Видяевские мальчики

Первые несколько дней после того, как стало известно о трагедии на атомной подводной лодке “Курск”, мы все терпеливо ждали. И не было в России человека, кто не надеялся бы на чудо, не думал о том, что хоть кого-нибудь, хоть одного парнишку, но вытащат живым! В самом деле, ну что такое 108 метров?! Мизерное расстояние, особенно когда вспоминаешь о покоренных космических пространствах. В том же “Курске” – 154 метра длиной, если поставить лодку вертикально, ее даже не скроет… Ничего не могу с собой поделать. Дни проходят, а боль остается. И нет ответа на вопрос: как могло такое случиться?

оворят, что журналисты ищут “жареные” факты, что слетаются на горе, как воронье. Неправда, точнее, не всегда правда. К Людмиле Ивановне Поповой, бывшему завучу Видяевской школы, я напросилась в гости потому, что знаю: если рассказать другому о своей боли, ее будто меньше становится. Но я шла не рассказывать, а слушать. Потому что ей было горше моего в сотни раз. Потому что она учила и воспитывала некоторых из тех, кто оказался заперт в смертельную подводную ловушку. Потому что муж ее, капитан первого ранга и тоже подводник, Леонид Григорьевич Попов по телефону говорил, как жена не находит себе места все эти дни, как плачет, снова и снова то рассматривает школьные фотографии, то включает видеозаписи выпускных балов и школьных концертов…

– Да, я могла поставить на плиту кастрюльку с едой и тут же забыть об этом, уйти в комнату, сидеть и смотреть в одну точку или плакать. Они ведь мои родные ребята! Кого-то я учила, кого-то помню по школе.

Поселок Видяево был создан в 1959 году, а свое звонкое имя получил в честь командира подводной лодки Щ-422 Федора Алексеевича Видяева, трижды награжденного орденом Красного Знамени. Летом 1942-го его лодка не вернулась в порт.

– В 1985 году вдова командира Мария Ивановна Видяева приезжала к нам в школу, мы пригласили ее на праздничный огонек в честь Дня Победы. Знаете, в нашей школе всегда воспитательной работе уделялось много внимания.

Мы поставили перед собой задачу: сделать так, чтобы ребята, уходя из школы, вспоминали о ней с благодарностью всю свою жизнь. И душой возвращались сюда, как к себе домой.

Они и жили как одна большая семья. Трудно жили, но дружно. Три месяца – ноябрь, декабрь, январь – полярная ночь, морозы. С сентября уже холод и ветры, да такие, что взрослому человеку в одиночку по улице не пройти. Приходится за что-то держаться или ходить по двое-трое. Поэтому старшие ребята всегда провожают маленьких из школы. Была еще одна традиция: если лодка приходит на берег из долгого плавания, об этом знает весь поселок, а женам подводников на работе срочно дают выходной.

Поповы, поженившись в 1972 году, сначала пять лет прослужили в Североморске, а в 77-м прибыли в Видяево и только в 95-м, после отставки Леонида Григорьевича, перебрались в Воронеж. Точнее, он приехал сюда на год раньше и терпеливо ждал супругу, которая решила не бросать выпускные классы посредине учебного года – была ведь не только завучем по воспитательной, но и учителем истории. На их глазах элитные части военно-морского флота постепенно превращались в обычную армию, которую государство со временем готово было сократить за ненадобностью…

Но странное дело: когда видяевские мальчишки и девчонки с концертами приезжали в другие поселки или участвовали в районных смотрах художественной самодеятельности, их по-прежнему называли элитой – и ведут они себя достойнее, чем другие дети, и танцуют лучше, а какие стихи пишут! Почему? Мы с Людмилой Ивановной смотрим видеозапись последнего звонка 1994 года, это выпуск Сережи Ерахтина – старшего лейтенанта, на “Курске” его место было во втором отсеке.

