Вероника – мадонна сплава. В условиях экстрима дети становятся ответственными

Лагерь «Большое приключение» в Карелии, который проводится клубом «Приключение» при поддержке правительств Москвы и Республики Карелия и «Учительской газеты», начал 7-й сезон. Из Уфы мы получили письмо Венеры Хазгалеевой, организатора детского движения республиканской школы-интерната №5 спортивного профиля, которая в прошлый холодный сентябрь привозила в лагерь великолепную команду башкирских детей. Прислала Венера Хазгалеева и свой откровенный дневник. С ее разрешения печатаем письмо и часть дневника. Дмитрий ШПАРО, директор клуба «Приключение»

О сентябрьской погоде надо сказать отдельно. Мы почувствовали ранний утренний холод уже на вокзале в Ледмозеро, и потом лично я больше не согрелась до самого возвращения в поезд на той станции. Для меня эта поездка стала подвигом. Уезжала я из дома одним человеком, возвратилась другим. И это в мои-то 46 лет.

В былые советские времена я ездила много по Советскому Союзу и за его пределами (Венгрия, Словакия, Вьетнам). Была в 13-дневном походе по лесистым Карпатам. Там мои ноги не вынесли нагрузки, и я решила, что хватит, теперь все мои туристские поездки будут только комфортабельными.

Потом жизнь в нашей стране сильно изменилась, в материальном отношении я оказалась на такой низкой ступени, что и мечтать не могла о далекой сказочной Карелии. Теперь благодаря вам и всем людям, которые нашли средства на эту поездку, Карелия для меня осталась сказкой, но стала ближе.

Но главное – дети меня не подвели. Они тоже мерзли. Они самоотверженно бросились в воду, когда катамаран отвязался и стал отплывать от берега. Каждый из них боролся со своими слабостями. Было еще много моментов-жемчужин, которые дорогого стоят.

Например, я радовалась за Веронику Сурначеву, которая сильно заболела перед походом, но в лагере не осталась; в походе старалась не отставать от других, открыла в себе возможности духа и тела, о которых и не подозревала, в походе выздоровела. На фотографии она сидит, обняв весла, как детей. Ей было очень трудно, она хотела хоть чем-то помочь. Эту фотографию я назвала «Вероника – мадонна сплава».

Больше всего в лагере меня удивило присутствие большого количества умных, молодых экстремалов, надежных, хорошо знающих свое дело, прекрасно владеющих словом, а главное – отдающих все это детям и очень детям доверяющих. Это доверие мне показалось очень рискованным. Но дети в условиях экстрима становятся ответственными и надежными. Наверное, надо рисковать, доверяя детям, иначе не воспитаешь из них настоящих людей.

Отрывки из дневника

13 сентября. Сегодня пятый день пути. Всю ночь шел дождь, утро встретило нас сильнейшим и очень холодным северным ветром. Кое-кто из ребят чуть сник. При северном ветродуе надо все же идти вперед. Мы гребли, но вскоре поняли, что с ветром не справиться. И снова бурлачили – Тоня (инструктор) и Руслан – по пояс в воде. Ветер раздражал, хотелось обидеться на него и бросить весло. Но это только мысли. В реальности, забывая на время боль в коленях, я гребла так же, как и мои десять ребят, которым тоже было трудно.

На берегу дети с ужасом увидели следы медведя, поэтому очень быстро отплыли. А я жалею, что не успела их сфотографировать.

Проплыли поселок Юшкозеро, потом само Юшкозеро, наконец последний порог – Кувракошки. Мы к этому времени прошли около двадцати порогов, поэтому сюрпризов от этого последнего не ждали. А он – вот он!

Мы пошли первыми, второй катамаран следом. Он подтолкнул нас прямо в небольшую «бочку», и Алину с Эльвирой встретила стена воды, окатила их с головы до ног, а они даже не пикнули от неожиданности. Орала я одна, но это от восторга. Мне с Вероникой тоже водички досталось.

Ночь была странной. Я слышала шум со стороны леса и хруст веток два раза.

14 сентября. Мы принялись за работу – разбирать катамараны. Как всегда, кто-то делал больше, кто-то меньше, а кто-то не только ни черта не делал, но раздражал своим бездельем и беспечным смехом.

Тоня с Эльвирой ушли искать машину, чтобы доставить наш нелегкий груз на станцию.

Минут через сорок показалась машина – микроавтобус-иномарка. Водитель – мужчина лет тридцати, казалось, даже радовался тому, что нам помогает. Погрузились. В машину сели Ильдар, Руслан и я. Ехали до станции около десяти минут. На станции стоял поезд: тепловоз с одним вагоном.

После разгрузки я отдала водителю 200 рублей, поблагодарила, и он уехал. Минут через двадцать его машина снова появилась. Он оказался еще лучше, чем я о нем думала. Он привез остальных наших ребят, которые шли пешком.

Стоит отдельно сказать о людях в Карелии. Не о персонале лагеря, он подобран из разных мест, подобран специально, а о жителях, с которыми пришлось столкнуться в Петрозаводске, например. Вроде ничего особенного, но одно обстоятельство поражает: водители автомашин всегда (!) притормаживают, даже если ты переходишь улицу в неположенном месте. Откуда у них эта тотальная терпимость к пешеходам? Не договаривались же они специально.

Поехали. Я пригрелась и уснула. Вдруг – шум. Это погрузка в поселке Боровом еще трех наших групп! Проводница кричит: «Сначала садятся люди, потом туристы!» Стало очень тесно, учитывая присутствие еще и других пассажиров, душно. Густо запахло костром.

