Верить в Россию, строить Россию!

Анатолий Ермолин автор книг «На службе у детства», «Лига Дела», «Как расколдовать зомби», а также официальный учебник юных навигаторов-скаутов «Навигатор третьего тысячелетия, или Как стать разведчиком», на котором базируются основные положения воспитательной системы «Новая цивилизация». Он стал основой для разработки программ деятельности местных организаций РАН/С. Мы начинаем знакомить читателей с этой увлекательной книгой.

Досье «УГ»Анатолий Ермолин родился 7 апреля 1964 г. В 1985 г. окончил Московское высшее пограничное командное училище КГБ СССР им. Моссовета, в 1989 г. – Краснознаменный институт КГБ СССР им. Ю.В. Андропова. Прошел дополнительное обучение в Московском институте молодежи, Московском педагогическом университете им. М.А. Шолохова, Школе менеджмента Йельского университета (США). Офицер с высшим военно-специальным образованием, переводчик-референт английского и испанского языков. Кандидат педагогических наук, лауреат премии Президента РФ в области образования.В 1985 – 1994 гг. служил в спецподразделении «Вымпел», участвовал в боевых и специальных мероприятиях в Афганистане, Закавказье и России. На военно-дипломатической работе в Западной Европе был инспектором в рамках Договора о ракетах средней и меньшей дальности. В последние годы службы командиром группы антитеррора отвечал за антитеррористическую безопасность временных администраций в Северной Осетии и Ингушетии. Подполковник запаса.С 1989 г. – один из инициаторов возрождения скаутского движения в России, создатель клуба «Кавалергард». Активно участвовал в разработке и внедрении инновационных образовательных проектов: лицей «Подмосковный», «Новая цивилизация», «Федерация Интернет Образования», администрировал общероссийские и международные образовательные программы.Член правления общественной организации «Открытая Россия». Основатель Международной школы лидерства «Лига Дела». Почетный президент Российской ассоциации навигаторов/скаутов.В 2003 г. избран депутатом Госдумы, работает в ее Комитете по международным делам.

Предисловие

Вашему вниманию предлагается очень нужная и хорошая книжка. Она написана человеком, который отлично знает все тонкости излагаемого, испытав их на собственной судьбе. И, главное, она написана удивительно доверительным и простым разговорным языком.

Жаль, что в моем детстве не было такой книжки. Тогда бойскауты считались самыми ярыми врагами советских пионеров, а своя пионерская организация не готовила ни разведчиков, ни следопытов, ни защитников природы. И если бы не отец, я бы пропал в окружении 41-го года.

Мой отец был командиром роты в Первую мировую и заместителем командира полка в гражданскую. Он умел делать все: фронт учил уметь делать все, если хочешь уцелеть. Но главное для меня заключалась в том, что отец сохранил жажду знаний на всю жизнь. У него была машина, и каждый выходной мы выезжали не кататься, а – учиться. Отец учил меня разжигать костер без дыма в любую погоду, показал массу съедобных трав и кореньев, объяснил, как можно пройти непроходимую топь. И я шел за ним по качающимся под ногами корневищам без боязни. Он кружил меня по лесу и требовал указать, в какой стороне Смоленск, как выйти к Днепру и где болото, которое мы прошлый раз проходили. Отец развивал во мне инстинкт направления, а не просто учил ориентироваться. Этот инстинкт направления был когда-то присущ человеку точно так же, как он присущ, скажем, кошке. Однако с развитием торговли и дорог был утрачен. Мозг всегда стремится освободить кору для записи новой информации, сбрасывая устаревшее в хранилища дальней памяти. Так сказать, на жесткий диск. И нужно тренировать свою память, чтобы в случае нужды вызвать глубинные знания.

Я пошел на войну добровольцем в семнадцать лет, и уже 8 июля сорок первого оказался на фронте под городом Красным. Мне сказочно повезло, потому что я волею случая попал в Смоленскую область, которую изъездил с отцом вдоль и поперек. И это главная причина, почему я выжил в окружении и с боем вырвался из него под станцией Глинка.

Но были еще две причины, кроме везенья. Во-первых, я захватил с собою манерку с солью, которую отец берег еще с гражданской войны. Без соли трудно в окружении, когда все время приходится скрываться и бегать, отстреливаться и снова бегать. А июль 41-го выдался на редкость жарким, пот лился градом, мы выжимали гимнастерки в буквальном смысле слова. Пот вымывает из организма соль, от бесконечной беготни ломит кости, начинаешь быстро уставать и задыхаться.

