Виноваты мультфильмы? Дети как-то очень грамотно начинают относиться ко всему

​Виктория Николаевна много и хорошо писала. Но также замечательно она и рассказывала о том, что волнует каждого, – о судьбе образования. Это одна из последних телебесед с Молодцовой, которую в ноябре провела Елена Рипс, ведущая программы «Интервью» Московского образовательного интернет-телеканала.

– Сегодня у нас в гостях шеф-редактор московского выпуска «Учительской газеты» Виктория Молодцова. Виктория Николаевна, у вас, как ни у кого другого, есть возможность постоянно общаться с учителями, родителями, учениками, представителями администрации. Согласитесь, что не у каждого есть такая возможность. На ваш личный взгляд профессионала и практика, что изменилось в московском образовании за последние несколько лет? Какие основные тенденции вы могли бы назвать?- Ну, что я для себя отмечаю. Существует федеральное министерство и федеральный уровень управления образованием, и существует региональный, то есть московский, уровень. Я полагаю, что никогда еще не было так, что законы, которые принимают на федеральном уровне, воплощались на региональном. Москва обычно фрондерской была, и считалось, что законы там принимают, а для нас они не указ, мы свои законы принимаем. Вот сегодня Москва исполняет буквально законы федеральные, и это хорошо, потому что возникает ощущение, что действительно это столица, которая воплощает федеральную образовательную политику. Московское образование изменилось, потому что пришло подушевое нормативное финансирование, пришло то, о чем говорил Калина, находясь в министерстве, – это финансовая самостоятельность и ответственность школ. Это разговор о повышении качества образования, это разговор о том, что дети независимо от того, где они живут, из какой они семьи, какое материальное положение, – они все равно могут получить качественное образование. Вот я считаю, что это все очень важно, и это все пришло в московское образование.Собственно говоря, школа не может существовать отдельно от того, что происходит в стране. В стране происходят процессы, и если бы они школу не затрагивали, если бы школа не была готовой воспитывать тех людей, которые впишутся в нашу российскую действительность, со всех точек зрения, во всех сферах, то я думаю, что школа бы потеряла то положение учреждения, которое готовит кадры для России. Вот если это понять, что не просто обучение идет, а готовят кадры людей, которые придут и будут завтра жить и работать в России, – вот это очень, конечно, важно.Кстати, вы знаете, что министр образования Ливанов с Исааком Иосифовичем Калиной был на исполкоме нашего профсоюза отраслевого, Общероссийского профсоюза образования, и Ливанов там обсуждал то, что происходит в Москве. И представители регионов, они слушали, но как-то не очень воспринимали, и когда Ливанов сказал, что «вы внимательно относитесь, потому что то, что делается в Москве, будет делать вся Россия». Вы понимаете, Москва – это большая экспериментальная площадка, на которой отрабатывают все будущее российского образования. И потом это все пойдет.В этом году я получила удовлетворение, потому что, когда приезжала пензенская делегация, мы смотрели. И да, у них нет денег, нет возможностей, но то, что делается в Москве, они воспринимают. Вологодская. Белорусы. Белорусы меня очень порадовали, потому что они сказали, что выписывают «Учительскую газету». И не потому что учительская газета, а потому что им интересно все, что происходит в Москве. Я думаю, что Москва, может быть, впервые приближается к понятию столицы – не просто название «столица», а по содержанию того, что происходит в столичном образовании.- Виктория Николаевна, каждый год педвузы Москвы выпускают новых молодых учителей. Кадры решают все. Какое ваше впечатление? Ведь от их таланта зависит будущее московского образования.- Учителей готовят хороших. Конечно, мало практики. По новой подготовке «бакалавриат – магистратура» мало практики, такой непосредственно в работе. В этом году Ленинский педуниверситет сделал такую практику, когда студенты приходят и весь сентябрь они не учатся, а только в учреждениях проходят практику. Ну очень много мнений по этому поводу, они так пытаются дефицит практики восполнить и самоопределение профессиональное ввести в вузы. Раньше говорили, что педвузы выпускают учителей, а они не хотят идти в школу, они идут куда-то работать, куда – неизвестно. И вот городской педвуз, Игорь Михайлович Реморенко, он очень смело сказал: «Вы знаете, что педвуз работает не только на школу, он работает на всю социальную сферу?» Об этом все всё знали, но вот впервые об этом заявили и обнародовали то, что есть огромная потребность в выпускниках педвузов для социальной сферы. Это милиция, соцзащита, детские дома… Широкая. Что касается молодых учителей, которых выпускают. Им очень трудно устроиться на работу в московские школы. Во-первых, нет вакантных мест, а во-вторых, те требования, которые к ним сегодня предъявляют, они очень высокие. И когда говорят, что вот учитель должен прийти побеседовать в школу, чтобы поняли, что он представляет собой, что он за человек, знает ли он свой предмет… Например, в гимназии №1518 Мария Михайловна Фирсова всех учителей, которые приходят, она проверяет – дает им тест ЕГЭ. Если учитель сам не владеет, то как он может готовить ученика?