Виктор Болотов: Мифы о ЕГЭ развеиваются

Введение единого государственного экзамена является первой попыткой не директивным, а экспериментальным путем определить целесообразность изменений в системе образования. Их цели и методы определяются потребностями общества, ресурсами, практикой управления учебными заведениями, опытом, накопленным в ходе предыдущих реформ, в конце концов, здравым смыслом. Однако не все бывает гладко даже тогда, когда в теории учтены малейшие нюансы. Жизнь диктует свои правила. Порой в ход эксперимента вмешиваются непредсказуемые факторы, которые усиливают к нему негативное отношение в обществе. Эксперимент по введению ЕГЭ рассчитан на то, чтобы устранить нежелательные последствия новшеств, снять возникающие опасения в образовательном сообществе и определиться с дальнейшей “стратегией и тактикой” ЕГЭ. О том, что выявил прошедший учебный год, чего стоит и чего не стоит бояться выпускникам, абитуриентам, их родителям и учителям в нынешнем году, рассказывает первый заместитель министра образования России Виктор Болотов.

– Виктор Александрович, на сегодняшний день уже подведены результаты эксперимента по введению ЕГЭ в 2002 году. Каковы основные его итоги?
– Первый вопрос, который решен в 2002-2003 учебном году, – переход от “камерного” сюжета с шестью регионами к широкомасштабному эксперименту с шестнадцатью субъектами Российской Федерации. Идет резкое увеличение числа регионов, выпускников (почти в 10 раз!) и вузов, пожелавших работать по схеме ЕГЭ. Мы много думали, сможем ли держать ситуацию под контролем, не пойдут ли сбои в технологии, когда круг участников будет значительно расширен. Ведь хорошо известно: что работает в лаборатории, вне ее стен может не дать ожидаемого эффекта. Со всеми регионами мы ежедневно обсуждали эти проблемы, пытались отладить механизм ЕГЭ. Опыт показал, что нам это удалось, технология работает.
– Какие из опасений, которые высказывались до начала эксперимента и по ходу первого года, имеют под собой основания, а какие – нет?
– Серьезные опасения вызывала сельская школа. Противники единого государственного экзамена предрекали, что сельский школьник на ЕГЭ провалится и в вуз не поступит. Что можно им ответить? Во-первых, практику целевого приема сельского абитуриента никто не отменял, остается она и при ЕГЭ. Дальше. Городские школьники все-таки чаще пользовались возможностью сдавать экзамены одновременно в два вуза. Сельским детям в этом плане тяжелее. А по результатам ЕГЭ они активно использовали право подавать документы сразу в несколько высших учебных заведений. И практика показала, что по некоторым специальностям число сельских школьников увеличилось. Более того, в ряде субъектов Федерации с большим изумлением выяснили, что отдельные сельские школы дают более высокое качество знаний по тем или иным предметам (по химии в Томской области, по математике в Новосибирской области), чем городские. Таким образом, мифы о том, что сельская школа второсортна, начинают развеиваться.
Следующее опасение было связано с тем, что результаты ЕГЭ дают худшую оценку способности абитуриента обучаться в высшей школе, чем традиционная система экзаменов. Было проведено специальное исследование насчет того, как сдали зимнюю сессию ребята, которые поступали по схеме ЕГЭ, и те, кто сдавал обычные вступительные экзамены. Итоги зимней сессии у первых оказались выше, чем у вторых, потому что единый государственный экзамен – более объективная, более надежная процедура отбора.
И третье опасение, которое часто высказывается, связано с золотыми медалями. К примеру, будущая медалистка из гуманитарного класса математику может сдать на “четыре”, и, наоборот, мальчика с незаурядными математическими способностями подведет русский язык. Школа – будем откровенны – вытягивает таких учеников на золотую медаль, понимая, какой у кого профиль имеется. При нашей нынешней схеме, когда в аттестат выставляется наивысшая оценка между школьной итоговой оценкой и результатами ЕГЭ, когда мы позволяем при решении вопроса золотой медали руководствоваться этим баллом, необходимости в “вытягивании” нет. Пока что подавляющее большинство претендентов на медали подтверждают свой высокий уровень, хотя некоторые из них получили четверки. Что это означает? В период эксперимента им ничего не грозит, но если мы выйдем за пределы эксперимента, то выпускники в документе о среднем образовании будут иметь те оценки, которые получат на ЕГЭ.
– Виктор Александрович, не повлияет ли ЕГЭ на статус золотой медали?
– Вопрос о медалистах будет рассматриваться в перспективе независимо от системы ЕГЭ, и скорее всего золотая медаль потеряет то значение, которое она имеет сейчас, то есть не будет давать некоторое преимущество для поступления в вузы. Гонка за медалью начинается за два года до последнего звонка, когда перед учеником ставится задача получать только пятерки. И медали “добываются” всеми правдами и неправдами. Это прекратится. Уйдет ситуация, связанная с ростом медалистов, не подтверждающих свои знания во время вступительных экзаменов. Уже сегодня с помощью ЕГЭ мы получаем объективную картину качества золотых медалей.
