Внутри самого времени

Один из поклонников творчества Михаила Эпштейна как-то сказал мне, что его книги помогли ему понять: философия может быть интересной. Что ж, определение «интересный» идет и новой книге Эпштейна, в названии которой «Первопонятия. Ключи к культурному коду» отражена ее тема.

Автор разъясняет: «Что такое культурный код? Это система знаков и понятий, определяющих наше бытие в культуре. Среди них есть особенно значимые, составляющие систему жизненных координат: «жизнь», «смерть», «судьба», «человек», «душа», «любовь», «ум», «совесть»… Мы часто пользуемся этими понятиями, как будто они самоочевидны и позволяют все объяснить. Парадокс в том, что сами они с трудом поддаются объяснению, даже в рамках тех наук, которые призваны их изучать».

Что ж, перед нами словарь? Не совсем. Во всяком случае упоминание парадоксального указывает на наличие своеобразного сюжета в книге, динамики ее главных героев – этих самых первопонятий. «Чем больше мы стараемся их определить, тем больше их сущность ускользает от нас, а вникая глубже, мы приходим к чему-то неожиданному». Чем не герои, одушевленные волей автора? И вместе с тем «первопонятия – это строительные блоки мышления, причем они лежат в самом его фундаменте и имеют решающее значение для таких когнитивных и психологических процессов, как категоризация, умозаключение, память, обучение, принятие решений, целеполагание». Неоднократно на страницах книги Михаил Эпштейн пользуется оборотом (опять оборотничество!) «что же удивительного в том, что» и далее приводит устоявшуюся привычку или явление, в которых мы часто не видим ничего особенного, в то же время он восклицает «удивительно!» при рассмотрении тех же самых или похожих феноменов. В этом, казалось бы, противоречии и состоит его метод: философ идет навстречу жизни, которой, как мы поняли из цитаты выше, посвящена одна из глав этой книги, навстречу единству, возможному благодаря разным полюсам. В конце каждой главы читатель видит список первопонятий, с которыми связано то, о чем шла речь ранее. Так, в конце главы «Безумие» читаем: «игра, молчание, мудрость, мышление, сознание, ум», в конце главы «Бессмертие» – «вечность, душа, жизнь, любовь, ничто, смерть». Не правда ли, похоже на заклинание? И действительно, при чтении книги приходят мысли о всех нас, желающих, чтобы круг столь важных понятий был прочувствован и через века, и через тысячелетия. Потому, думается, и одним из сюжетов книги является взаимодействие старого и нового. Будущее здесь выступает как «одно из обольщений и проклятий ХХ века, унаследованное от оптимизма и прогрессизма ХIХ века», на алтарь которого «приносились неисчислимые жертвы», но в своей глубине открывающееся как великая ирония, что «никогда не позволяет себя опредметить, предсказать, подчинить прогнозу». Или в применении к категории вечности автор отмечает парадоксальность (опять) слов из Откровения Иоанна Богослова «времени уже не будет», потому что они «помещают время в будущее время, то есть исчезновение, исчерпание времени совершается внутри самого времени»; отсюда вывод: «творящий новое сам не может не обновляться». Одно слово здесь и впрямь окликает другое, привлекает его полем своих ассоциаций, чтобы выяснить, о чем оно. Для этого нужно новое начало, увиденное и продолженное в старых чертежах, очертаниях, в их многообещающей незавершенности. Другой, но, безусловно, связанный с предыдущей тематикой нерв книги, увы, актуальный – мирное и разрушительное, соблазны, вредящие другим, и умиротворение чистоты. В главе под названием «Жизнь» Эпштейн говорит о том, что «жизнь человека может так сильно отличаться от него самого, потому что воплощает лишь одну из его возможностей – одну из множества «непрожитых жизней», и приводит стихотворение Ахматовой «Меня, как реку, суровая эпоха повернула», где говорится как раз о восхитительно неслучившейся жизни, томящей, но вместе с тем дающей повод для догадок, замечая: «Если бы эта другая жизнь, неизмеримо более свободная и многообразная, состоялась, то острую зависть вызвала бы у героини та единственная, продиктованная суровой эпохой реальная жизнь, которой она живет сегодня».

Пусть же нам будет дано умение общаться тем единственным, что у нас есть, с мирами раскрывающихся значений вокруг нас. В этом книга Михаила Эпштейна несомненный помощник.

Михаил Эпштейн. Первопонятия. Ключи к культурному коду. – М. : КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2022. – 720 с.