А вторая причина – удача. Я нашел котелок, когда мы перебегали железную дорогу Москва-Минск. Не русский, круглый и без крышки, а новейший, который стали выпускать после финской войны. Не знаю, каким полкам их выдавали, но находка улыбнулась мне. Я налил в него подсоленную воду и клал в нее все известные мне съедобные травы. Соль вымывала горечь одуванчиков, едкость молодой крапивы и дубильный привкус ореховых завязей. И я на ходу жевал эту кашицу, потому что при голоде нестерпимо хочется жевать.

Пишу об этом потому лишь, что в длительных маршах на выживание никакой найденный вами предмет не должен оставаться без внимания.

А выжить в окружении было трудно. Смоленская область тогда была на редкость лесистой, но немецкие патрули на цундабах все время патрулировали лесные дороги в поисках окруженных частей нашей армии. В лес они не заглядывали, но патронов не жалели, обстреливая вслепую все места, казавшиеся им подозрительными.

Что самое страшное в окружении? Паника. Она возникает вдруг, непредсказуемо и непонятно, и люди начинают бестолково метаться по лесным дебрям, бессмысленно и дико крича:

– Окружают!..

И короткие автоматные и пулеметные очереди. Так обычно и расстреливали немецкие патрули запаниковавших людей.

Паника овладевает человеком не только на фронте. Паника находит слабых в тайге и в пустыне, во льдах Арктики и в горах Кавказа. Пишу не потому, что группы надо подбирать по психологической совместимости, а для того чтобы напомнить основной принцип дворянского воспитания детей: «УЧИТЕСЬ ВЛАСТВОВАТЬ СОБОЙ».

Детей социальной элиты старой России наставляли жить по жесткому кодексу. Никогда не терять чувства собственного достоинства, не жаловаться, не ныть, не плакаться в жилетку, не ссылаться на плохое настроение, самочувствие или нежелание.

Быть приятным в общении со сверстниками, взрослыми и в особенности с женщинами. Никогда не отказываться от угощения в гостях, не объявлять, что ты любишь или не любишь, и ничего не оставлять в тарелке. На вопросы взрослых отвечать, глядя в глаза, и как можно короче. Уметь пользоваться ножом и вилкой, но не требовать полный комплект, если его не положили на стол.

Основное внимание уделялось воспитанию воли. Дворянство было основным служилым классом России, из поколения в поколение отправлявшее на государеву службу своих детей. В массе своей они пополняли офицерский корпус армии, но служили и в различных гражданских учреждениях, во всех случаях начиная с самых нижних чинов: солдатами в армии, посыльными – в различных министерствах, учреждениях и других местах. Эти службы не только подразумевали абсолютное подчинение приказам, но и исполнительность, точность и личную инициативу, которая высоко ценилась.

Это требовало выдержки, терпения, ощущения долга и чувства собственного достоинства. Все эти качества имеют волевое начало, почему и воспитание ребенка в семье и начиналось с запретов, о которых сказано выше. Кроме запретов с малых лет существовали и обязанности. Стелить собственную постель, убирать игрушки или игры, выполнять просьбы взрослых. Но самым главным воспитателем был строгий режим. Строгое и неизменное время завтрака, обеда и ужина, в перерывах между которыми категорически запрещалось есть. Точное время подъема и отбоя – я, например, до пятнадцати лет ложился спать ровно в половине десятого. Определенное время для занятий, отдыха, игр и прогулок. Тогда я всячески выражал свое недовольство, но теперь я глубоко благодарен моим родителям, что они научили меня организовывать свой день.

Они облегчили мне жизнь и – низкий поклон им! Мне было легко в армии, в Академии бронетанковых войск, на испытаниях танков и самоходок, а когда я ушел на вольные хлеба, зарабатывая на жизнь литературой, и говорить нечего. Я всегда знаю распорядок своего дня, и мне легко работается. Только одно у меня не получилось. Я всегда мечтал написать книжку для детей, в которой рассказывалось бы, как преодолевать трудности. У меня – богатый опыт окружения, службы в десантных войсках и полевых испытаний боевых машин, но я не умею писать для юного возраста. И я очень рад, что мой друг Анатолий Ермолин написал эту замечательную книгу.

Непременно прочтите ее! Вы получите не только огромное удовольствие, но и научитесь многим очень нужным вещам. А учиться – всегда полезно и интересно.

Ваш Борис ВАСИЛЬЕВ

Введение

Эта книга о разведчиках и учителях, об офицерах спецназа и людях сугубо гражданских, о давно погибших героях и о героях, живущих в соседних квартирах. Она – о рыцарях сегодняшних дней.

