Вкус жизней. Налево пойдешь – себя потеряешь

Захар Прилепин. Семь жизней. Москва. Издательство «АСТ. Редакция Елены Шубиной». 2016.

Название авторского сборника писатель объясняет в аннотации как попытку «…сходить во все стороны, вернуться и пересказать, чем все закончится». Семь жизней, поясняет Прилепин, «…как тот сад расходящихся тропок, когда человек встает на одну тропку, а мог бы сделать шаг влево или шаг вправо и прийти… куда-то в совсем другую жизнь? Или другую смерть?».Рассказов в сборнике не семь – десять. Все они написаны легким, поэтичным языком, который совсем не диссонирует с содержанием. Оно может быть фантастическим или драматическим, или же до ужаса обыденным и порой неудобным читателю, колким, когда в описании характеров или поворотах сюжета видишь свою собственную жизнь. Синтаксис повествования – плавный, даже нежный. Порой напоминает то ли библейский, то ли песенный слог. И вдруг он становится непредсказуемо тугим, хлестким, безжалостным…Первый, «Шер аминь», богат на тонкие чувственные оттенки; «Попутчики» с фантастическими, почти гоголевскими похождениями главного героя на границе сна и похмельной яви; «Зима» с воспеванием морской стихии и ощущением неотвратимости судьбы; нежный и трагикомичный «Рыбаки и космонавты». «Спички и табак, и все такое» – с холодным Нижним Новгородом, колоритными персонажами и неожиданной развязкой; «Петров», захватывающий обыденностью трагедии; «Первое кладбище» – рассказ о тех, кто никогда не станет старше тебя. Смутно волнующий «Эмигрант». Рассказ «Ближний, дальний, ближний», из которого получилась бы, пожалуй, невероятно красивая короткометражка. И, наконец, финальный, заглавный философский рассказ «Семь жизней»…Это рассказы о мужчинах. О вечных мужских делах: войне, отцовстве, заботе о женщине, скитании, товариществе, защите… О том, что любой поворот дороги – это выбор. Выбор – сказанное или не сказанное слово, сделанное или не сделанное дело, всё – выбор, чаще всего неосознанный и слепо ведущий дальше, к другим поворотам. У человека слабое зрение: он видит то, что рядом, да иногда может оглянуться назад и увидеть то, что было. Точнее, представить. Побольше бы угол зрения человеческому глазу, может, тогда мир был бы другим.Их можно пересказать, но в этом нет смысла – останется голый сюжет (каждый раз весьма неплохой), но пропадут чувство, намек, образ, оттенок, звук авторского голоса. Его слышно в каждом рассказе. Живой мужской голос. Но, как, пожалуй, всякий хороший автор и большой художник, Прилепин не наставляет, не учит, не дает указаний. Он показывает нам жизнь героев так, чтобы мы в ней увидели свою. Те же чувства, те же дремотные российские пейзажи и декорации городов, те же персонажи наших улиц, наших домов, наших сердец. Приятное чувство узнавания – «я тоже такое видел…» и неприятное, стыдливое – «я тоже так думал и делал… и это ужасно».Жизнь не сахар, у сахара нет вкуса, у жизни есть свой вкус. У случившейся, у будущей нашей, никем не обещанной, и у той, которой уж не суждено быть. Не случившаяся жизнь… Герой рассказа «Семь жизней» размышляет: «По ее встречам и ее разнообразным событиям можно тосковать, можно даже ностальгировать, и эта ностальгия имеет особенный вкус.А можно все это презирать, вот эту несбывшуюся жизнь – первую, или вторую, или третью, или какую-нибудь еще – презирать и радоваться всему тому, что не случилось с тобой, обошло стороной, сберегло тебя.Или не сберегло».