– А какие управленческие решения можно принимать по итогам ЕГЭ?
– В ряде субъектов Федерации хотят совместить аттестацию школ и итоги единого государственного экзамена. Пока идет эксперимент, мы воздерживаемся от этого. Но в принципе такое совмещение возможно. Управленческие решения должны приниматься не для того, чтобы наказать коллектив школы, лишить ее аттестации, отобрать лицензию или снять директора (мы категорически против этого!), а для принятия конструктивных решений в интересах школы. И прошлогодний опыт регионов показал, что это вполне возможно. Так, с учетом единого государственного экзамена были переработаны программы повышения квалификации работников образования. Многие школы регионов, участвовавших в эксперименте, спланировали свои действия так, чтобы в будущем году их дети лучше сдали ЕГЭ. А что для этого нужно? Может быть, заменить учебники или уменьшить нагрузку у учителя? Вот педагоги и думают над этим вместе с родительской общественностью. Управленческие действия связаны с выходом на более высокий уровень результата. Это хороший стимулирующий фактор.
– Весьма сложный и деликатный вопрос взаимоотношений преподавателя, принимающего экзамен, и выпускника (абитуриента). Существует мнение, что результаты тестирования не всегда могут быть объективными, а проверяющие – бесстрастными. Предусмотрены ли какие-либо меры для того, чтобы сделать процедуру ЕГЭ максимально объективной и прозрачной?
– Самая главная идея единого государственного экзамена – разорвать проверяемого и проверяющего, убрать личные отношения между ними. Часть тестов у нас проверяют люди, но они не знают тех, чьи работы они проверяют, и не заинтересованы ни в повышении оценки, ни в ее понижении. Однако человеческий фактор все же проявляется. И мы будем вводить нормативную базу, позволяющую привлекать к ответственности людей, которые умышленно пытаются искажать результаты единого государственного экзамена. Не важно, идет ли речь об экспертах, которые, проверяя задания, ставят либо завышенные, либо заниженные оценки, или об операторах, которые во время тестирования создают кому-то льготные условия. Наряду с мерами административной ответственности усилим институт общественных контролеров.
– Наши читатели интересуются, что нового запланировано на третий год эксперимента, какие технологические моменты сейчас будут отрабатываться и к чему, следовательно, надо готовиться
– Революционных изменений в процедуре проведения единого государственного экзамена на будущий год мы не планируем. Тестовые задания А, B и C останутся, но А-B и С мы, возможно, разделим, сделаем 15-минутный перерыв. Такое предложение поступило к нам в связи с тем, что часть детей к выполнению тестов С не приступало, поскольку они не собираются поступать в высшие учебные заведения и тройки или четверки им вполне хватает. Но это не принципиально. Может быть, мы примем решение о том, чтобы начинать экзамены не в июне, а в конце мая. Этот вопрос сейчас прорабатывается. Опыт прошлого года показывает, что обработка результатов первого экзамена (как правило, это математика) не всегда происходит вовремя. Это связано с техническими трудностями. В одном регионе, например, во время жары зависли компьютеры, в другом – при обработке материалов была разорвана технологическая цепочка, и в итоге сертификаты мы выдали не через три, а через шесть дней. Поэтому мы и хотим начать единый экзамен чуть раньше, чтобы иметь запас времени и не допустить технологических сбоев, имевших место на экзамене в прошлые годы. А кроме этого, я бы сказал так: детям нужно оставлять время на самоопределение и выбор вуза. Чем раньше выпускник получит полную информацию о том, какие баллы у него есть, тем с большей уверенностью он сможет выбрать ту или иную специальность для поступления. У него появляется время на размышление, сбор информации. На будущий год мы продолжим работу по развитию информационной базы, чтобы школьники, родители, учителя на нашем сайте www.ege.ru могли посмотреть, какова ситуация в каждом регионе по вузам, а также обеспечить доступ в информационное пространство самим высшим учебным заведениям.
– Изменили ли ректоры свое отношение к ЕГЭ, ведь известно, что не всегда и не у всех оно было одобряющим?
– На недавней коллегии Министерства образования Российской Федерации по итогам проведения ЕГЭ в 2002 году большинство ректоров сказали: “Надо было начинать раньше”, имея в виду свое участие в эксперименте. А председатель совета ректоров вузов Санкт-Петербурга Виктор Романов сообщил о том, что после совместных обсуждений этого вопроса с губернатором северной столицы они приняли решение готовиться к введению ЕГЭ. И кроме того, вузы Минздрава и Минкультуры России, а также Госкомспорта согласны работать с материалами ЕГЭ. Понятно, что в них останутся творческие экзамены, но по русскому языку и другим непрофильным предметам будут использоваться результаты тестирования.