Эта книга о вас и для вас, благородные юноши и девушки. Эта книга для тех, кто верит в свое Отечество и не жалеет сил, чтобы помочь ему в трудное время. На рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков Петр I, строя новую Россию, делал ставку на образованную молодежь. «Птенцы гнезда Петрова», как губка, впитывали знания в лучших университетах Европы. Сам Петр, не покладая рук, осваивал различные ремесла и владел основными профессиями.

Петр I умер совсем еще нестарым человеком. Но уже при жизни он сделал свою Родину великой морской державой, заставив считаться с ней самые развитые страны. Тогда без сильного флота Россия не могла быть уважаемой в мире страной. Поэтому с особой любовью Петр относился к новоиспеченным специалистам морского дела – российским навигаторам. Им доверялись самые ответственные государственные поручения, но и спрос был с них особый. Навигаторы воспитывались в лучших ратных традициях Отечества. Высшей наградой для них были не деньги, а новые походы, новая работа, новые испытания. «Не личной корысти ради, а Отечества для» – таким был жизненный девиз навигаторов – разведчиков новых дорог.

Слово – не пустой звук. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» – эта шуточная песня из мультфильма про капитана Врунгеля несет в себе огромный смысл. Открытая вами книга – лоция юного гражданина. Ее задача – помочь сегодняшним мальчишкам и девчонкам не только найти достойные ориентиры, но и хорошо подготовиться к предстоящей взрослой жизни, к ответственному служению Родине. Принимайте шпагу, господа навигаторы! Мы начинаем путешествие в мир профессиональной подготовки разведчика. Знания, которые содержит в себе эта книга, накапливались столетиями. Ни я, ни мои друзья не можем назвать себя ее авторами в общепринятом смысле. Но это и не справочное пособие, не техническая подборка сухих фактов и прописных истин. В ней очень много личного опыта и личных оценок. Перефразируя великого Ларошфуко, скажу так: знания и мысли, изложенные здесь, – прекрасные цветы, выращенные не мной. Я лишь соединил их в этом букете.

1 глава

Виват, спецназ!

«Лишняя» миля

501, 502, 503… Кольцо… Купол! Медленно разворачиваюсь по ветру, ловлю взглядом оставшихся членов группы. Все в порядке. Начинаем спускаться на тайгу. А ведь всего десять часов назад мы пили кофе в подмосковной Балашихе!

Мне повезло: не задев вершин деревьев, мягко приземляюсь в заросли можжевельника. Удивительно свежий резкий запах лесного кустарника заливает легкие, но наслаждаться некогда – на общий сбор группы дается не более 7 минут.

Командир доволен – все целы, парашюты спрятаны, место десантирования установлено на карте.

– Значит, так: я, Сергей, Юра и Вася идем к электростанции. Николай Эммануилович, Василий Иванович, вы со своими людьми сразу выдвигаетесь к железной дороге. Разведшколу пока не трогать – уничтожите на обратном пути. Мы потеряли 15 минут. Через три часа посредники сдадут место нашего приземления. Через четыре часа здесь будет рота Внутренних войск с собаками, натасканными на задержании беглых зеков, и лучшие охотники-следопыты Читинской области. Делайте что хотите, но мы должны оторваться. Всем все ясно?

Репетиция этого рейда состоялась в Ярославской области десять дней назад. Неделю с короткими остановками на еду и трехчасовыми ночевками мы тащили на себе 30-килограммовые рюкзаки с имитацией спецсредств. В день по болотам удавалось проходить до 80 километров. Потом – отдых, баня, бассейн, восстановительные нагрузки.

Я еще раз осмотрелся кругом. Какие же это сопки? В моем воображении сопки представлялись пологими холмами, а тут настоящие скалы, поросшие каким-то чертополохом из сказки Дядюшки Римуса. Правду говорят: тяжело в учении – на войне легче не будет.

Василий Иванович подкинул за плечами рюкзак:

– Внимание! Все попрыгали! Ничего не бренчит? Начали движение!

Движение движению рознь. Максимальный темп, который мы смогли осилить, не превышал трех километров в час. Мы не знали местности и передвигались по азимуту от одного ориентира к другому. Постоянно приходилось терять и набирать высоту. Успокаивало одно – нашим преследователям приходилось идти за нами след в след. Так что знание местного рельефа и звериных троп преимущества им не добавляло. Кто сказал, что самый искренний смех – злорадный?