Я думаю, что омоложение кадров в системе московского образования будет происходить, оно и происходит, и вот те требования, которые предъявляют к городскому педуниверситету, университет, в общем, отвечает им, удовлетворяет московское образование качеством тех людей, которых выпускает.- Продолжая предыдущий вопрос. Педагог года Москвы, ежегодный конкурс. Известно, что вы ежегодно член жюри этого конкурса. Скажите, пожалуйста, что самое интересное было в конкурсе этого года. И вообще, какой он, педагог года 2015-го?- Знаете, очень трудно год от года определять учителя года. Потому что, во-первых, очень длительный процесс: на школьном уровне, районном, окружном, общественные организации… И получается, что это такое сито, в котором остаются золотые слитки педагогические. И вот как из этих слитков отобрать тот, который нужен, – это всегда очень сложно. Вот обычно видят, как мы сидим, слушаем, а потом уходим в комнату, и там у нас идут очень большие принципиальные споры о том, кто и как может представлять Москву. И вообще о том, кто такой учитель Москвы. И вот в этом году педагог дополнительного образования, мы должны были одного, а мы выбрали двух: мы не могли различить их, потому что они были хорошие. То же самое и с педагогом-психологом. Мы обращались к оргкомитету, к департаменту, чтобы нам увеличили квоту. И то, что в этом году семерка учителей стала лауреатами, – это очень сильные учителя. И мне было радостно, что был очень сильный педагог из 20-го колледжа.Как вам сказать, с приходом Калины произошло главное. Я была как-то в Северном округе, когда только-только начиналось это подушевое финансирование и школы впервые получили деньги. Вот они впервые получили большие деньги, и у них все время была потребность потратить эти деньги на ремонт, на краску… И я на всю жизнь запомню, как Калина подошел к краю сцены и сказал им: «Хотите, на колени встану? Отдайте деньги людям». С этого начиналось. Сегодня учитель перестал быть в дорогой Москве нищим, бедняком, изгоем. Он стал себя уважать. И когда я печатаю раз в квартал средние зарплаты учителей – это самый читаемый материал в столице и в регионах. Потому что они смотрят и говорят, если уж у учителя такие деньги, можно работать и с учителя можно спрашивать. И то, что молодые учителя стремятся, дети стремятся в педвуз… В этом году в магистратуре чуть ли не вдвое больше стало заявлений. Понимаете, люди стремятся пойти в педвуз, стать учителями, чтобы потом вернуться в школу. Когда это было? Когда все начиналось, было 5 тысяч вакантных мест. Брали из любых регионов: приезжайте, только работайте. И все. Сегодня к ним требования, сегодня им и тест можно дать, и можно с ним побеседовать о широте. И потом можно спрашивать с него за то, как он преподает.Еще один посыл Калины, к которому я относилась очень сложно. Он говорил: «Хороший учитель не может работать в плохой школе». Куда ему деваться? В плохой школе он звезда. Потом я поняла. Если учитель хороший, допустим, он преподает математику, то ему очень важно, как они дальше изучают физику, литературу, историю… И он должен предъявлять претензии своим коллегам. Это, конечно, очень сложно, потому что это рождает сложности в коллективе. Но сегодня я с этим согласна. Хороший учитель должен бороться за хороший коллектив, в котором он работает. А иначе как?Понимаете, дальше система образования будет выстраиваться очень интересно. Потому что только очень хорошо подготовленный ученик школы может поступить в очень хороший вуз, стать хорошим специалистом, научным работником, устроиться на работу и быть обеспеченным. Это первая волна. А вторая волна – это люди, которые не будут поступать в эти вузы, потому что они не могут. Не все могут учиться в вузах и получать высшее образование. Это естественно. Так во всем мире. И вот они будут идти в колледжи, на предприятия. И они будут специалистами, работниками тоже высокой квалификации. Это, по сути дела, те люди, которые должны обеспечивать хорошее экономическое будущее страны.- Виктория Николаевна, хочется спросить у вас не только как у журналиста, но как у мамы и бабушки. Современные дети, а главное, современные школьники. Они такие же, как много лет назад, или это существа с абсолютно другой планеты?