Владимир Кружалов честь Москвы не посрамил. Хороших учителей в России много. С определением лучших – проблема

Завершился Всероссийский конкурс «Учитель года-2009». Определен победитель, вручен главный приз, и, казалось бы, поставлена итоговая точка. Прошел еще один конкурс, да здравствует следующий, который теперь пройдет в Челябинске или в Магнитогорске – это будут уже решать власти Челябинской области. Но как раз точку ставить, на мой взгляд, рановато – пока видятся лишь многоточия.

В этом году конкурс на проведение «Учителя года» выиграла «Учительская газета», которая, собственно, и занималась подбором жюри, составлением программы, определением формата конкурсных испытаний. Была ли газета свободна в своем выборе тех или иных аспектов конкурса?

Отнюдь, за руки ее плотно держали чиновники, требуя бумаги по каждому поводу. Сколько времени и сил отнимала переписка с официальными лицами, знает только главный редактор «УГ» Петр Положевец. Лишняя опека мешает творчеству, это хорошо известно, но чиновники опекать творческих работников обожают.

Поскольку в прошлом году победителем и учителем года-2008 стал московский учитель музыки Михаил Стародубцев, в нынешнем году Всероссийский конкурс проводила Москва. Но не надо думать, что столица могла как-то влиять на те или иные аспекты конкурса, ей была отведена роль хозяйки, которой гости говорят: «Приготовила, подала на стол – и свободна!». Москва приготовила для проведения конкурсных испытаний две замечательные школы в Восточном округе, провела блестящую церемонию открытия, пригласила на праздник, посвященный Дню учителя, в Московский международный Дом музыки делегации из регионов, продемонстрировала свое уважение к лучшим педагогам России, показала им в округах лучшие столичные школы, преподнесла каждому учителю из «пятнашки» по ноутбуку, словом, сделала все, что ей было позволено сделать. Хотя, если бы у Москвы было больше свободы в организации и проведении конкурса, все могло бы получиться совсем по-другому, во всяком случае, можно было бы в полной мере использовать тот опыт проведения конкурсов «Учитель года Москвы», который накоплен в течение 19 последних лет и стал поистине уникальным. Но опыт Москвы оказался практически невостребованным, главной фигурой в определении содержания нынешнего конкурса стал учитель года России-2007 петербуржец Дмитрий Гущин. Никто не возражает против того, чтобы учителя из регионов, отличившиеся в прежних всероссийских конкурсах, определяли то, как проводить последующие. Но создается впечатление, что как в Питере забывают о том, что в 2007 году победителей было двое – учителя математики Дмитрий Гущин и москвичка Анна Мехед (в прошлом году конкурс проходил в Санкт-Петербурге, и его организаторы «забыли» объявить об этом – на сцену пригласили только Гущина, хотя Анна Мехед тоже сидела в зале, а Дмитрий не счел нужным поправить их), так и в этом году Дмитрий Дмитриевич «забыл» о том, что есть еще много победителей прежних лет и они тоже радеют за то, чтобы конкурс получился интересным и содержательным. В результате позиция Гущина – должно быть не только учебное занятие, но и еще множество других испытаний – возобладала. В принципе трудно винить в этом Дмитрия – он, видимо, находился под влиянием позиции заместителя министра образования и науки РФ Исаака Калины, который не раз говорил, что на Всероссийском конкурсе можно обойтись и без проведения урока. Мнение учителей: урок – самое главное в деятельности педагога – зам. министра не считает существенным, наверное, поэтому, в программе первого тура и появилось «учебное занятие» как компромисс между позицией чиновника и учителей, но как вовсе не главное испытание педагогического мастерства конкурсантов. По признанию конкурсантов, пять испытаний первого тура так измотали их, что уже не хотелось ничего – ни экскурсионной программы, ни посещений зрелищных мероприятий, в изобилии приготовленных организаторами.

Решающим для определения пятерки лучших и победителя был, как всегда, второй тур – мастер-классы. Если на первом туре оценкой конкурсантов занимались разные жюри (для каждого испытания было свое), то на втором – Большое жюри под председательством ректора МГУ академика РАН Виктора Садовничего. Если на первом туре член того или иного жюри видел конкурсанта только один раз и не мог составить некое полное представление о том, как он может выступать не только в той или иной роли (учителя, методиста, разработчика проекта, классного руководителя), то Большое жюри, не видевшее конкурсантов вообще ни в какой роли, должно было оценивать каждого из «пятнашки» практически чисто эмоционально. В принципе так происходит постоянно, но в этом году, может быть, впервые эта эмоциональность в оценке была очень четкой и выпуклой. Виктору Садовничему очень понравилась одна из конкурсанток – учитель математики Наталья Никифорова из Магнитогорска. Но причиной повышенного интереса академика не мог стать мастер-класс, посвященный ленте Мебиуса, все дело было в том, что Никифорова училась у Владимира Дубровского, а он ученик Садовничего, уехавший в свое время в Магнитогорск и возглавивший кафедру в местном университете. «Получается, что в успехах Наташи есть частичка и моего труда», – сказал позже Виктор Садовничий. Спрашивается, как же мог академик не оценить свой собственный труд и не продемонстрировать свою причастность к победе? Он радостно показал большой палец Большому жюри, как бы дав сигнал. Согласитесь, есть в этом что-то царапающее и выглядящее не очень прилично.

