региональные школы, может быть, лет через несколько. Из 1500 московских школ 300 всегда были супер, туда ломились тысячи, а каждая могла взять в первый класс всего несколько десятков. Хотим мы признать это или не хотим, но именно со школы начинается социальное расслоение общества. В элитные школы – хотите верьте, хотите нет – всегда старались отдать своих детей по блату власть имущие (попробуйте найти простую школу, где учится сын или внук чиновника высокого или не очень высокого ранга), к власти приближенные, а также богатые люди (иначе с чего бы это стали так распространены поборы в элитных школах, отбрасывающие от этих школ малоимущих граждан?). Очень хорошо помню, как в преддверии приема в первые классы в Московский департамент образования слетались письма от депутатов Госдумы и Московской Думы (любых партий и любых политических ориентаций) с просьбами «в порядке исключения» принять чадо в хорошую школу, а богатые граждане с открытыми кошельками наперевес стремились материально заинтересовать педагогические коллективы и администрацию. Великая заботница и поборница «Умной школы» Тина Канделаки отдала своих детей не в школу по месту жительства, а в «Школу будущего» №2030, где есть все, в том числе гарантия высококачественного образования. А жена бывшего мэра Юрия Лужкова, всегда хвалившего уровень столичного образования, даже создала для своих дочерей частную гимназию за городом. Конечно, сегодня многие сильные российского мира особенно не заморачиваются: какое им дело до отечественного образования, если они могут отправить детей учиться в Англию, во Францию, в Германию и даже в Америку. Так, еще на уровне школьной скамьи далеко-далеко расходятся интересы различных общественных групп, что консолидации общества явно не способствует. Отчасти с разобщенностью и разделенностью общества на богатых и бедных идет нынче борьба в Москве, ведь успешность каждого человека начинается с его успешности в образовании.Нынче трудно найти человека, который не хотел бы, чтобы его ребенок получил хорошее школьное образование. Отсюда ежегодные костры у стен хороших школ, очереди, списки, гневные письма в газеты, требование расследований и все прочее, что в этом году вообще ушло с образовательного и общественного горизонта столицы. Абсолютно у всех москвичей появилась возможность отдать своего ребенка в ту школу, в какую они хотели, а школы обязали принять всех, кто хочет там учиться. Это был реальный шаг по пути установления реальной социальной справедливости, правда, поборниками равенства, братства и демократии не оцененный в полной мере. Недавно в Московской городской Думе был круглый стол, и отдельные представители КПРФ яростно протестовали против электронной записи, новых правил приема в школы, хотя, по идее, должны были бы выйти на улицы, проспекты и площади столицы с плакатами и лозунгами о свершившейся победе – дескать, наконец эра всеобщего равенства началась, и началась она с системы образования. Впрочем, победа та изначально была с горьким привкусом – 82 школы не набрали первых классов, значит, ситуация патовая: если в этих школах на следующий год не будет первых, а через 11 лет и 11-х классов, то в конце концов они умрут естественной смертью. Родители не выбрали 82 школы, значит, эти школы работают плохо, и это факт, результат своеобразного общественного рейтинга. Вообще сейчас сказать кому-то из директоров или педагогов, что работают некачественно, что им пора менять место работы, практически невозможно. Сразу возникнет тысяча вопросов: кто такой вывод сделал, имел ли на то право, понимает ли, что замахивается на святое, ведь учителя и директора всегда подвижники и энтузиасты и по определению плохо работать не могут. Да в принципе нельзя сказать, что кто-то в образовании работает плохо – исключение делают в этом случае только для чиновников, уж их-то ругают в хвост и в гриву, и по большей части обвинения справедливы. Но если школу не выбирают семьи, если они не видят радостной перспективы обучения своих детей в такой школе, то не это ли самый серьезный приговор по качеству обучения в первую очередь педагогическому коллективу, не та ли это самая оценка, на которую может быть и не имеют права отдельные личности, но имеет право общество, не говоря уже о государстве? Москва первая в России заговорила открыто и честно о том, что не все благополучно в школьном королевстве, тогда, когда совершенно неожиданно для всех одна из школ в элитном столичном округе – Западном – не прошла аккредитацию. Тогда много было крику: одни кричали, что таких школ не должно быть в Москве, другие, напротив, что оценка школы несправедлива. Но диагноз был поставлен, и школу надо было спасать. Один из рецептов был трудным, но эффективным: эту школу объединили с другой, сильной, и сегодня есть новый, крепкий и профессиональный коллектив, который, хочется надеяться, на исходе нынешнего учебного года покажет высокие результаты своих учеников. Что интересно, в этом случае против такого объединения, называемого слиянием, никто из родителей слабой школы не возражал, сомнения могли быть у родителей сильной школы, но им хватило ума и мудрости, чтобы избежать скандала, в отличие от родителей других школ, которых немного, но которые на общем спокойном фоне столичного образования выглядят очень заметно. Эти родители против любого слияния любых школ, они протестуют, выходят в пикеты, стремятся проводить громкие акции, дают интервью журналистам. Все это выглядит борьбой за право детей на качественное образование, но на самом деле это война против повышения качества образования, то бишь на самом деле война против прав всех детей на элитное образование или высококачественное образование.