Вне себя

Вышка как зеркало российского образования

Высшая школа экономики (в простонародье – Вышка) выбросила лозунг «Университет вне политики». Он стал ответом на громкие события прошлого года, получившие в обществе название «московское дело». Вышки это коснулось напрямую, ее студент Егор Жуков был привлечен сначала по делу о массовых беспорядках, позднее – по обвинению в призывах к экстремистской деятельности через Интернет.

Лозунг прозвучал как артиллерийский залп, мощно и дружно, его в разных медиа, но в один день – 18 августа – озвучили декан ФСН Андрей Мельвиль, декан ФКМД Андрей Быстрицкий и профессора Леонид Поляков, Дмитрий Евстафьев, Елена Пенская, Александр Шпунт. Возможно, каждый стрелял по своей цели, но эхо от залпа слилось и было аккумулировано в заявлении ректора Ярослава Кузьминова: «Руководство Высшей школы экономики не поддерживает политическую деятельность студента Егора Жукова». Стало понятно: лозунгом «Университет вне политики» провозглашается истина, претендующая на ключевое слово в российской образовательной политике.

Прежде чем рисовать этот лозунг на билбордах и развешивать на стенах учебных заведений страны, полезно посмотреть, как он работает на практике, снять с него налет популизма и, конечно, поразмышлять над его научной составляющей.

На практике он не сработал, пыль от произведенного Вышкой залпа держалась долго, но разом осела 6 декабря, когда свыше 500 студентов и преподавателей альма-матер пришли в суд, где решалась судьба Егора. Сколько студентов деканам удалось удержать в этот день в стенах университета, можно только догадываться. Известно, если Конституция разрешает, а декан запрещает, высшую силу для студента имеет слово декана. Хотя мировая практика уже дает обратные примеры: в округе Фэрфакс на севере Вирджинии, США, учащимся разрешили один раз за учебный год брать день отгула для «гражданской активности» – участия в маршах протеста, демонстрациях или встречи с законодателями. Есть о чем поразмышлять и нам.

По первому обвинению Егору Жукову грозило до 8 лет тюрьмы в каком-нибудь далеком от Москвы Колымском крае, в итоге он получил 3 года условно с правом продолжать образование. Почувствуем разницу! Возможным такое стало только потому, что общественность, прежде всего самой Вышки, не позволила себе оказаться «вне политики». Спасена судьба молодого человека, и это немало. Плюс создан прецедент солидарной защиты в рамках закона. Слава Вышке!

Теперь о научной составляющей лозунга. В большинстве словарей «политика» трактуется как сфера деятельности, суть которой – определение форм, задач, содержания деятельности государства, его власти (Большой энциклопедический словарь). Теперь прочитаем строки Конституции: «Народ осуществляет свою власть непосредственно…» (ст. 3, п. 2) – и зададимся вытекающим отсюда вопросом: если вслед за университетами «вне политики» – ключевой сферы деятельности общества – объявят себя все другие субъекты, и не только в сфере образования, где у народа остается место для обсуждения политики? Опять на кухне, как в былые годы? Или, как сейчас, в пределах выделенной на 2‑3 часа территории, за пределами которой говорить свободно уже нельзя?

Исключение граждан из политики как ведущей формы общественных отношений возможно только принудительно и всегда с отрицательными последствиями. Отлучение спортсменов от спортивной политики, от контроля за деятельностью чиновников обернулось допинговым позором, потерей флага на международных соревнованиях, личными трагедиями для российских чемпионов. Отлучение студентов и учащихся от политики, отсутствие переговорных платформ для диалога с ними, невозможность политической дискуссии в легальном поле – молодеющими митингами, радикализацией протестов, сломанными судьбами. Впереди новые конфликты, связанные с суверенными ограничениями Интернета и других форм коммуникации. Они очевидны, их даже не надо предвосхищать, их уже можно планировать.

Если в лозунге Вышки поменять слово «политика» на слово «идеология», такой ее «месседж» образовательному сообществу, возможно, был бы точнее. Но и он требует дополнительного обсуждения. Идеология – совокупность взглядов конкретной социальной группы или политической партии, сформулированная ее лидером. Идеология всегда временная, потому что вечных лидеров не бывает. Физически. И еще потому, что времена меняются, а вместе с ними меняется и идеология. Вот и сейчас в стране развернута дискуссия о возможных изменениях Конституции, нам хотят предложить обновленную идеологию. Будем надеяться, не единую, не государственную, исключающую выбор собственной позиции, как бывало прежде.

«Задача идеологии – приучить множество людей сходным образом думать о каких-то явлениях реальности», – писал русский философ Александр Зиновьев, познавший опасность государственной идеологии и высланный из страны в 1978 году за ее открытое неприятие. В действующей ныне Конституции об этом сказано коротко и ясно: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (ст. 13). Именно поэтому университеты и все другие субъекты общества не вправе навязывать ее гражданам, обязаны быть «вне идеологии».

