На чтение: ≈ 19 мин.1 сентября я пойду в школу. В ту, в которую пойдет Касьянов, или Матвиенко, или сам Президент Владимир Путин. Но до этой минуты еще очень далеко. Целых три дня и три ночи! Для директоров школ-новостроек это уйма времени. Я решила прийти к ним в гости именно теперь – хотелось увидеть, что предшествует той торжественной “новогодней” линейке, которую каждый из нас помнит до мелочей.
Школа накануне первого открытия живет своей особенной закулисной жизнью. У ее хозяев – масса приятных хлопот, они отнимают столько сил, что по ночам от переутомления невозможно уснуть. В маленьких городах и селах учителя ждут новоселья годами, поэтому День знаний становится как бы отсчетом нового времени, началом другой жизни.
В Калужской области к этому учебному году построили 6 школ. Для сравнения: в Тульской за последние 4 года – ни одной. Может быть, все дело в том, что губернатор Калужской области Валерий Сударенков в Совете Федерации возглавляет Комитет по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии. А может быть, к калужанам просто благосклонны звезды… Вот уже четвертый год все это время в области стабильно открываются школы. Эта традиция зародилась в 1996 году. Тогда единственная новостройка была сдана в городе Малоярославце. Правда, строили ее на деньги Газпрома и для детей сотрудников, но таких людей среди горожан большинство, так что элитной эту школу назвать нельзя. С тех пор заданная планка ни разу не понижалась – что ни год, то новые школы. Из тех шести, что сдаются сегодня, мне удалось побывать в двух.
Погорельцы на стадионе
В деревне Истье на 1 сентября назначены массовые гулянья. Это праздник для детей, взрослых и даже для стариков: “Ведь построили! А мы думали, не доживем. Десять лет ее ждали!..” Известно, что в маленьких селах и деревнях школа становится центром культурной жизни, да и жизни вообще.
До сих пор истьенским ребятам ежедневно приходилось путешествовать за 3 км в деревню Воробьи. Но учеба там была беспокойная. Деревянный домик, в котором проходили занятия, дважды горел. Первый раз его успели потушить, пострадал только кабинет директора. Второй раз “теракт” предотвратить не удалось – помещение выгорело полностью. А что не выгорело, куда-то бесследно исчезло. Например, 200 глиняных тарелок, от которых не осталось ни одного осколочка.
После второго пожара школу перенесли в другое, еще более не пригодное для этого здание. Без туалетов, без столовой, без спортзала, хотя физкультуры в расписаниях и так почти никогда не было: нет спортзала – нет физруков.
Наконец началось строительство школы в Истье. Успели за год. Получилось два этажа – на 108 детей. Малокомплектная, небольшая, но ведь тем и интересна, тем и ценна! Дети из Воробьев будут тоже в ней учиться, в своей деревне им податься некуда.
Здесь за десять дней до открытия еще многое предстоит сделать. Вообще у меня до сих пор складывалось совершенно ложное, нежизненное представление о том, какой должна быть новостройка за неделю до первого звонка. Я думала, дети ходят, с учителями знакомятся, классы свои будущие изучают. Ничего подобного. Как раньше, при Советском Союзе, так и теперь – если на 31-е назначена госкомиссия, в ночь на 30-е все будет сделано. Но в этом нет ничего ужасного, если учесть, что эту школу построили практически в долг. Из 4,5 миллиона рублей, заложенных в смету, строителям перечислили пока совсем мало. Повезло, что строители такие душевные оказались.
“Завтра мы все подметем”, – рассказывает директор Наталья Назаренко, проводя экскурсию по первому этажу. Песок хрустит под нашими ногами, и все время попадаются какие-то шнуры и обрывки газет. “Классы для “начальной” еще не готовы, будем мебель таскать”, – продолжает она.
– А ребята принимают участие в подготовке школы?
– А как же? Мусор носят, полы драят. Газон посадили, цветы… правда, их козочки съели, но они уже новые посеяли. Попробуй заставь ребенка дома кафель скоблить! Здесь их и просить не надо. А под вечер сядут тут на лавочке под моим окном и сидят, домой не уходят. Им так хочется свою школу иметь, рядом с домом…
Секрет один есть у этой деревни. Дело в том, что ее совхоз купили московские Лужники. Нет, не мэр Лужков, а дочерняя фирма стадиона “Лужники”. Будут выращивать траву для стадионов и картошку “фри”, у них и заводик по быстрой заморозке продуктов уже имеется. Коммерсанты про новую школу не забыли. Пришли и попросили список необходимого спортивного инвентаря. Хотят, наверное, подарок сделать. В деревне шутят – может быть, скоро московскую прописку всем дадут. Школе это точно не помешает: есть вакансии учителей музыки, начальных классов и математики. Жилье им в Истье дадут, а представляете, какой будет наплыв желающих, если еще и московскую прописку гарантируют! Но это уже скорее из области фантастики.
