Википедия в помощь

«Портрет мужчины в красном», новая книга Джулиана Барнса, изданная «Иностранкой» в серии «Большой роман», показывает пример утилизации бесцельных знаний.

Понятно ведь, как приходят замыслы подобных книг, посвященных «героям Википедии» – странным персонажам, которых не помнит никто, кроме въедливых специалистов узкого профиля. Зато теперь, в эпоху полной информационной доступности, появилось новое массовое увлечение, что-то вроде поискового серфинга, в том числе и внутри Википедии, под завязку забитой забытыми чудаками.

Увидев на выставке Джона Сингера Сарджента роскошный портрет Самюэля Поцци, Барнс таким вот серфинговым способом выяснил, что речь идет об известном гинекологе и Дон Жуане, важнейшем персонаже светского Парижа начала ХХ века. Ну и не смог вовремя остановиться.

Действительно, передовой ученый и красавец-мужчина, Поцци был из тех, кто знает всех и которого знают все. В том числе и другие именитые персонажи, чья прижизненная известность сравнима с нынешним их забвением. Поцци тем не менее увековечил Сарджент, сумевший сохраниться в истории искусства, а графа Робера де Монтескью-Фезансака (потомка того самого д’Артаньяна) описал Марсель Пруст, выведя его под именем барона Шарлю.

Монтескью-Фезансак существенно пережил Пруста, написав собственные мемуары (вот бы кто перевел их на русский!), где признавался, что не сразу смирился с новой ролью – быть прототипом старого и гадкого извращенца.

Зато князю Эдмону де Полиньяку повезло меньше: его вообще никто толком не увековечил. В томе Барнса, набитом архивными снимками и цветными репродукциями, его изображение встречается лишь однажды. Да и то на групповой фотографии.

Тем не менее именно с поездки князя и графа в Лондон вместе с примкнувшим к ним нетитулованным гинекологом начинается вхождение Барнса в век декаданса и ар-нуво. Три великосветские фигуры то вместе, а то порознь нужны ему, чтобы обрести нарративную (нарратив – повествование. – Прим. ред.) почву под ногами – ту самую кочку метода, с высоты которой можно раскладывать любые темы.

Например, англо-французские связи. Анализом их Барнс занимается еще со времен «Попугая Флобера». Кажется, именно в той книге Барнс чуть ли не впервые вышел за рамки традиционного романного повествования. Смешав сюжетные куски с размышлизмами, рассказы – с эссе, автобиографические элементы – с литературоведческими пассажами.

Нынешний «Портрет мужчины в красном» продолжает этот формальный эксперимент, сложно соотносимый со шкалой привычных жанров. Современной прозе важно мутировать в сторону непонятных образований с тех пор, когда сюжетная беллетристика окончательно превратилась в заготовки для киносценариев. Именно тогда подлинно новаторские писатели занялись изготовлением принципиального неформата. С другой стороны, поисковый серфинг и постоянно разрастающаяся Википедия провоцируют писателей на все новые и новые варианты архивизации накопленных зачем-то ими знаний.

Схожую траекторию развития, к примеру, проделал Питер Акройд. Начинал он с вполне традиционных романов на исторические темы, затем перешел к биографиям городов, рек, а теперь еще и привидений. Главное достоинство его последних текстов, точно сходящих с бесперебойного конвейера, – объем предварительной работы, проделанной помощниками.

Из-за иллюстраций и многочисленных рассуждений на разные темы – от гинекологии до развития огнестрельного оружия – «Портрет мужчины в красном» также хочется сравнить с меланхолическими романными конструкциями Винфрида Георга Зебальда. Четыре повествования, оставшиеся от него, основаны на путешествиях и прогулках, дающих рассказчику возможность высказываться на самые разные темы.

В отличие от него Барнс путешествует не столько в пространстве, сколько во времени. В культуре прошлых веков и конкретно в истории модерна. Этим он теперь напоминает мне «Компас» Матьяса Энара, изданный «Иностранкой» два года назад в той же самой серии «Большой роман».

Лауреат Гонкуровской премии 2015 года описывает в нем бессонные ночи венского музыковеда, бесцельно перебирающего десятки имен великих композиторов и безвестных политиков, а также писателей, исполнителей и тусовщиков, связанные с ними истории и анекдоты.

Некоторые критики сравнивали роман Энара с энциклопедией, не захотев понять, что главное достижение писателя не перемалывание фактов, доступных в Интернете, но плетение из них самодостаточных цепочек в духе Борхеса или же легендарной Шахерезады.

Барнс делает примерно то же самое, правда, с большим изяществом и убедительностью, для того чтобы смоделировать отчетливо «французское послевкусие». Как до этого в романе «Шум времени», воспользовавшись наработками по биографии Шостаковича, наимпровизировать картинки с выставки из тоталитарного СССР. Героями у Барнса теперь являются не люди, но культуры и эпохи, взаимодействующие между собой примерно так же, как раньше это делали антропоморфные персонажи.

Джулиан Барнс. «Портрет мужчины в красном», роман. Перевод с английского Елены Петровой. – М. : Иностранка, 2020 («Большой роман»). – 352 стр.