Владимир Кулаков: Мне везет на хороших людей

“Я отдал бы всех, сколько вас есть, за один из полков, которых так много у русского царя; с одним только отрядом русских солдат весь мир был бы у моих ног”, – говаривал, бывало, Имам Шамиль. Если в России такие солдаты, то легко представить, какими должны быть наши генералы. В том числе и те, что воевали на Северном Кавказе в 90-х годах теперь уже прошлого века. И вопреки распространяемому некоторыми СМИ мнению, неплохо ведь воевали! “С 1994 по 1996 год было четырнадцать случаев, когда федеральным войскам, окружавшим основные силы боевиков, оставалось их только ликвидировать, – рассказывает генерал-полковник Владимир Кулаков. – Но каждый раз из Москвы поступал приказ приостановить операцию на два-три дня. То есть дать боевикам возможность уйти из кольца, рассредоточиться, а затем возобновлять действия с новыми силами”.

Ныне Владимир Федорович сменил военный камуфляж на гражданский костюм, а о приходе гостей вместо молодцеватого адъютанта ему докладывает обаятельная секретарша. Владимир Кулаков представляет администрацию Магаданской области в Совете Федерации, является председателем Комиссии СФ по контролю за обеспечением деятельности СФ. И все же было бы странно, если бы в его нынешнем служебном кабинете ничто не напоминало об армии, которой он отдал столько лет. Автомата Калашникова я на виду не обнаружила, зато сувенирную фигурку десантника на рабочем столе Кулакова увидела сразу.

– Это ваш любимый род войск?
Генерал-полковник тотчас же продемонстрировал качества политика и изящно ушел от прямого ответа:
– Я всегда с уважением относился к тем войскам, которые выполняли боевые задачи, у которых были, образно говоря, всегда накачаны мускулы. Такие части в наших вооруженных силах есть, и они способны, не шмыгая носом, в любой точке земного шара в любую минуту выполнить поставленную задачу.
Что ж, такие части действительно есть. Владимир Кулаков прошел путь от взводного до командующего 42-го армейского корпуса, переименованного впоследствии в 58-ю армию. Армия и поныне сохраняет в военных кругах обиходное название “кулаковская”. Заслуга в том не только “основоположника”, но и последующих командующих, замечательных боевых офицеров. Владимира Шаманова, например… 58-я базируется во Владикавказе и по убеждению генерал-полковника Кулакова “другой такой армии в российских войсках сейчас нет”. Почему? “Если армия воюет, значит, она живет”. Но где война – там и кровь. В 1992 году, после окончания Академии Генштаба, Владимира Кулакова назначают командующим группировкой войск в зоне осетино-ингушского конфликта. О том, насколько сильным здесь было противостояние, до сих пор напоминают полуразрушенные, полусожженные дома в поселке Чермен, в Пригородном районе Владикавказа… Конечно, все понимают: генерал не должен рисковать своей жизнью и светиться на передовой; офицеру, занимающемуся работой с личным составом, вовсе не надо ходить в разведку. Все все понимают. Но к таким офицерам и генералам в армии доверия нет. А значит, нет и уважения… Осенью 1992 года, во время спровоцированных сепаратистами боевых действий, Владимир Кулаков был ранен. Я спрашиваю его:

– Военные люди, они же не из железа сделаны. У вас есть семья, сын. А вы уезжаете из дома надолго да еще в такое место, которое курортом не назовешь. Это ведь психологически очень тяжело?
– Война – грязное дело, но привыкнуть можно ко всему.

– Неужели можно привыкнуть к опасности?
– Можно. И это очень плохое чувство, кстати. Если оно возникает, значит, человека из района боевых действий лучше убрать. Но в психологии настоящего военного заложено и другое чувство – умение побеждать страх, преодолевать опасность. Настоящий офицер не вырастает на московских паркетах.
Действительно, настоящий офицер вырастает в деле. Военные – люди дела. Это очень хорошо чувствуют избиратели, часто связывая свои последние надежды с приходом во власть в крае или в области вчерашних военных – генералов, адмиралов. Впрочем, отставка – термин служебный, и разве можно вычеркнуть из жизни, допустим, 34 календарных года службы – именно столько времени насчитывает военный стаж Владимира Кулакова? Да и надо ли их забывать? Но нет ли здесь противоречия – ведь государственное управление, или, проще говоря, политика, вещь гораздо более хитроумная, чем расписанная “по уставу” военная жизнь, и “рулить” губернией или биться насмерть за поправки в законах – это ведь не парадом командовать… Владимир Федорович мне возражает:
– Я вам вот что скажу. Один немецкий военный теоретик рассуждал следующим образом: “Война есть продолжение политики. Но уже иными, насильственными средствами”. Когда политики ничего не могут сделать, они бросают в бой военных. Военный – это тот же самый политик, только он обречен на выполнение поставленной задачи другими средствами. Он должен четко знать, что если он не уничтожит противника, то враг не замедлит это сделать. Но, между прочим, военные наиболее мирные люди. Я это знаю совершенно точно. А вот шагать под бликами фотовспышек и наблюдением телекамер по московским асфальтированным улицам к норд-остам – это не геройство, а величайшее пижонство. Тому, кто хочет быть героем в борьбе с терроризмом, я бы посоветовал поехать на Кавказ или в Афганистан. Когда софиты не светят, камеры не снимают, но все свистит вокруг тебя, начиная от осколков и кончая пулями, тогда, знаете ли, совсем по-другому ощущаешь цену жизни. И своей, и чужой.
Ах эта политика! Эх эти политики! В расположении 19-й мотострелковой дивизии, базирующейся во Владикавказе, есть памятник погибшим в первой чеченской войне (можно, конечно, называть это “операцией”, но в неофициальной обстановке офицеры так и говорят – “первая война”, “вторая”…). Город “не нашел” места для монумента. Фамилий много. А без армии нет державы. Спокоен ли ингуш в своем доме, осетин, чеченец? Спокоен ли петербуржец, москвич, волжанин? Спокойны ли тысячи матерей, крестьянок и работниц, чьи дети проводят “антитеррористическую операцию”? Эх Россия, Россия… И будет ли конец “операции” на Северном Кавказе? Когда там перестанет литься кровь?
– Это зависит от того, насколько мы политически грамотно будем действовать в регионе, – рассуждает Владимир Федорович. – Вспомните борьбу с “лесными братьями” в Западной Украине после Великой Отечественной войны. Тогда у нас было мощное государство, сильнейшие структуры – НКВД, КГБ, а решалась эта проблема довольно долго, почти десять лет. Пока люди не увидели преимущества – социальные, экономические, культурные нового строя жизни, пока они не получили рабочие места, пока не ощутили уверенности в завтрашнем дне, стабильности в окружающем социуме, они “братьев” поддерживали. Время, конечно, лучший лекарь. Но и ему не все под силу. Посмотрите, 6-8-летним осетинским и ингушским ребятишкам, видевшим вооруженное противостояние, ныне уже по 16-18 лет. Что в душе у этих парней сегодня? Ведь горе пришло тогда во многие семьи. А чеченские мальчишки сегодня? Зачастую в облике российского солдата они видят ныне убийцу, а не защитника. И чтобы изменить сложившийся образ, потребуются годы созидательной работы. Тут все мы должны потрудиться – ломать не строить. И то, что в марте на территории Чеченской республики пройдет референдум и будет избранно законное правительство вместе с президентом, это, конечно, большой шаг вперед.
Итак, когда гражданские политики чувствуют свою неспособность совладать с “процессом”, они призывают во власть военных. Или военные приходят сами. И чаще всего не для того, чтобы установить диктатуру. Просто присущие военным качества – решительность, твердость, бескомпромиссность, верность Отечеству – в кризисные моменты развития страны востребованы обществом больше. Но в таком случае, что мы стоим? Преимущества какого уклада жизни люди, проживающие ныне в Чечне, да и в других регионах страны, должны наконец почувствовать или воспринять сердцем?

