Верю маме и Богу. Шестилетние дети понимают слово «вера» как «доверие»

Несколько лет сразу в нескольких государствах СНГ, в Великобритании и в Испании под руководством профессора Суррейского университета Мартина Барретта при финансовой поддержке ИНТАС ученые-психологи пытаются выяснить в том числе такую проблему: как происходит религиозное самоопределение детей на разных возрастных ступенях.

Собственно говоря, психологи следуют той линии, которую наметил еще великий Ж.Пиаже, изучавший развитие детских представлений о своей стране и своем народе, отношение и чувства детей к людям, живущим в других странах. Но последователи Пиаже существенно усложнили задачу, потому что в рамках своего проекта исследовали развитие религиозного самоопределения. В России участником проекта стал Институт психологии РАН. В исследовательскую группу была включена смоленский психолог Людмила Гренкова-Дикевич, которая собирала данные о детях Смоленска с помощью своих коллег из Гуманитарного университета. Об итогах этой работы читателям «Учительской газеты» рассказывает руководитель исследовательской группы, кандидат психологических наук Татьяна РЯЗАНОВА.

Как известно, до Октябрьской революции 1917-го официальной религией Российского государства было православие. После революции коммунистические идеи оказались несовместимы ни с какой религией, ибо, по сути дела, сами стали некой «новой религией». Население России уже в первые послереволюционные годы стало понимать, что «религиозная идентификация» может стоить не только свободы, но и жизни. Тем не менее во время переписи 1937 года большинство населения России идентифицировало себя как «верующий в Бога». В таких условиях естественный путь передачи религиозных воззрений, устоев от поколения к поколению, от родителей к детям был затруднен: в школе, в клубе, в пионерском лагере мальчики и девочки должны были идентифицировать себя как «атеисты».

Каким же путем в такой ситуации все-таки в стране сохранялись религиозные основы жизни? Путей было три. Первый и самый естественный – передача верований в семье. Второй путь – встреча с человеком, который исповедует веру не только словами, но и всей своей жизнью. Третий – традиционная народная культура, которая обладает способностью к самосохранению, сохраняет от разрушения архитипические образы, выражающие народный дух, – ритмы труда и праздников, пословицы, поговорки, колыбельные, сказки и так далее.

Мы предложили смоленским детям в возрасте 6, 9, 12 и 15 лет ответить на пять вопросов:

КАКУЮ РЕЛИГИЮ ИСПОВЕДУЕТ ТВОЯ МАМА ИЛИ ОНА НЕВЕРУЮЩАЯ?

КАКУЮ РЕЛИГИЮ ИСПОВЕДУЕТ ТВОЙ ПАПА ИЛИ ОН НЕВЕРУЮЩИЙ?

ВО ЧТО ТЫ ВЕРУЕШЬ? КАКОВА ТВОЯ РЕЛИГИЯ?

БЫВАЕТ ЛИ ТАК, ЧТО ВЫ ДОМА МОЛИТЕСЬ? (Варианты ответов: Да. Нет. Другое).

ВЫ ХОДИТЕ В ЦЕРКОВЬ? ( Варианты ответов: Да. Нет. Другое).

ЧАСТО? (Варианты ответов: Да. Нет. Другое).

Из множества предложенных ребенку карточек он должен был выбрать несколько для самоописания. Например, карточки, на которых было написано «верующий», «христианин», «православный христианин» и «неверующий». Выбор одновременно двух или трех карточек мог рассматриваться как усиление твердости ребенка в своем религиозном самоопределении, последовательность ответов учитывалась для того, чтобы понять, какой смысл он вкладывает в значение слова «верующий». Ответы: «я христианин» («христианка») или «верю в Бога, православный христианин» принимались как однозначное понимание ребенком (подростком) себя как верующего в Бога. В остальных случаях («во все», «верю» и т.п.) сопоставлялись ответ ребенка и те карточки, которые он выбирал со всеми его высказываниями.

Основной результат исследования таков: среди современных русских детей Смоленска оказалось много верующих в Бога. Это 67,2% пятнадцатилетних, 75% двенадцатилетних, 51,7% девятилетних, 33,3% шестилетних. Хотя среди шестилетних и обнаружены 33,3% верующих детей, но подавляющее большинство малышей (95%) «просто верят» «в маму», «в гномов», «сказки, что они где-то есть», «в волшебство», «что есть Дед Мороз». Шестилетние дети чаще понимают слово «вера» как «доверие»: «что мне говорит папа», «верю в друзей», «когда мне говорят правду», «в обман», «я тоже верю, что мне говорят всякие люди». Иногда это слово у малышей выражает надежду: «верю, что мама мне сегодня что-нибудь купит», «верю, что буду жить долго». В концентрированном виде вера для детей оказывается равнозначна доверию как основа построения искреннего отношения к миру и Творцу – в словах одного из шестилетних: «Я верю маме и Богу».