Но, думаю, винить полностью Садовничего не в чем. Челябинская область славится как раз тем, что всякий раз готовит к конкурсу нечто специфическое и эффектное, то, что должно оказать беспроигрышное влияние на жюри. Так было в 1999 году, когда победителем стал учитель музыки Виктор Шилов: он сыграл на аккордеоне и спел трогательную песню о маме, зал, включая Большое жюри, сидел со слезами на глазах и отдал Шилову победу. Ну как ее было не отдать человеку, который воспитывает в своих учениках любовь к мамам?! В 2005 году хитом конкурса стало утверждение, что у челябинского учителя физики Ивана Иоголевича есть множество победителей предметных олимпиад разного уровня, и это не могло не вызвать отзвук в душе председателя Большого жюри, в то время уже вовсю отстаивавшего мнение о преимущественном значении олимпиад в отборе талантливых детей в вузы. И хотя у Иоголевича была учительская нагрузка меньше 10 часов в неделю, и в основном он в своем учебном заведении занимался оказанием платных образовательных услуг, и ученики – победители олимпиад у него были в уже ушедшем прошлом и не в таком уж большом количестве, Большое жюри отдало ему предпочтение. В этом году, как видим, нашлась еще более успешная заготовка. Для победы, как говорится, все заготовки хороши. Победа Натальи Никифоровой – тому подтверждение.

Могу утверждать, что всегда практически на всех конкурсах главный мотив – не допустить победы московских учителей. Только в крайних случаях, когда уж совсем невозможно отодвинуть москвичей, победа достается им. Так было в 1997 году с Александром Глозманом, в 2007-м – с Анной Мехед, в 2008-м – с Михаилом Стародубцевым. В 2007 году ставка была на то, чтобы победил питерский учитель Дмитрий Гущин, и борьба была нешуточной – за его победу билась изо всех сил такая значительная фигура, как директор одной из питерских гимназий и член Большого жюри Майя Пильдес. В тот год Виктор Антонович не видел ни одного мастер-класса, приехал на конкурс позже, и его убедили, что нужно посмотреть хотя бы видеозаписи. Увидев мастер-класс Анны Мехед, академик РАН просто не мог не оценить высокое мастерство москвички. В результате были соблюдены и политические интересы – у Питера появилась победа, и справедливость – учителем года стала и представительница Москвы. На следующий год со Стародубцевым повторилась та же песня, благо он учитель музыки. Ставка была в тот год сделана на другого педагога, но в некоторых конкурсных испытаниях москвич был впереди, поэтому при окончательном подсчете баллов Садовничий сделал беспрецедентное предложение – изменить количество баллов за последнее испытание – лекцию, в этом случае исполнилось бы чье-то горячее желание и челябинская учительница начальных классов вышла в лидеры. Позиция министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко резко расходилась с позицией председателя Большого жюри – можно критиковать министра, но нельзя не признать, что это очень честный и порядочный человек, – поэтому решение и было справедливым, поэтому учителем года России в 2008 году стал московский учитель Михаил Стародубцев.

В этом году конкурс начался под негласным призывом: «Нельзя снова победу отдавать Москве!». (Кстати, интересно, будут ли на следующем конкурсе говорить: «Нельзя отдавать победу Челябинску!», ведь у столицы и этого уральского региона счет победителей теперь 3:3, как и с Питером?) Кто ж спорит, нельзя сразу, априори отдавать победу, надо посмотреть, что собой представляет столичный учитель и достоин ли он победы. В 2009-м конкурсанты из 69 регионов были сильны и талантливы, но москвич Владимир Кружалов явно выделялся в лучшую сторону. Парадоксально, но его конкуренты в ходе конкурса по заслугам отдали ему пальму первенства, Кружалов в самом деле был самым сильным и самым интересным. Но, во-первых, он не был учеником ученика Садовничего, во-вторых, в мастер-классе коснулся такой для некоторых страшноватой темы, как революция, в-третьих, цитировал не привычного Владимира Ильича Ленина, а вовсе даже опального в советские времена Льва Давидовича Троцкого. Как говорят, все это во многом повлияло на решение Большого жюри. Кружалов вошел в пятерку лучших учителей и получил своего Малого хрустального пеликана, но главную победу ему не отдали, хотя в последнем испытании для пятерки – «круглом столе» «Образовательная политика» с участием Андрея Фурсенко – его ответы на вопросы ведущего сопровождались продолжительными аплодисментами зала и конкурсантов, а министр комментировал в основном его ответы.

Решение жюри, конечно, невозможно оспаривать тогда, когда оно принято. Но вот что интересно: практически никто из конкурсантов этому решению не аплодировал, а после окончания церемонии награждения все конкурсанты окружили Владимира Кружалова и поздравляли его, говоря: «Для нас ты – первый!» Что бы это значило и означало? И не стало ли для Владимира Кружалова такое общественное признание – признание коллег – больше, чем признание официальное – признание Большого жюри? Остается только сожалеть, что мнением педагогического сообщества, как всегда, никто не заинтересовался.

А Москва должна радоваться и торжествовать – наша педагогическая школа в очередной раз продемонстрировала всей России свою силу, инновационность и незаурядное мастерство. Владимир Кружалов честь Москвы не посрамил, и мы им гордимся!