- У меня два внука. Они похожи как две капли воды на своих отцов. И когда я смотрю на них, я вспоминаю своих сыновей. Вот внешне они были точно такие же. Внутренне и по интеллекту это совершенно другие люди. Люди, которые тянутся к планшетам, чтобы смотреть мультики, и знают, как включать, и владеют телефонами… Но даже не это. Вот сейчас говорят: вот наши дети и ИКТ… Не это главное. У них совершенно другое мышление, у них быстрое мышление. Они все схватывают, все понимают, они говорят такие вещи, которые их отцам в голову не приходили.Я помню, когда ввели стандарты начальной школы и я приходила в классы, в первый класс, я смотрела, как эти дети набирают на клавиатуре, как они фотографируют, как они делают видеозаписи… Это совершенно другое поколение, которое готово к иному восприятию знаний. Понимаете, совершенно другое. И вот мы с вами говорили об учителях. Учителям сегодня приходится несладко, потому что приходят такие дети, которые не молчат. Они с малых лет привыкли к диалогу. И учитель не может им сказать: «Ты замолчи и жди, пока я скажу» – не получится. Ребенок только в диалоге с учителем может воспринимать знания. Это совершенно другие ученики. Совершенно другие родители. Родители приходят в школу, некоторые родители были всегда такие, заинтересованные в знаниях там и во всем. Но сейчас приходят родители, которые заинтересованы во всем: как образован их ребенок, как это все будет. Общество другое. Общество, нацеленное на то, что вот налоги платят. Сейчас очень важно, чтобы человек понимал, что он вступил с государством в такие отношения и государство должно ему оказывать где-то бюджетные услуги, что-то он заплатит. Но он должен очень грамотно к этому относиться.И вот дети – я не знаю, что это такое: генетика ли или, может, в семьях такие разговоры, может, это мультфильмы такие – но вот дети как-то очень грамотно начинают относиться ко всему. Тут самое главное, чтобы учитель не загубил таких детей. Потому что, если он будет командовать, не будет должным образом воспитывать и учить этого ребенка, ребенок сойдет с этих рельсов. Он готов, он приходит в школу, и, если ему не интересно, если с ним неправильно работают, он потеряет интерес к учебе. И это уже большая беда и семьи, и ребенка.- Московское образование уже давно известная, всемирная марка. У Москвы уникальная ситуация. Это сочетание культурно-исторического и образовательного пространств. Можно сказать, что Москве повезло и ей многое дано. Но, как известно, кому много дано, с того много и спросится. Что мы можем ждать в ближайшем времени от столичного образования и что с него спросится?- Я думаю, что при таком движении вперед, как сейчас, у московского образования есть огромные возможности стать образованием мирового уровня. Вот к этому сейчас идет, потому что да, и управление. Что-то приходит сейчас из Финляндии, из Китая, из Японии, из Сингапура. Вот у нас профсоюз Сингапуром очень увлечен. Там система такая своя, диктаторская, но хорошее образование. Я не говорю, конечно, что копировать надо все это. Но возникает сегодня московская модель образования. И осознание того, что происходит, и того, что будет, – вот из всех этих цепочек…Нужен хороший директор школы – вот вам, пожалуйста, аттестационная комиссия, директора проверяют, он знает законы, работает с нормативной базой, с литературой всякой. И дальше его возможностям менеджерским учат, он приходит в школу, подбирает свою команду. Они начинают работать с учителями, вводят завуча по контролю качества. Вот понимаете, из таких звеньев складывается большая цепь, дорога, которая должна поднимать вверх.Педагогический вуз, который работает на социальную сферу и сферу образования, среднее профессиональное образование, которое должно работать на отрасль, на экономику…Когда управление? Родители всю жизнь были унижены в школе. Сегодня они приходят – да, учителям не очень нравится, директорам не очень нравится то, что управляющие советы встают рядом и диктуют. Но ведь в Москве ввели то, чего нет нигде в России, – это аттестация управляющих советов. Это вопрос о том, может ли управляющий совет помогать директору. Не мешать, не быть под директором, а, так сказать, работать вместе с ним. Вот мне кажется, что мы как бы движемся туда, и хотя Исаак Иосифович говорит, что в основном все уже сделано и только работать – нет, сегодня другая очень сложная работа, психологическая. Психологическая и учеба всех. Всеобщая учеба и психологический настрой. Если это встретится, если эти две составляющие усилят друг друга, то я думаю, что в Москву, как в Мекку, будут приезжать из-за границы, смотреть, что здесь и как в образовании.И я вам хочу сказать, то, что ЕГЭ хорошо сдают, и то, что в олимпиадах столько побед, это уже говорит о качестве образования. Да, не всегда учителя готовят к ЕГЭ, да, не всегда учителя готовят к олимпиаде. Но одно то, что в этих школах растут такие дети, которые способны на это – подтолкни их, и они сами пойдут, – это, конечно, очень много значит.