Расширенное понимание слова «вера» встречается и у девятилетних («верю в случай», «в надежду», «верю в правду», «в былины и легенды», «в приметы»). У двенадцатилетних сохраняется еще «вера в приметы». Слово «религия» у них может вызывать затруднения («я скорее верю в Бога, но религию не исповедую»).

К пятнадцати годам подростки уже в состоянии осознанно отвечать на вопрос о вере и религии. Некоторые из ответов фиксируют момент размышлений юного человека над своим религиозным выбором («иногда верю, иногда нет, вообще – христианка»; «верю в Бога, но религию не знаю»; «не знаю, еще не определила», «не очень (верующая); есть какая-то высшая сила», «не знаю, скорее христианин – изредка, промежутками»). Только у пятнадцатилетних встречалось самоопределение «атеист» (2 случая, хотя слово «неверующий» встречалось чаще – 5 случаев).

Таким образом, понятно, что над вопросами, связанными с верой, дети размышляют. Если шестилетним свойственно верить (в любом значении этого слова), то для старших (особенно пятнадцатилетних) характерен процесс сознательного религиозного самоопределения. Происходит оно чаще всего под воздействием религиозного выбора родителей, но юному человеку тоже часто приходится выбирать – между воззрениями мамы и папы. Для подростка не всегда ясен выбор кого-то из родителей. Например, пятнадцатилетние давали такие ответы: (о маме) «относительно (верующая); она не ходит в храм, но в душе верующая»; «неверующая, наверное»; «немного верующая»; (о папе) «скорее неверующий, даже разочаровавшийся»; «немного верующий, православный»; «православный, но не молится».

Если верующие оба родителя, то ребенок, как правило, говорит о себе как о верующем. Однако типичной оказалась такая картина. Пятнадцатилетняя девушка выбирает карточки: «православная христианка» (3-я позиция), «верующая» (7-я позиция); о маме говорит: «верующая, православная христианка», о папе – «неверующий»; о себе – «верю в Бога, православная христианка». В таком и подобных случаях (например, когда «неверующая» – мама, а папа – «православный христианин») выбор ребенка объясним идентификацией с тем или иным из родителей (или с мамой, или с папой).

Однако встречаются случаи, когда и мама, и папа определяются ребенком как неверующие, однако сам себя он определяет как «верующий в Бога». Такая ситуация была обнаружена у 6,7% шестилетних, у 5% девятилетних и у 4,9% пятнадцатилетних.

Обратившись к протоколам (особенно шестилетних), можно встретить упоминание еще об одном лице, которое в вопросах не упоминалось. Это – бабушка. Шестилетние дети упомянули бабушку 5 раз. Например, отвечая на вопрос о религии отца, ребенок говорит: «Верит, потому что бабушка родила папу», то есть хотя мама не верит, но папа должен верить, как бабушка. В ответе на вопрос о посещении церкви шестилетние отвечают: «ходил когда-то с бабушкой», «иногда с бабушкой». Реже упоминания о бабушке встречаются у девяти- и двенадцатилетних, у пятнадцатилетних этих упоминаний нет.

Интересные ответы дети и подростки дали на вопрос о том, ходят ли они сами в церковь. Оказалось, что в церковь ходят еще чаще, чем исповедуют веру в Бога, 83,6% пятнадцатилетних, 86,7% двенадцатилетних, 73,3% девятилетних, 70% шестилетних. Еще интереснее то, что иногда все в семье, включая ребенка, определяются как неверующие, но в храм ходят или заходят. Это 6,6% пятнадцатилетних, 8,3% двенадцатилетних, 15% девятилетних, которые, по их признанию, ходят в церковь «по праздникам церковным и просто так», «только на большие праздники», «по праздникам».

Такое количество малышей и подростков, которые называют себя верующими, не может не удивлять. Можно предположить, что вообще вера для человека – естественное состояние. Все дети, с которыми проводилось интервью, выросли уже после прекращения гонений на религию, но во многих из них это естественное для человека состояние проявилось.

Конечно, религиозная идентификация чрезвычайно сложная проблема, изучение которой требует длительного времени и тщательного анализа, поэтому следует рассматривать полученные итоги как промежуточные, а работу следует продолжать.