Великие шаги, великие сомнения, разные итоги

Тема «Россия и США в середине XIX века». Отечественная и зарубежная история в сравнительной перспективе

Продолжение. Начало в № 18

Выступления и статьи Линкольна

Речь «Сохранение наших политических институтов» 27 января 1838 г. (28 лет Линкольну):

«На поле славы идет жатва, и урожай уже собран. Но придут новые жнецы и тоже будут искать для себя какое-то новое поле. Предполагать, что среди нас не появятся люди, обладающие честолюбием и талантами, означает отрицать справедливость уроков истории. А когда такие люди появятся, они, естественно, будут стремиться к удовлетворению своей главной страсти, как это делали до них другие. Вопрос заключается в том, могут ли они удовлетворить свою страсть, поддерживая и сохраняя здание, выстроенное другими? Безусловно, нет. Возможно, когда-либо появятся великие и добродетельные люди, способные простираться далее мест в конгрессе, губернаторского или президентского кресла; такие люди не принадлежат к семейству львов или орлиной стае. Как! Неужели вы считаете, что такие посты удовлетворяют людей типа Александра Македонского, Цезаря или Наполеона?! Никогда! Возвышающийся над всеми гений не снисходит до избитого пути. Он ищет пути, доселе неизвестные. Он не видит никакого возвышения в возведении этажа за этажом на монументах славы, воздвигнутых в честь других. Он отрицает, что служение под чьим-либо началом – это уже достаточная слава. Он не унижается до того, чтобы идти по стопам любого из своих предшественников, каким бы блестящим он ни был. Его сжигает огонь желания возвыситься; и, при возможности, он в этом преуспеет, встав либо на путь освобождения рабов, либо на путь порабощения свободных. Разве нет основания ожидать, что среди нас появится человек, наделенный величайшей гениальностью, которая в сочетании с честолюбием толкнет его на любой из этих путей? И когда такой человек появится, решившие противостоять его проектам должны проявить сплоченность, верность правительству и законности и вообще разумность».

Б.Майроф. «Лики демократии». М.2000. С.109.

Выступление в начале 1850-х годов (дискуссия со Стивеном Дугласом).

«На это я скажу, что ни сейчас, ни прежде я не выступал за установление в каком-либо виде социального и политического равенства между белой и черной расами. Я никогда – ни сейчас, ни прежде – не выступал за то, чтобы предоставить неграм право голоса, право участвовать в коллегии присяжных и занимать какие-либо официальные посты, никогда не выступал за то, чтобы допускать их браки с белыми. Более того, между белой и черной расами существуют физические различия, которые, я убежден, навсегда исключат возможность их сосуществования в условиях социального и политического равенства с белыми. Следовательно, должен быть принят принцип высшего и низшего, и, следовательно, я в той же мере, что и любой другой, выступаю за то, чтобы главенствующее положение принадлежало белой расе».

Б.Майроф. «Лики демократии». М.2000. С.142.

Речь, датируемая 1858 г. (о рабстве)

«Я никогда не делал вид, что мне безразличны почести, которые дает высокое официальное положение; и если бы я сделал это сейчас, то стал бы просто смешон. Все же я никогда не забывал и теперь не забываю, что защита дела республики – это более высокая цель, чем желание занять высокий пост. Я не в силах забыть, что в Великобритании выступления против отмены работорговли начались за сто лет до принятия закона о ее запрете; что у этого закона были как свои ожесточенные противники, так и противники «ничего не знающие», противники финансовые и противники равенства негров, защитники расизма и защитники религии и порядка; все они занимали высокие посты, а их оппоненты, выступающие за отмену рабства, – ни одного. Я также помню, что хотя пламя их выступлений разгоралось, подобно яркому свету сальных свечей, в течение столетия, оно постепенно начинало меркнуть, а затем гасло, ненадолго оставляя в темноте мерзкую вонь, и вскоре не осталось даже воспоминаний о его отвратительном запахе. Школьники знают, что в борьбе за принятие этого закона участвовали Уильям Уилберфорс и Гренвилл Шарп, а кто теперь помнит хотя бы одного их противника? Кто помнит об отчаянном противодействии? Все этапы борьбы сохранились в моей памяти, и я вполне допускаю, что ее высшая цель не будет достигнута при моей жизни. Но я не сомневаюсь в том, что в свое время эта цель осуществится. Учитывая это, я горжусь тем, что в отпущенное мне время пытаюсь внести свою скромную лепту в ее торжество, которого мне, возможно, уже не придется увидеть».

Б.Майроф. «Лики демократии». М.2000. С.113.

Выступление в 1864 г.

«Я – естественный противник рабства. Если рабство оправдано, то оправдано все. Не помню, чтобы когда-либо я думал иначе. Тем не менее я вовсе не считал, что президентство предоставило мне неограниченное право действовать в официальном качестве, исходя из этого суждения».