Конечно, в слове «сливают» на первый взгляд нечто негативное: то ли избавляются от ненужного, то ли допускают утечку чего-то. Пока не ясно, что происходит, можно, подобно туземцам, устроить ритуальный танец на чиновничьем поле, обвинить всех и вся в самоуправстве, а то и еще в чем-то далеком от справедливости по отношению к детям и заказчикам потребительских услуг – родителям. Парадоксально, но родители, по идее всегда желающие добра своим детям, не встревожились по поводу того, что, скажем, их школа не набрала в этом году ни одного первого класса, хотя это серьезный сигнал о том, в какой же школе учатся их собственные дети. Удивительно, но родители не зарыдали от одного только осознания, что их дети учатся в школе, которая никому, кроме них, не нужна, а в голос закричали: «Не дадим ее слить с другой, та по определению хуже!» Учителя 82 школ тоже не заплакали навзрыд по поводу того, что работают так плохо. Впрочем, справедливости ради отмечу, что и из чиновничьих глаз не потекли слезы раскаяния насчет того, что некогда они не выдавали полной мерой нормативные средства, плохо финансировали ремонты, не снабжали новым оборудованием и не платили высокие зарплаты, чтобы можно было набрать хороших учителей: новые чиновники тут ни при чем, а те, кто при чем, уже давно далече – кто на пенсии, кто на других должностях. Дальше события развивались по классическому варианту противостояния: родители – в пикеты, учителя – в газеты, директора – в интриги (кому хочется терять должность, даже самые нерадивые цепляются за нее с такой силой, что не оторвешь даже с помощью механических приспособлений). Крику много, аналитики и анализа явно мало, зато спекуляций – океан. И это одна сторона конфликта. Однако есть и другая.Родителям дали право записывать детей в любую московскую школу по выбору. Оставим в стороне требования СанПиНов, которые предполагают расположение школы в 500 метрах от дома и передвижение ребенка до школы на транспорте до 15 минут, предположим, что родители были на все готовы, вплоть до полной загрузки ребенка физически и морально, а потому подали заявления в хорошую школу, и эти заявления школа приняла. А вот теперь такая ситуация: школа №57 Сергея Менделевича каждый год принимала на подготовительные курсы до 300 будущих первоклассников. 1 апреля в школу брали 50, при большом напряжении – 75 ребят, остальным отказывали по причине отсутствия мест в здании. Представим, какое чувство огорчения и несправедливости испытывали остальные родители, ведь они были после этого обречены на то, что их дети поступят в те школы, куда их возьмут. А по Конституции РФ все имеют право на качественное образование. В этом году Менделевич принял 191 ребенка в первый класс и удовлетворил практически все заявки родителей. Хорошо? Замечательно. Как он сумел это сделать? Его школу объединили с соседней, куда такого лома желающих никогда не было. Справедливо ли поступили чиновники, приняв такое решение? На мой взгляд, справедливо, ведь детей из соседней школы никто никуда не выгнал и теперь они учатся в отменном Центре образования. Такая же история со знаменитыми центрами образования Ефима Рачевского и Евгения Ямбурга, с лицеем Михаила Мокринского и другими очень известными и уважаемыми школами. Причем при объединении в этих случаях скандалов практически не было и нет. Почему же они возникают в других случаях?Я вот уже несколько месяцев наблюдаю, как к одной очень хорошей гимназии решили присоединить маленькую школу, в которой всего лишь по одному классу в параллели, в которую не очень стремятся отдать детей жители микрорайона и у которой практически нет шансов выжить. Ну как может выжить школа, в которую каждый год не приходят новые первоклассники? У гимназии сто заявлений, взять этих детей некуда, а в маленькой школе столько пустых помещений, что администрация сдает их в аренду. Деньги это приносит значительные, и можно доплачивать учителям независимо от того, хорошо они работают или не очень. К тому же родители этой школы довольны: классы небольшие, внимания к детям много, зачем что-то менять. Если бы им с самого начала объяснили, какие преимущества получат их дети, когда обычная школа станет гимназией, возможно, ситуация была бы иной. Но чиновники посчитали, что главное распорядиться и все беспрекословно подчинятся, однако такие времена проходят. Директор маленькой школы очень хорошо понимала, что может лишиться должности, учителя очень хорошо понимали, что требования к их работе возрастут, молодых и готовых работать по-иному в коллективе нет, а людям предпенсионного и пенсионного возраста менять профессиональный комфорт на поиск не хочется. И тут возникла ситуация, которая стала в буквальном смысле модельной. Дело в том, что объединение школ возможно только в одном случае: если на это согласны оба коллектива объединяемых школ. Об этом на недавней пресс-конференции еще раз заявила вице-мэр Москвы по социальным вопросам Ольга Голодец, об этом без устали говорит министр образования Москвы Исаак Калина. Зная это, директор маленькой школы попросила всех учителей написать заявления о своем несогласии, а родителей – в Правительство Москвы, в Госдуму РФ, в Мосгордуму, в газеты. Объединение не состоялось. Но теперь я жду, что гневные письма напишут те сто родителей, чьи дети не попадут в гимназию, где нет для них мест. Они будут тоже писать о несправедливости, правда, навряд ли такие письма вызовут тот же резонанс, что письма несогласных с объединением. Подумаешь, хотят учиться в хорошей школе.