– Многие интересуются: можно ли дать определенные послабления (или вообще освободить от ЕГЭ) для той категории выпускников, которая не собирается поступать в вузы?
– Министерство смотрит на качество образования не только сквозь призму поступления в вуз. Для нас важно понять, как ребенок учится в этой школе – хорошо или плохо, если плохо – почему. Поэтому никаких поблажек для детей, которые думают ограничиться пока средним образованием, нет, и мы даже не даем им более простых вариантов. Да и не нужны эти поблажки. Человек должен понимать, чего он реально стоит, не важно, собирается он после школы идти в вуз или работать на предприятии. Это итог всей его учебы в школе, это тот же экзамен, необходимый для получения аттестата зрелости, только в другой, более совершенной и объективной форме.
– Экзамен – это еще и везение, удача. Если ребенок не сдал ЕГЭ на ту оценку, которую мог бы получить при других обстоятельствах, может ли он его пересдать, ведь от этого зачастую зависит его судьба?
– Если вы пришли сдавать экзамен, но при этом всю ночь весело проводили время и потому в конечном итоге плохо его сдали, кто же вам позволит его пересдавать? Если же у вас недомогание или еще какие-то веские причины для отсутствия в этот день в школе, что подкреплено справками, – нет вопросов. Для таких случаев существует отдельный день, как на обычном экзамене. Хочу обратить внимание на то, что если выбранная человеком специальность задействована в эксперименте по ЕГЭ, то он может его сдавать только один раз в год – либо в школе как выпускник, либо в вузе как абитуриент. В этом как раз и состоит суть единого государственного экзамена. Можно делать попытки повторить испытание через год, два и так далее. Именно так будут поступать в работающие по схеме ЕГЭ вузы ребята после армии, те, кто пропустил вступительные экзамены по болезни или же просто не прошел ранее по конкурсу. Важно, что у молодых людей не будет потеряна возможность учиться дальше, их неудавшаяся попытка набрать необходимое количество баллов с первого раза – не клеймо на всю жизнь.
– Очень сложный вопрос – КИМы. К ним достаточно много нареканий. Они не всегда соответствуют тому объему знаний, который дают в школе, зачастую идут в ключе вузовской программы. Говорят, что вузы заинтересованы в том, чтобы как можно меньшее число абитуриентов прошло через сито ЕГЭ…
– Дело тут вот в чем. Школьная четырехбалльная система (“два”, “три”, “четыре”, “пять”) предполагает, что пятерку получает тот, кто все сделал, а дальше оценка уменьшается по мере того, чего ученик не сделал. Это так называемая вычитательная система. Ситуация с контрольными измерительными материалами, напротив, представляет собой накопительную, аккумулятивную систему. Школьная пятерка, условно говоря, стоит меньше 100 баллов по ЕГЭ. Выполнил три четверти заданий единого государственного экзамена – получаешь пятерку. Цифровые показатели по предметам разные, но в принципе для школьной пятерки ученику не нужно делать все “от” и “до”. Для чего это делается? Если я поступаю в инженерный вуз, то у меня пятерка может начинаться с тех же баллов, что и школьная пятерка, а если на мехмат – на десять или двадцать баллов выше. В принципе полностью все решить и получить 100 баллов может 0,1 процента сдающих ЕГЭ, то есть один ребенок из тысячи, – это из мировой практики. В тестах, разумеется, есть сложные задания. Решат их не все дети. Задача состоит в том, чтобы вузы могли дифференцировать знания по математике, ведь их объем и глубина везде требуются разные. Для МГУ имени М.В.Ломоносова нужно выполнить задачи одного уровня, для пединститута – другого. Если в вузе, скажем, конкурс 20 человек на место, ректор вправе брать только тех, кто набрал высокие баллы и соответственно немного занижать планку при небольшом конкурсе.
– Пока не утрясется новая процедура государственной аттестации выпускников школ, видимо, не прекратится и критика в адрес Министерства образования Российской Федерации, воплощающего замысел единого государственного экзамена. С чем вы согласны, а что не принимаете принципиально?
– Мне кажется, что многие обсуждают единый экзамен, как в анекдоте: “Мне Чайковский не нравится”. – “А ты его слушал?” – “Да, в исполнении Рабиновича”. Не разобравшись, что такое единый экзамен, досужие люди начинают его обсуждать и квалифицировать. Я не говорю, что должно быть только восхваление. Критика важна и нужна, но она должна быть конструктивной. Я обращаюсь к читателям “Учительской газеты”: “Коллеги, изучайте документы и требования по ЕГЭ, присылайте свои замечания и предложения. Мы к вам обязательно прислушаемся”.

Ирина Каминская