Война Кармен

В конце февраля 2021 года театр «Новая опера» представил премьеру оперы «Кармен» Жоржа Бизе. Это тот редкий и удивительный случай, когда опера – опера. Не сомнительные трактовки, не домыслы постановщиков, основанные на обрывочных воспоминаниях о либретто, а живая и современная классика. Да, так бывает. Дона Хозе, как выяснилось, вовсе не обязательно наряжать в костюм Пьеро (я подобное видел), а Кармен вполне хороша и без наряда в стиле BDSM (тоже приходилось наблюдать). При этом все актуально и интересно современному зрителю. Поют здорово, оркестр звучит замечательно, на сцене яркое и захватывающее зрелище.

Жорж Бизе сам до конца не понял свою последнюю оперу. В первой афише она была обозначена комической. Провал парижской премьеры оказался вполне логичным – публику обманывать нехорошо. Не суйтесь со своими трагедиями в наш «ТикТок». На второй – венской – афише отразилась вся трагическая суть оперы, что способствовало огромному успеху. Жаль, автор до него не дожил. Только «Кармен» не трагедия. В опере отчетливо прослеживаются все черты новой драмы, зарождавшейся в то время в Европе, позже наиболее ярко выраженные в пьесах Чехова. На сцене «маленькие люди» – контрабандисты, солдаты, цыгане, девушки сомнительного поведения. Они главные герои. Не боги, не императоры или цезари – они чернь, представители дна. Со всеми их болями и радостями, страстями и разочарованиями. За банальными бесконечно повторяющимися текстами арий и ансамблей скрыт острый социальный конфликт. И постановщикам «Кармен» в «Новой опере» удалось этот конфликт выразить. Внятно и убедительно. Кармен осталась все той же обворожительной и соблазнительной красоткой, наматывающей на локоть мужское самолюбие, но ее мотивации сформулированы тонко и точно. Она выживает в мире мужчин, где ее красота и обаяние – оружие замечательное, только срабатывает не каждый раз. Примерно три-четыре раза из шести. Одновременно с этим социальный статус Кармен в Севилье 1820‑х годов сравним с положением породистой лошади тореадора – сегодня ты будешь под овации красоваться на арене, а завтра тебя забьют плетью. Просто автор оставил эпизоды с избиениями и изнасилованиями за кадром, чтобы не огорчать публику лишними неприглядными подробностями. Но неленивый слушатель о них, безусловно, догадывается. Иначе зачем Кармен так откровенно и изощренно мстит? Ее месть миру мужчин гораздо глубже просто платы за обиды и унижения. Это не банальное око за око. Месть становится для героини не только смыслом, но и способом существования. Этот путь фатален, очередной любовник неминуемо убьет ее. Не Хозе, так Эскамильо или кто-то следующий. Кармен осознает это и приближает свою смерть, доигрывая каждую интрижку до крайности. Будто играет в русскую рулетку. «Да, я сдохну, зато сколько ваших я утащу с собой на самое дно ада». Увы, мир не предложил Кармен счастливых сценариев, вообще ничего иного не предложил. А на создание своих сценариев люди редко бывают способны.

Тема роковой страсти в этом контексте звучит особенно пронзительно. Она перестает быть иллюстрацией неизбежного, превращается в клинок, пронизывающий действие. Не трагедия как предсказанный итог, а трагедия как путь. Хореографические интермедии, поставленные на эту музыку, органично вплетаются в действие. Хореограф Надежда Калинина создала для постановки ряд ярких образов в разных стилях – от характерного цыганского танца до неоклассики. Несколько смущает тот факт, что столь разный хореографический материал исполняет одна и та же пара танцовщиков, от чего стирается стилевая специфика, но это уже вкусовщина. В целом идея привнести в постановку элементы хореографии вполне уместная и замечательная.

Не совсем понятным выглядит сценографическое решение – декорации в стилистике Антонио Гауди. Нет, декорации замечательные, здорово и со вкусом придуманные и сделанные. Они не мешают исполнителям, не раздражают, но вызывают ненужные вопросы. Почему Гауди? Для чего? Чтобы что, как сейчас говорят? Каким образом это работает на историю Кармен? Севилья так же далека от Барселоны, как опера Бизе от композиций группы «Рамштайн». Это две разные Испании. Опять же что изменится, если переместить действие из пространства Гауди в мир Андреа Палладио? Ничего. В таком случае почему на сцене не Севилья и окрестности? Разглядеть в этом элемент трактовки у меня не получилось. Возможно, кому-то повезло больше.

И еще из не очень понятного: режиссер с самого начала заявляет вполне распространенный и давно принятый формат, когда увертюры к операм и их отдельным частям исполняются не при закрытом занавесе, а сопровождаются действием на сцене. Не стану спорить, можно ли сочетать эти форматы, но, когда одни увертюры разыгрываются на сцене, а другие исполняются только оркестром, закрытый занавес выглядит своеобразной заплаткой и несколько нарушает целостность восприятия. Возможно, это часть режиссерского замысла, но таковым, как мне кажется, не выглядит.

В целом постановка состоялась и удалась. Все мои легкие недовольства – плод общего восторга и бесконечной благодарности создателям. Хочется, чтобы замечательное стало идеальным. Хотя яркое и современное зрелище, не противоречащее замыслу автора, – это уже огромный успех.