– Нам есть с кого брать пример, – рассуждает Владимир Федорович, – это Европа и США, но необходимо также учитывать наши национальные особенности и национальные интересы. Я думаю, что сейчас, в переходный период, мало кто может предсказать, по какому пути пойдет Россия. Мы привыкли к пяти-, семилетним планам экономического и социального развития, теперь пытаемся мерить жизнь сроками президентских выборов. Но эти короткие промежутки не дают возможности оценить дальние перспективы страны. К тому же на Россию большое влияние сейчас оказывает окружающий мир, продвижение НАТО на восток. Не надо думать, что этот блок является лишь политическим инструментом, это отлаженная военная машина. Один из основных критериев вступления в НАТО – реформирование вооруженных сил под их стандарт. Уже вступили в блок страны бывшего соцлагеря, три прибалтийские республики, входившие в состав СССР. На очереди – Грузия, потом – страны Средней Азии. Значит, у нас должна быть жесткая вертикаль государственной власти, чтобы навести порядок в Отечестве, поскольку рыночная экономика в стране сейчас имеет извращенный, дикий характер. Без экономической стабильности, без ощущения людьми чувства социальной справедливости, без твердости и настойчивости в последовательном внутриполитическом курсе мы не сможем решать вопросы национальной безопасности и национальной независимости…
Ну что же, на войне как на войне. Политика – это та же война, и жертвы здесь настоящие – вот и губернатор Магаданской области Валентин Цветков был убит на московской улице, у здания Совета Федерации. “Я могу сказать о Цветкове только хорошее, – говорит Кулаков. – Это был прекрасный человек, государственник. Он сам жил по закону и старался область к этому приучить. Выстрел на Новом Арбате – выстрел во власть, и нужно применить все силы, чтобы найти преступника и покарать”.
Впрочем, будет ли раскрыто это убийство – вопрос больше риторический. Владимир Федорович вспоминает о гибели в зоне осетино-ингушского конфликта представителя Президента РФ Виктора Поляничко и генерала Корецкого. Убийцы ведь до сих пор достойно не наказаны… А Магаданская область, где Валентин Цветков в 1998 году заявил: “Уступать криминалу не намерен – за мной народ Колымы”, для Владимира Кулакова родная не только по должности, по представительству. Его дед по матери, Трофим Савельевич Кириленко, в 1938 году был осужден “тройкой”. Работал он тогда секретарем райкома в Белой Церкви. Засудили на пятнадцать лет, и все эти годы он отработал на Колыме. Владимир Федорович рассказывает:
– Дед освободился в 1953-м, и я помню его рассказы о суровом крае, о лесоразработках, о своих товарищах. Так что получается, что Магаданская область – моя вторая родина. Я вообще во многом “северный” человек, восемь лет прослужил на Сахалине. А с Валентином Цветковым меня связывали дружеские отношения. В Магадане вообще народ живет в основном очень сильный, красивый, четкий. Другой человек в таких суровых условиях просто не выживет. Север есть Север.
Да, “Магадан почти что Сочи, только лето чуть короче…”. Жизнь побросала Владимира Кулакова по стране – родился в Киевской области, а представляет область Магаданскую. Служил в Архангельске, Твери, Владикавказе. Что помогало в жизни? “Я всегда много учился, старался быть первым”. А еще?
– Мне почему-то всегда встречались хорошие люди.

– Но нам обычно встречаются те люди, которых мы заслуживаем…
– Я не знаю… Но мне почему-то везет на хороших людей.

Лидия СЫЧЕВА