Б.Майроф. «Лики демократии». М.2000. С.138.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Документы о личности Александра II. Выступления и высказывания Александра II (по книге Л.Ляшенко «Александр II, или История трех одиночеств». ЖЗЛ. М. 2003 г.)

Всеволод Гаршин «Из воспоминаний рядового Иванова» (перед русско-турецкой войной): «И он знал, что мы готовы были умереть… Вокруг была пышная свита, но я не помню никого из этого блистательного отряда всадников, кроме одного человека на сером коне, в простом мундире и белой фуражке. Я помню бледное, истомленное лицо, истомленное сознанием тяжести взятого решения. Я помню, как по его лицу градом катились слезы, падавшие на темное сукно мундира светлыми, блестящими каплями; помню судорожное движение руки, державшей повод, и дрожащие губы, говорившие что-то, должно быть, приветствие тысячам молодых, погибающих жизней, о которых он плакал. Все это явилось и исчезло».

Мердер «Записки воспитателя»: «В великом князе совершенный недостаток энергии и постоянства; малейшая трудность или препятствие останавливает его и обессиливает. Не помню, чтобы когда-нибудь он чего-нибудь желал полно и настойчиво. Малейшая боль, обыкновенный насморк достаточен, чтобы сделать его малоспособным заняться чем бы то ни было… Ему случается провести час времени, в продолжение которого ни одна мысль не придет ему в голову; этот род совершенной апатии меня приводит в отчаяние…».

Высказывание в разговоре с генерал-губернатором Москвы А.А.Закревским (1856 г.):

«Я узнал, господа, что между вами разнеслись слухи о намерении моем уничтожить крепостное право. В отвращении разных неосновательных толков по примеру столь важному, я считаю нужным объявить всем вам, что я не имею намерения сделать это сейчас. Но, конечно, вы и сами понимаете, что существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели ожидать времени, когда оно начнет само уничтожаться снизу. Прошу вас, господа, обдумать, как провести все это в исполнение. Передайте мои слова дворянам для соображения».

Л.Ляшенко. «Александр II, или История трех одиночеств». С.172.

Из разговора с предводителем звенигородского дворянства Голохвастовым (1859 г.):

«Теперь вы, конечно, уверены, что я из мелкого тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю тебе слово, что сейчас, на этом столе, я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски. А ведь этого и вы не хотите».

Л.Ляшенко. «Александр II, или История трех одиночеств». С.186.

В 1880 г. германский император обратился к своему племяннику в России с тем, чтобы предостеречь его от введения в стране представительного правления. Александр Николаевич ответил, что «не только не имеет намерения дать России конституцию, но и впредь, пока жив, не сделает этой ошибки».

«Молва». 3 марта 1881 г.:

«Преобразования, благополучно начавшиеся, сейчас же возбудили против себя ожесточенную злобу всех затронутых ими интересов. Каждый, считавший себя обиженным или обделенным, печаловался на верховную власть. Государя уверяли, что реформы идут будто бы слишком быстро, что к реформам следует ставить точки. Начались замедления, остановки, а разгоряченное воображение пылких мечтателей, возбужденное веяниями свободы, тем с большим увлечением поскакало вперед, не справляясь с действительностью. Государь сделался виноватым и в том, что реформы идут слишком быстро, и в том, что они двигаются слишком медленно. Одна сторона тормозила, шипела, клеветала, возбуждала недоверие и подозрительность; другая… тем более рвалась вперед и, удерживаемая насилием, переходила к заговорам и, наконец, бросилась в покушения против верховной власти… Логические последствия этого неизбежного раздора всею тяжестью упали на судьбу государя».

ПРИЛОЖЕНИЕ 4. Ситуация в США в середине XIX века.

Внутриполитическая обстановка.

Наиболее острыми в американском обществе были проблемы рабовладения, взаимоотношений северных и южных штатов. Еще в 1808 г. был прекращен ввоз новых рабов в США, но плантаторы южных штатов не намеревались отказываться от использования дешевого рабского труда.

С присоединением новых штатов южане стремились расширить распространение рабовладения и плантационного хозяйства, что вызывало сопротивление как на Севере, так и в фермерских штатах Запада. На территории штата Канзас разгорелась вооруженная борьба между противниками и сторонниками рабовладения. Прибывшие в Канзас добровольцы из южных штатов вынуждены были отступить.

В 1845 г. была создана Республиканская партия, объединившая сторонников ограничения рабства. Она приобрела особое влияние в северных штатах. В 1860 г. ее лидер А.Линкольн стал президентом. Это дало повод для выхода 6 рабовладельческих штатов из состава США. В феврале 1861 г. они образовали конфедерацию, президентом которой стал плантатор Д.Дэвис. Столицей нового государства был объявлен город Ричмонд (штат Вирджиния). В начавшейся гражданской войне Севера против Юга (1861-1865) погибло более 600 тыс.чел., свыше 1 млн. было ранено.