В Ледмозере нас ждали автобусы и психологи из лагеря, которые на этих автобусах приехали. Но повезли они нас не в лагерь, а снова в лес, на Андронову гору. Место красивое: открытый спуск к реке Чирка-Кемь, выше – редкие сосны и ели, а потом, еще выше, лес погуще.

15 сентября. В 14 часов мы уже ехали в лагерь, где нас ждала баня. Нет, это мы ее ждали весь поход. На маршруте мы встречали сложенные горкой камни и деревянные каркасы. Оказывается, это мы встречали походные бани. Но когда мы останавливались на ночлег, мокрые и замерзшие, то у нас не возникало даже мысли о посещении такой бани. Хотелось быстро переодеться в сухое, высушить все сырое и согреться у костра.

В лагере мне было очень трудно физически и холодно, а дома я поняла, что, сойдя с поезда на вокзале в Ледмозере, мы все время находились на улице, не считая автобуса.

Да, котелки мы отмыли рано. Пришлось снова их использовать. Хорошую традицию кто-то завел в лагере: вечерний чай и перекус. Но в первый день в лагере я поняла, что не стоит здесь пить чай на ночь (дома-то я люблю это занятие), к утру у меня болели почки и отекало лицо.

К двум часам ночи все стали расходиться, гитаристы устали. Мне подумалось снова: «А ведь молодцы и эти ребята, и другие инструкторы (уж не говорю о психологах). Они работают с детьми, значит, они педагоги прежде всего. Люди заняты серьезным делом, увлечены туризмом, живут и работают в экстремальных условиях да еще возятся при этом с детьми. Столько хороших педагогов-мужчин, как в этом лагере, не найдешь ни в одной нашей школе. Воспитание личным примером – самая действенная форма воспитания. У них, молодых, это получается, они ничего не боятся».

К сожалению, о себе я так сказать не могу. Вот что было дальше. Ребята пошли спать, я и Тоня – тоже. Но Эльвира с Алиной в компании с мордовскими ребятами решили пошуметь в последнюю ночь. Их разговоры были слышны до трех часов. Потом я согрелась и заснула, но оказалось, ненадолго. Услышала шепот около своей палатки, свое имя, решила, что пришли нас мазать зубной пастой – дошла очередь и до меня. Но голоса стихли, никто в палатку не зашел, я закрыла глаза, но тут же почувствовала мокрую ткань на лице. Вот оно что! Нашу палатку разрушили те, кто шептался рядом. Меня охватило чувство досады, горячей обиды на детей. Я только пригрелась и заснула, а теперь надо выходить из палатки и искать в темноте колышки. Я вышла, стала кричать, звать тех, кто это сделал, на помощь, чтобы восстановили мой «дом». Нашкодившие дети так и не рискнули выйти из темноты на мой крик. Тогда я стала просить других мне помочь, тех, кто не делал этого. Вышли Данил с Ильнаром. Господи, как я была счастлива и благодарна им…

16 сентября. Утром моя обида не стихла. Было нетрудно установить, кто «шутил» ночью. Поэтому я громко сказала: «Хорошо, что на моем месте не оказались Альфия Абубакировна и Роза Шамилевна (матери Эльвиры и Алины)! Захотелось бы над ними подшутить их девочкам или нет?» Алина мне сказала: «Вы сначала узнайте, кто это сделал, а потом говорите!» Настроение мое было ужасным. Дети это чувствовали и ходили невеселыми. Тоня заметила наши мучения и решила обсудить этот случай у костра.

Девчонки сначала заняли оборону, пытались грубить, отнекивались, изображали жертв и мучениц (особенно это было заметно по Алине, которая буквально во всем подражала Эльвире). Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут я им помогла. Думаю, извинюсь-ка я первой. В конце концов ведь это я сама допустила некоторое панибратство с детьми, и они включились в эти правила. Я извинилась перед девочками за это. Дальше все пошло по лучшему сценарию: сначала извинилась Эльвира, а потом, как и следовало ожидать, Алина. Инцидент был исчерпан.

В этот день было еще много чего: ребята продолжали осваивать веревочный курс, они упросили совершить восхождение на пирамиду из пластиковых ящиков; потом мы падали спиной с возвышенности на руки всей команде. Я очень боялась, что меня детские руки не смогут удержать: мой вес плюс высота падения. Меня удержали, но чего стоило решиться на это падение! Не у всех девчонок хватило духа. Когда падаешь спиной с высоты, не отрывая ног и сцепив руки в замок, то кажется, это падение бесконечно. Когда же тебя встретят руки ребят?! И слава богу, вот они! Надежно тебя подхватили и удержали. Вот что значит команда.

После этого нам вручили справки о зачете похода, где говорилось, что мы прошли поход первой усложненной категории. В качестве сувенира получили банданы с логотипом «Большое приключение». Еще нас попросили нарисовать флаг команды. Мы написали сверху – РШИСП №5, в центре изобразили книгу под названием «Путевой дневник», а вокруг – карельскую природу.

…Пришло время садиться в автобус. Стало грустно. Маша (психолог) и Тоня в автобусе сидели к нам лицом, пели, шутили, хлопали в ладоши. Водитель включил нам песни Розенбаума. На вокзале небольшая суета, и вот мы в вагоне. И снова я про себя похвалила психологов и инструкторов лагеря, которые стояли у вагонов до самого отхода поезда, улыбались, разговаривали жестами с ребятами, прощались так, как прощаются с родными людьми. Не знаю, тронуло ли это моих ребят, как меня, но думаю, что у них все еще впереди и когда-нибудь они это оценят. Потому и пишу эти строки.

Прощай, лагерь «Большое приключение»!