Хроническая новостройка
В этой школе три года назад был мой коллега, но тогда она располагалась на территории бывшего детского лагеря “Ветерок” – временно, а точнее десять лет (видимо, срок “выдержки” для всех школ-новостроек одинаков).
В 1990 году начальные классы 1-й кременской школы переехали в старые лагерные корпуса в расчете на то, что в ближайшем будущем рядом достроится новое здание, первые сваи которого были забиты в мае того же года. Однако переезд затянулся. Для тех первоклашек уже отзвенел последний звонок, а в новый дом школа перебралась только в прошлом году. Вернее, не в новый, а в хорошо забытый старый: за десять лет “замороженную” стройку так разворовали, что другого способа спасти ее не было. Надо было вселяться, чтобы сохранить остатки. Но куда? Разбить меж разрушенных стен палаточный городок?
Директор школы Виталий Жирков стал просить денег на восстановление хотя бы трети школы. Часть суммы удалось выбить через Минатом: Кременки в народе называют “спальным районом” города Протвино Московской области. Там находится Институт физики и высоких энергий, который и был первоначальным заказчиком строительства, так как многие его сотрудники “ночуют” в маленьком городке соседней Калужской губернии. Два миллиона рублей дал институт. Еще 10 миллионов поступили из федерального бюджета – вице-губернатор постарался. А крышу покрыли за счет муниципальных средств. В общем, с миру по нитке. Опять повезло? Да, если учесть, что в Кременках на 14 тысяч жителей – 3 тысячи детей, и пока рождаемость не падает. В убогих корпусах ютились 50 классов. В 1-й школе им. Дашковой тоже негде яблоку упасть. Так что роскошью еще одно школьное здание никак не назовешь.
В этом году строители сдали еще одну часть “хронической новостройки”: второй год в отчетах областного комитета образования и науки эта школа числится в списке новых. Дважды новостройка! Директор надеется, что на будущий год все закончится, но боится загадывать – слишком долго ждет этого дня. Пока школа готова принять 110 человек.
Захожу и первым делом чувствую устойчивый запах свежей краски. На стекле входной двери – выведенные аккуратным круглым учительским почерком списки учеников: 1-й “А”, 2-й “Б”, 3-й… 5-й, 7-й, 8-й. Чтобы разгрузить 1-ю школу, учеников решили поделить. Теперь будет две средние. Наконец-то в обеих школах станут учиться в одну смену, но радости по этому поводу почему-то немного. Процесс распределения учеников проходил тяжело. “С мая бои ведем”, – говорит директор. Школа им. Дашковой заслужила любовь родителей, и они боятся, что их дети поменяют лучшее на худшее, хотя в новостройку переходят многие учителя – из-за тесноты в той школе у них даже не было своих кабинетов. А может быть, родителям просто нравится приставка “имени”? С Дашковой в Кременках связано очень многое: здесь она прожила остаток жизни, очень любила эти места и была похоронена в Троицкой церкви неподалеку от города.
В эти дни в “новорожденной” части школы еще идут работы – последние штрихи к портрету. Я сразу испачкалась – перила не успели высохнуть.
К моему приходу детей здесь уже не было, с утра они помогают убирать мусор и мыть классы. На пришкольной спортивной площадке двое мальчишек катались на велосипедах: Саша Назаренко, “ветеран” “Ветерка”, и “новобранец” Богдан Еремеев. Саша пойдет в четвертый класс. Богдан – будущий первоклассник, он молча наблюдал, как его старший товарищ дает интервью, и тихо вздыхал, поправляя спадавшие очки.
– Тебе в этой школе больше нравится, чем в той, в лагере?
– Да, конечно.
– А чем?
– Здесь ничего не разрисовано, а там всякие придурки все расписали, разукрасили.
– Неужели ты никогда на парте не рисовал? – задаю провокационный вопрос.
– Нет, а зачем мне это? – со знанием дела отвечает Саша. – Только, знаете, здесь стекла лучше не бить, потому что, говорят, будут штрафы брать. А в той школе не брали, – заговорщически прибавляет он вдруг. И Богдан в подтверждение его слов кивает.
…В кабинете химии устанавливают мебель. Столы специальные, с дырками под маленькие раковины. Свежая мебель почему-то вкусно пахнет, как печенье, которое только что вытащили из духовки. Виктор Жирков распоряжается, сколько еще раковин докупить, сколько кранов, куда шкаф ставить, куда полки вешать. Все в его руках. Впервые в этой школе появились кабинеты таких предметов, как химия, физика, биология.
Актовый зал уже совсем готов, осталось прожектора повесить. Накануне покрыли лаком сцену, привезли пианино, но настроить еще не успели. На полу – дорогой и модный ламинированный паркет, обувь на нем царапины не оставляет, можно на роликах кататься. Его сейчас в офисах кладут. “Мы в прошлом году плитку дешевую положили, а в этом она уже отваливается. Так что больше на напольном покрытии решили не экономить”, – пояснил директор.
