Внегендерное беспокойство: стыд за удовольствие

Анни Эрно (р. 1940) – французская писательница, получившая Нобелевскую премию в 2022 году с формулировкой «за мужество и клиническую остроту, с которыми она раскрывает корни, отчужденность и коллективные ограничения личной памяти». На русском языке она в основном известна как постоянный автор No Kidding Press, там вышло 4 ее работы. Мы решили рассказать о романе «Память девушки», где она повествует о влиянии на нее первого сексуального опыта.

Телесность – понятие, наиболее тесно ассоциирующееся с текстами французского автора. Мир зачитывается политически ориентированными трудами Джудит Батлер, где мы впервые услышали мысль о том, что гендер – это социальный конструкт, и стали лучше понимать, как устроены половые различия между людьми. Но некоторые все-таки пытаются откатиться в то время, когда секс нес в себе заряд угрозы.

Эрно рассказывает в романе, что «Память девушки» – то, к чему она всегда стремилась на письме. Она создала его в 2016 году, уже на пороге 80‑летия, и признается, что была уверена, что, дописав последнюю строчку, умрет, как бы рассказав то необходимое и сокровенное, ради чего жила.

Роман «Память девушки» (нужно отметить, что Анни пишет небольшие тексты, которые ранее, скорее всего, посчитали бы повестью) построен вокруг сюжета взросления. Юная Анни (текст автобиографичен) происходит из пуританской семьи, где ей не разрешают ходить на дискотеки и воспитывают с протестантской строгостью. Она оказывается в лагере в качестве вожатой и впервые взаимодействует здесь с мужским полом без материнского присмотра. Она не социализирована, и дети 50‑х не хотят обходить это стороной. Для них она странная и от этого становится легкой добычей. Сегодня для нас более понятна другая стратегия – охранять в себе самое необычное, оберегать свою идентичность и аутентичность, быть индивидуальными. Дети во времена Анни Дюшен не были таковыми. Дети – это всегда масса, поэтому у них в целом не может быть яркого свободомыслия. Когда ты выходишь на улицу, ты становишься частью толпы.

Белой вороной героине быть не хочется, поэтому она пытается миметически подражать, становится лишь повторением и воспроизводством. Фразы, манеры. Но это все к ней приходит не сразу. Когда она оказывается в этом месте, то все еще неловкая и нелепая. В один из таких дней на дискотеке к ней подходит парень и целует ее, потом предлагает уединиться. Она мигом влюбляется, а у него уже есть невеста, и он этого не скрывает. Он даже гордится, что его спутница по жизни девственна, а значит, чиста. Далее главная героиня проваливается в омут телесности, из которого трудно выбраться. И тут она уже получает себе в награду прозвище «шлюха», а ее богоизбранный, которого она мыслит архангелом, изменяет ей с блондинкой (ставя Анни в вину ее полигамию, но не видя ничего такого в своей неверности. Неверность – в глазах смотрящего, но не обязательно видящего).

После этого Анни решает, что ее прежнее время было неправильным, пытается существовать какой-то более «нормальной» и социально одобряемой жизнью и решает быть преподавательницей. Но сквозь время она чувствует фрустрацию и неудовлетворенность. Чтобы быть более идеальной в новой жизни, она отказывается от еды, и ее отчего-то покидают месячные (мать Анни уверена, что это является карой, но не уточняет, за что).

Главный герой, мужчина, как это видит Анни, пришел в ее жизнь и всю ее переполошил. Для него это был лишь телесный акт, тогда как она, юная девочка, не знавшая сексуального опыта, романтизировала происходящее. И, как настоящая отличница, она пыталась извлечь урок из происходящего в этой колыбели нравов. Для нее важно было быть умницей, а быть умницей значило быть не собой. Вот она и отказалась. Рассказывая о себе, писательница с брезгливостью вспоминает о себе прошлой. Она даже разводит свои идентичности по разным местоимениям – «я» и «она» контрастируют в тексте. Такого рода дуальность породило ее столкновение с голой реальностью. Это одновременно ее отталкивало и притягивало. Она стремилась попасть в лагерь на следующий год, но ей ответили отказом. Который, как и все прочее, она восприняла на свой счет, как и многие подростки с неустойчивой психикой.

По возвращении домой она составила целый список тех, с кем была близка. Позже его нашла ее мама и сожгла, пытаясь очистить дочь, которая занимается литературой, от такой славы. Но было, было, констатирует Анни и саморазоблачительно повествует об этом, докладывая все в деталях. Как она тогда воровала всякую мелочь и еду, как ей было хорошо во время этих случаев проявления сексуальности и как ей потом было за это стыдно. Не за то, что это вообще случилось, а за то, что ей это пришлось по телу.

Среди тех, чьей тропой в литературном отношении двигается этот роман, стоит непременно указать Сильвию Плат с ее исповедальностью и Симону де Бовуар с ее критикой положения женщин. «Память девушки» не критика, но воспоминание о том, как жили современницы автора и с какими стигмами они сталкивались в, казалось бы, свободном и эмансипированном обществе, откуда пошла французская феминистская теория. Также одной из видимых параллелей кажется Марсель Пруст, которого писательница несколько раз упоминает в своем тексте. На мой взгляд, любой француз, который поставил в заглавие своего произведения слово «память», так или иначе заходит на территорию осмысления Пруста, вступает с ним в вольный или невольный диалог. И главная причина, по которой писательница замыслила этот текст, – желание в письменной форме продемонстрировать пропасть между произошедшим и памятью об этом.

Вручение Нобелевки Анни Эрно – это продолжение силовой линии вручения премии когда-то Бунину. Да, это похоже на него, поскольку тут и любовь, и страсть, и несение этого креста в себе навсегда, не зря ее первый мужчина для нее ассоциировался с Богом, к которому она обращалась во время молитв. Говорила «Бог», но подразумевала иное. Иного. Однако Анни не только хочет сохранить для себя эту память о прошлом (тут она верна своей биографии), ей также важен и интеллектуальный труд, который помогает заявлять о собственной субъектности, но позволяет погружаться в минувшее безопасно, не боясь потерять границы и размыть свое «я» до «никто» или, может, до «все». Писать в ее случае – возможность оставаться собой до последнего предела. И за эту честность и сложность она полюбилась внимательному читателю.