Традиционный для спецназа ритм движения – 55 минут марш, 5 минут отдых – соблюдать не удавалось. Находясь по щиколотку в воде от подтаявшей к концу лета вечной мерзлоты, мы не могли оставаться без движения дольше тридцати секунд. Шли 18 часов подряд.

На дневке есть никто не мог. Попытки уснуть больше походили на кратковременные потери сознания, сопровождаемые приступами тошноты.

На разборе учений надо было видеть лица наших преследователей: условный противник, не выдержав гонки, остановился в полутора километрах от нашей базы…

Восемь лет спустя, переводя инструкцию по подбору кадров для американских подразделений антитеррора SWAT, самым жирным фломастером я три раза подчеркнул фразу: «В спецподразделения по борьбе с терроризмом необходимо отбирать самых настойчивых бойцов армейских подразделений, всегда готовых пробежать «лишнюю» милю».

После этих и многих других учений были спецкомандировки в Афганистан, почти все «горячие точки» на Кавказе, военно-дипломатическая работа в Западной Европе, операции по задержанию особо опасных преступников, но читинское крещение, свою первую «лишнюю» милю я не забуду никогда. Именно тогда я впервые не просто понял, а ощутил изнутри, что такое дух спецназа, дух настоящего мужского братства, дух служения России. Счастлив тот мужчина, кто знает, что это такое.

Тогда, в августе 1986 года, изрядно похудевший (за девять дней учений я потерял 12 килограммов), впервые в жизни я докладывал о выполнении своего первого специального задания. Внимательно выслушав отчет, начальник отдела поинтересовался у остальных разведчиков:

– Ну как новичок, не подкачал?

– Наш человек, – рассмеялись офицеры.

На «новичка» я не обиделся, хотя к моменту этого разговора уже больше года усиленно тренировался, осваивая азбучную дисциплину офицера оперативно-боевого отдела «Вымпела» – одиночную подготовку разведчика. Я понял, что прошел самый сложный экзамен – экзамен на доверие.

Двенадцать лет спустя

Осторожно объезжая глубокие трещины на разрушенной оползнем асфальтированной дороге, мы выехали из Балчика – маленького болгарского городка…

Впереди показалась Албена – белоснежный курортный комплекс, построенный специально для иностранных туристов. Фешенебельные гостиницы, словно щеголи в парусиновых пляжных пижамах, зарылись в золотые пески у самой кромки моря. Красиво! Но база летнего лагеря «Новой цивилизации» в Балчике мне нравилась больше.

Я долго искал такое место и изрядно помучил наших болгарских партнеров, помогавших в поисках и аренде базы для молодежного лагеря. Внутреннее чутье не подвело – я нашел то, о чем можно было только мечтать. Ребята жили в уютных коттеджах прямо на территории королевского дворца. Точнее говоря, бывшей летней резиденции румынской королевы, купленной ею незадолго до Второй мировой войны. Тенистые аллеи и греческие беседки, увитые плющом, уникальный ботанический сад, водопады, сам дворец, наполненный многочисленными легендами о его обитателях – все это создавало невероятно романтическую обстановку. Казалось, вот-вот распахнутся тяжелые дубовые ворота, протрубят герольды, и благородные рыцари, «все в шелках и белых перьях», съедутся на свой турнир. А разве можно воспитать рыцаря без красоты? Без красивой легенды? Без высоких идеалов? Без почтительности к прекрасной даме? Без тоски по Родине?

Я улыбнулся, вспомнив недоумение моих болгарских друзей:

– Странный ты, Анатолий. Все, кто приезжал до тебя, просили, чтобы пляж был хороший да море поближе. А тут даже песка нет! Одни волнорезы.

Удивительные люди. Кто им сказал, что в наших летних программах есть время на посещение пляжа? Я не знаю ни одного рыцарского ордена, на чьем гербе был бы изображен пляж и шезлонги. Зато мне хорошо известен самый главный рыцарский девиз: «Будь подготовлен». Именно за этим мы и приехали в Болгарию – готовиться! Более сотни мальчишек и девчонок с утра до вечера изучали то, что так нужно сегодня многим взрослым, – экономику, право, основы политических знаний. Но ни меня, ни моих друзей по команде не покидало интуитивное ощущение, что чего-то в нашей системе воспитания не хватает. Не хватает чего-то глубинного, настоящего. Того, что для себя я нашел в «Вымпеле», в опасной, но интересной и благородной службе офицера антитеррористического подразделения. И мы решили создать свой «спецназ»! Свой рыцарский орден юных спасателей специального назначения. Сокращенно – спецспас.