– Видите, какой у Сереженьки взгляд? Даже колючий немножко, упрямый. Мы с ним в свое время намучились, не раскрывался мальчишка ни в какую. Но лед нам в конце концов растопить удалось. После школы он поступил в Высшее военное училище подводного плавания имени Ленинского комсомола, хорошо его закончил. Когда все случилось, мне первой позвонила Татьяна Григорьевна Чеснокова, наш учитель труда, была у него классным руководителем, сейчас живет в Санкт-Петербурге. Спрашивает: “Люда, неужели это наш Сережа Ерахтин?!” Потом расплакалась и говорит: “Знаешь, я горжусь, что учила его, что у меня был такой ученик…”

Людмиле Ивановне уже позвонили многие. И потому, что помнят и любят, и потому, что до сих пор бывшие ученики приезжают к ней со всей России в гости, и потому, что душа ее осталась там, в Видяево. Она сама стала звонить туда, как только услышала в новостях о трагедии. Первое, что спросила про Сережу, успел ли. Да, успел. Дочке сейчас чуть больше года.

У Сережи Дудко, старшего помощника командира, остались двое ребят – Костику 10 лет, Сонечке четыре года. Жена Оксана работает библиотекарем в поселке, а дружили они еще со школы, которую закончили вместе в 1987 году. Классным руководителем у Сергея была Людмила Васильевна Глазкова.

– Сережа всегда очень хорошо учился, до всего доходил сам, в морское училище имени Попова в Питере поступил. В 31 год – капитан второго ранга и помощник командира, это уже очень много. Он мог бы стать настоящим командиром…

Знаете, что отличало наших ребят? Если поставил перед собой цель, значит добьется обязательно. А цель одна – море. Помню, в 94-м мы их уговаривали: куда вы идете, ведь к флоту уже не то отношение в стране, трудно будет, на что семьи содержать? Они в ответ: а что мы еще можем, кроме как быть моряками? И то, что говорила Матвиенко, не было ни упреков, ни жалоб, а только одна просьба сделать так, чтобы другие не погибли и могли нормально жить, – это правда! Там такие люди живут. Вот еще мой ученик – капитан третьего ранга Дмитрий Мурачев, закончил девять классов в 85-м и ушел в нахимовское училище. А вот снова совсем молодые ребята, выпуск 1993 года: старший лейтенант Сережа Тылик, его учила Нина Федоровна Новичкова, и Саша Рузлев из параллельного класса – старший мичман, классным руководителем у него была Людмила Сергеевна Ермилова. Роман Аникиев, старшина второй статьи, в том же году закончил девять классов, выпускала его Татьяна Федоровна Швыдченко. Козырев Костя, мичман, в 91-м заканчивал девятилетку у Ларисы Михайловны Орловой. Одиннадцать в том же 91-м закончил Алеша Шевчук, капитан-лейтенант. Учился у Аллы Анатольевны Бусыревой. Очень спокойный мальчик, тихий, уважительный, доброжелательный и очень ответственный… Вот они, мои ребята.

После трагедии в одной только этой школе, по словам Людмилы Ивановны, 15 ребят остались без отцов. У Лячиных (теперь надо говорить только про Ирину Юрьевну, и осознавать это горько) – двое: Даша перешла в 10-й и Глеб, он уже закончил четвертый курс, тоже будущий подводник.

К Поповым я пришла на следующий день после того, как Леонид Григорьевич вернулся из Видяева. Воронеж уже пять лет шефствует над атомной подлодкой с одноименным названием – близнецом “Курска”, в этот раз возили подшефным морякам продукты и медикаменты и забирали родных четырех погибших во время трагедии подводников-воронежцев. Был траурный митинг, были плачущие отцы и матери. Горстка земли – то, что родители и жены увозили с собой на родину в память о любимом человеке. И все… Когда я смотрела привезенную Поповым видеозапись этого дня, Людмила Ивановна вышла из комнаты. Позже вернулась:

– Ирочку видели? Наша умница, красавица, всегда спокойная, ласковая, настоящий учитель. Дети ее любили… Господи! Как же ей сейчас тяжело! Но как она держится! Настоящая жена командира.

Моя собеседница платочком вытирает слезы.

Я спрашиваю:

– А почему вы сейчас не работаете в школе? С таким опытом могли бы самую лучшую выбрать.

– Мне предлагали, и я даже пришла в одну, думала: вот сейчас откликнется что-то в душе в ответ на ребячьи голоса. И не смогла. Понимаете, я как будто осталась там, с моими видяевскими мальчишками и девчонками. Слишком много отдано, все отдано!

Татьяна МАСЛИКОВА

Воронеж