Сегодня в России столько идеологий, сколько зарегистрированных партий – более 50. Есть еще и непартийные идеологии – зеленых, голубых и прочих цветов. «Зеленые» уже давно представлены в Европарламенте. Насквозь «зеленая» шведская школьница, 16‑летняя экоактивистка Грета Тунберг, объявлена журналом Time человеком 2019 года, оттеснив Трампа и Цукерберга. «Зеленые» начинают активнее проявлять себя в России, правда, пока только на мусорных полигонах. «Голубые» возглавляют правительства ряда стран, едва ли не каждый третий фильм в мире сегодня выходит с голубыми оттенками. Не нравится? Да, но с этим придется считаться, осваивая компетенцию толерантности и новую для российского педагога миссию – терпеливое и беспристрастное разъяснение на лекциях и уроках смысла многочисленных идеологий, как бы иные из них ни были противны. Врачу тоже не очень приятно копаться в живом человеке, он делает это ради его здоровья.

Быть политически активным и идеологически избирательным – суть демократического общества и право его граждан. Можно понять человека, который не идет на митинг, преследующий чуждые ему узкопартийные или корпоративные цели, но, если вас призывают выразить отношение к общечеловеческим ценностям – поднять голос за честные выборы, свободу слова и печати, быть вне такой политической активности приличному человеку просто неприлично. Только когда профессора и студенты, учителя и учащиеся будут стоять на таких митингах рядом, в России начнет формироваться гражданское общество. Пример показала проректор Вышки Валерия Касамара, вместе с другими поддерживавшая Егора Жукова на всех этапах судебного расследования.

Ее коллега, профессор Андрей Мельвиль, в своей статье ссылается на слова одного из столпов социологической науки Макса Вебера – «политике не место в аудитории». Здесь не вся правда. В том же докладе «Наука как призвание и профессия» Вебер поясняет, что он имеет в виду лишь недопустимость для преподавателя «прививать им (студентам. – И.С.) личные политические взгляды». А далее подробно излагает свое видение чтения лекций на политические темы: «Если, например, речь идет о «демократии», представить ее различные формы, проанализировать, как они функционируют, установить, какие последствия для жизненных отношений имеет та или иная из них, затем противопоставить им другие, недемократические формы политического порядка и по возможности стремиться к тому, чтобы слушатель нашел такой пункт, исходя из которого он мог бы занять позицию в соответствии со своими высшими идеалами». Ну а все, что звучит на лекции, можно и должно подвергать дискуссии, причем здесь и сейчас – в университетской аудитории. Не так ли, уважаемый коллега?

Вспоминаю бурлящие 90‑е годы, когда мне предложили возглавить кафедру истории и политологии Московского института электронного машиностроения. Проректор Игорь Шрамков советовал: «Ты не читай длинные лекции, просто рассказывай студентам, почему бурлит страна, им это интересно». Он был прав: потеряешь живую связь со студентом в аудитории – ее перехватят другие, на улице.

В ситуации, которая в прошлом году обозначила глубокий политический кризис и разорвала общество, надо разобраться спокойно и до ее полного понимания. Тема эта не проста и исторически не нова. Как вспоминал российский классик педагогики Петр Каптерев, ею озаботились первые родительские комитеты, созданные по циркуляру 25 ноября 1905 года. Тогда, как и сейчас, начальники гимназий и училищ требовали «выработки мер для противодействия революционным увлечениям молодежи и ее стремлению к политике». Обсуждение шло долго и бурно, с участием и учителей, и учащихся, принятием противоречивых резолюций, пока не было перенесено на рассмотрение Всероссийского родительского комитета. Тот решил: «Ученики гимназий как несовершеннолетние не могут быть преследуемы за какие-либо политические убеждения. Что же касается принадлежности учеников к политическим партиям, клубам или союзам, то преследование учеников в этом отношении со стороны гимназического начальства не должно иметь места уже в силу того, что вообще внешкольный надзор за учениками педагогического персонала не может дать полезных результатов». Из 63 участников за такое решение проголосовали 54.

Каптерев особо отмечал неприятие родительскими комитетами репрессивных мер к учащимся, предпочитая нравственное воздействие через наиболее уважаемых преподавателей, через личные беседы. «Какой-либо гуманный родительский комитет, – писал он, – прослышав о подготовляющихся репрессивных мерах, вплоть до исключения, в соседней школе, иногда посылал туда депутации для его усовещевания, справедливо опасаясь, что репрессивные меры вызовут волнение в соседней школе». Мудры же были наши предшественники!

Сегодня в российском общественном мнении Вышка несомненный демократический лидер, символ свобод в образовании и науке. Она воспринимается как политически активный, идеологически многополярный, социально ориентированный университет, словом, зеркало российского образования. Выступления ректора Ярослава Кузьминова можно принимать или нет, соглашаться с ними или отвергать, но это всегда событие, часто и громкое, с широким общественным резонансом. Исследования ученых Вышки, актуальные и глубокие, нередко становятся активаторами реформ. Это ли не политическая активность, это ли не пример для студента?

«Вышка – это вуз, в котором представлена вся палитра политических взглядов и вообще политических идеологий», – раскрыла внутренний мир своей alma mater Валерия Касамара в одном из интервью. Поэтому хочется думать, что лозунг «Университет вне политики» вброшен не как абсолютная истина, а как приглашение к дискуссии, что делает честь его профессуре.

Перекрывать политическую активность в демократическом обществе – все равно что строить плотину посреди океана. «У нас еще есть много того, за что нужно бороться», – говорит вышедший на свободу Егор Жуков. И что ты с ним сделаешь? Приговор-то уже вынесен. Невозможно его и 500 пришедших к суду сторонников снова погрузить в политический вакуум. Даже в стенах университета. Они же прозрачные.

Игорь СМИРНОВ, доктор философских наук, профессор, член-корреспондент РАО