Название и правила придумывали на ходу. Решили, что спецспасовцами могут быть только самые проверенные граждане «Новой цивилизации», прошедшие специальные, не по-детски трудные испытания, больше всех работающие в интересах нашего общественного движения, не получающие за это никаких льгот, кроме почетного права быть там, где труднее.

Эффект превзошел все ожидания. Первый список добровольцев состоял из 60 человек. Отсева почти не было. В любую погоду без какого-либо принуждения ребята осваивали программы физической и спортивно-прикладной подготовки, изнуряли себя кроссами, требовали занятий по рукопашному бою. Финалом всего спецспасовского комплекса должна была стать поисково-спасательная экспедиция.

Маршрут для этой экспедиции мы и прокладывали со спецкором «Учительской газеты»:

– Тридцать пять километров в одну сторону. Плюс столько же обратно. Плюс только что пройденные 20 километров отборочного похода. Итого – 90 километров за двое суток! Не многовато? Ведь никто из них в спецназе не служил. Хотя предвижу ваш ответ. Врач, постоянный медицинский контроль, две машины сопровождения, право каждого в любой момент сойти с дистанции. Но нужно ли это?

– Тяжелый вопрос.

Еще тяжелее груз ответственности за решение подвергнуть ребят столь серьезному испытанию. Имею ли я на это право? Я вспоминаю их глаза. Они хотят. Они рвутся на маршрут. Им надо проверить себя. Проверить большой настоящей работой, проверить потом и бесконечными километрами. Я их понимаю. Я это уже проходил. Там, в «Вымпеле», в Афгане, в Баку, в Нахичевани, в Осетии, в Ингушетии…

– И все-таки – «да». Они пойдут, потому что поздно взрослеть и учиться выживать перед лицом смерти. Они пойдут на маршрут, потому что поздно учиться под огнем вражеских снайперов. Они пойдут, потому что им это надо больше, чем мне.

…Целую неделю в лагере ходили слухи о ночном подъеме для спецспаса. Три ночи подряд многие пытались не спать, чтобы, не дай Бог, не опоздать по тревоге. Этой ночью «сломались» даже самые стойкие – спят как сурки. Значит, тревога – сегодня.

Десять секунд после сигнала. Двадцать… тридцать… минута… минута двадцать!

– Господин директор лагеря! Корпус спасателей специального назначения по тревоге собран. Все люди налицо. К выполнению спасательных работ готовы!

Проверяю строй. Орлы! Рюкзаки подогнаны, снаряжение уложено по полной выкладке. Никаких признаков сонливости. Стоят спокойно. Все сосредоточенно-собранные. Можно подумать, всю жизнь по тревоге поднимались.

На первом привале через час движения с удивлением замечаю поставленную днем отметку. Через два часа удивляюсь еще больше. Через три часа отмечаю третий условный сигнал. Спецспас идет с крейсерской скоростью хорошо подготовленных взрослых разведчиков! Через 5 часов мы уже на месте.

Утром, после подъема, на берегу горной речки спецспасовцы строят походную баню. Костровые тщательно следят, чтобы камни, собранные со дна реки, прогревались как можно лучше, и аккуратно заносят их в укрытую особым способом «ярангу». В центре «яранги» для камней вырыта ямка глубиной и диаметром около 60 см, вокруг которой разместились 10 человек парильщиков. Раскаленные камни поливают водой. Пар, хохот. Термометра нет, но градусов 75-80 костровые поддерживают уверенно. Еще минута, и вся веселая ватага гуськом покидает парилку и с шумом бросается в ледяную горную воду.

После обеда спасатели собираются в обратный путь. На последнем участке пути с неба обрушиваются потоки воды. Прятаться бесполезно. Ощущение такое, что идем прямо под водой. На последних километрах перед лагерем наш бессменный врач Инесса Владимировна обращает внимание на «индейскую» походку Даши Донжук из Кировска. В лучших традициях Фенимора Купера Даша не идет, а крадется на цыпочках. Разгадка таинственной походки проста. Таких огромных водяных мозолей, размером во всю ступню, я не видел с того времени, когда проходил курс молодого бойца в пограничном училище. Но сесть в машину сопровождения Даша категорически отказывается:

– Вы меня хоть застрелите, но на последних километрах я не сдамся. Домой я приеду спецспасовцем.

Вернувшихся ребят лагерь встречает салютом. Я жму руку и обнимаю каждого. Обнимаю и заглядываю в глаза. Тогда там, в Чите, я был старше их на шесть лет, но мои глаза наверняка были такими же.