Малый гимнастический зал запущен еще в прошлом году. Большой спортзал требует денег. Пока это чистое земляное поле под крышей. В таком же состоянии бассейн – каменная яма. Десять лет назад выбрали самый прогрессивный проект, а теперь на его полное осуществление не хватает средств. Чтобы довести до ума все здание, надо еще 18 миллионов рублей.
Проходим по коридору, а навстречу нам девушка с ведром воды. “Вот познакомьтесь, мой зам. по воспитательной работе Евгения Голубова, – знакомит нас Виктор Семенович. – Теперь можете сами убедиться, что у нас каждый человек задействован в уборке, даже начальники”. В классах на обжитой территории тоже вовсю идет работа: моют, чинят, вешают шторы. “Цветы на лето раздали по домам. Сейчас их возвращают”. Перевернутые рогатые стулья, не тронутые с конца мая, снимают и протирают парты. На досках – размазанные следы прошедшего учебного года. Их тоже, не жалея, стирают. Tabula rasa – символ обновления. В День знаний в школах должны быть чистыми в первую очередь две вещи – доски и окна.
А в столовой – столы буквой “п” и на стене – “Совет да любовь”. Не первосентябрьский лозунг. Таким образом школа зарабатывает себе “на шпильки”. Старый способ. Помню, в моей школе каждые выходные раздавались крики “горько”.
Все бы хорошо, только одна проблема не разрешена, вечная мука всех школ – отопление. Из-за этой беды в кременскую школу взяли десять ребят из села Некрасово, что за 12 км. У них за долги школу не отапливают. Прошлой зимой и здесь народ подмерзал, в кабинете директора – плюс 8. В классах получше, “дети надышат, и ничего”. В этом году в Кременках пустили вторую котельную, и появилась надежда, что будет теплее.
И еще запинка – никак не могут найти учителя труда для мальчиков. “Мужчины не хотят мало зарабатывать”, – шутит директор. Из местных найти преподавателя не так-то просто: большинство жителей города работают в Москве, а там, как известно, зарплата выше у всех, даже у дворников.
На обратном пути мы решили заехать в покинутый “Ветерок” – фотограф захотел сделать снимок шести замшелых корпусов для сравнения с новенькой кирпичной школой. Каково же было наше удивление, когда на подъезде к лагерю нас остановили охранники. Оказывается, “Ветерок” купила какая-то московская туристическая фирма, отреставрировала, и теперь здесь настоящий лагерь – с лечением, шестиразовым питанием. Путевка на одну смену стоит 340 долларов.
Узнав, что мы из газеты, охранники вызвали к нам директора лагеря. Так мы оказались в “Ветерке”, правда, не совсем в том “Ветерке”, в котором учились ребята. Его теперь и не узнать: прошел интенсивный курс омоложения и превратился в элитный дом отдыха для детей, с голубым бассейном, мини-кинотеатром, цветущим садом и целым набором оздоровительных процедур. Питание индивидуальное: кому надо поправиться – одно, кому похудеть – другое. Ребята живут по двое в “меблированных комнатах”, очень дружат между собой, невзирая на разброс возраста – пока лагерь рассчитан на 40 детей от 7 до 16 лет. Но вот что удивительно, даже в этом созданном по евростандартам пансионате сохранились старые добрые пионерские традиции – мазать по ночам пастой, вызывать волшебников и петь песни вокруг костра.
Видели бы бывшие обитатели “Ветерка”, во что он превратился, глазам бы не поверили. Самое смешное, что эти корпуса восстановили за считанные месяцы, а школу строят до сих пор.
Олигархам на заметку!
Полна Калужская область неожиданных поворотов судьбы. Таких, что специально не придумаешь. Еще один такой “поворот” поджидал нас у самой границы с Подмосковьем. На фоне покосившихся домишек и пасущихся коров нашему взору открылся потрясающей красоты вид: терем-теремок и рядом замок. Я думала, это мираж или декорации к детскому фильму, или плод фантазий какого-нибудь романтического “нового русского”… Оказалось, детский сад и школа в селе Тростье. Водитель машины рассказал местную легенду: неподалеку находится охотхозяйство, принадлежащее Газпрому, и сам Виктор Черномырдин распорядился построить для сельских детей два эти дворца. “Теперь продолжают охотиться с чистой совестью”, – заключил водитель. А я сказала, что отныне Калужскую область надо объявить особой экономической зоной: пусть теперь каждый олигарх построит здесь по школе или хотя бы по детскому саду. Вот и посмотрим, чьи архитекторы лучше.
Мария ФОМИНА
Фото Михаила КУЗМИНСКОГО
Выбор читателей
Комментарии