Американская конституция в момент своего подписания и через сто лет после этого была документом, который юридически закреплял рабство. Негры официально объявлялись только собственностью белых, а не людьми. В 1857 году в одном из решений Верховного суда так и было сказано, что даже свободные негры «не имели таких прав, которые белый человек обязан был бы уважать; права любого негра для его же собственного блага могут быть законно и справедливо урезаны до прав раба».

Только после разрушительной гражданской войны в 1865 году была принята тринадцатая поправка к Конституции, которая отменила рабство. В 1868 году была принята четырнадцатая поправка, в которой говорилось, что ни один штат не может никого лишить жизни, свободы или собственности без соответствующей закону процедуры; не может отказать человеку в законной защите. В 1870 году была сделана попытка предоставить неграм право участвовать в выборах. Однако юридическая отмена рабства не стала его настоящим концом.

История борьбы за гражданские права в Америке – это история борьбы с рабством и его последствиями, которые присутствуют в жизни американского общества и сегодня.

К 1830 году рабство было отменено в большинстве северных штатов, но на Юге, где на рабском труде держалась вся экономика хлопковых плантаций, оно оставалось в нетронутом виде. Вряд ли стоит говорить о сколько-нибудь организованном протесте негров против своих угнетателей-рабовладельцев – этот протест ограничивался стихийным саботажем, порчей оборудования и побегами. За века рабства начинала складываться коллективная память угнетенного народа, у которого ее нельзя отнять ни при каких обстоятельствах, память о сегрегации, унижениях и линчеваниях. Это было то, с чем жили поколения за поколениями американцев с черным цветом кожи. И эта коллективная память стала одним из факторов, способствовавших более активному протесту и борьбе за гражданские права во второй половине XIX века.

Экономическое развитие.

В середине прошлого века нефть в экономике заменила уголь и стала наиболее важным энергоносителем. Этому способствовало интенсивное наращивание ее добычи в южных штатах, среди которых наиболее крупным производителем был Техас. Но в начале 70-х годов был достигнут пик добычи – 528 млн.тонн, после чего объем стал снижаться. Вызвано это было в первую очередь экономическими причинами. На мировом рынке появилась более дешевая канадская, мексиканская, южноамериканская и ближневосточная нефть, которая даже с учетом затрат на транспортировку создала мощную конкуренцию внутренним производителям.

Рост территории позволял привлекать новых переселенцев из Европы, содействовал быстрому развитию сельского хозяйства.

В 1850-х гг. отношения северных и южных штатов начали обостряться. Плантационное хозяйство Юга поставляло хлопок в основном на европейские, особенно английские, рынки, откуда на Юг поступала большая часть машин и оборудования. Это подрывало целостность внутреннего рынка Соединенных Штатов, ущемляло интересы предпринимателей Севера.

Каковы же истоки «американского чуда»? Объясняя этот феномен, исследователи называют ряд факторов. Немецкий социолог и историк М.Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма» интенсивное развитие капитализма в США связывает с особым духовным зарядом, который содержало учение английских протестантов-кальвинистов, переселившихся в Америку целыми общинами в результате преследования на родине правительством. Кальвинисты рассматривали всякий труд как богоугодное дело, осуществление божественного призвания. Успех в трудовой сфере, предпринимательской деятельности расценивался ими как показатель божественного покровительства.

Не менее важную роль играли демократические традиции, которые принесли с собой английские колонисты. Эти традиции в результате американской революции получили свое дальнейшее развитие. Распространенное в американском обществе ощущение свободы и больших возможностей для самореализации стали мощным фактором для активной хозяйственной деятельности.

Реализации «американского чуда» способствовало и то решение национального вопроса, которое осуществилось в США. США называют «этническим котлом», в котором в результате взаимодействия различных культур, складывалась новая этническая общность – «американский народ», ассимилирующий все богатство накопленного этими народами опыта. Не малое значение в этом процессе имел тот факт, что США – это не национальное, а федеративное государство. Государство подобного типа позволяет преодолеть раздел человечества на нации, поскольку в нем преобладающими являются процессы интернационализации. В результате социального и культурного взаимодействия миллионы людей приобщились к ценностям западной цивилизации.

Однако не следует представлять себе развитие США только по восходящей линии. Это развитие сопровождалось решением конкретных противоречий и проблем. В XIX веке возросло противоречие между городским, индустриальным, демократическим Севером и плантаторским, сельскохозяйственным, рабовладельческим Югом. Это противоречие грозило разрушением государственного единства и отходом от завоеваний демократии. Обострение противоречия привело к гражданской войне между Севером и Югом. Военные действия длились с 1861 по 1868 годы и нанесли стране огромный урон. Некоторые города (Колумбия, Ричмонд, Атланта) были сожжены дотла. Многие заводы и железные дороги были разрушены. Однако страна довольно скоро оправилась от ран. Рабство было отменено. США сохранилось как единое государство.

Ставшее явным настороженное отношение американцев к бизнесменам в середине XX в. было бы непонятно в середине XIX в. Великие лидеры того времени А.Линкольн, Ф.Дуглас обычно не постулировали дихотомию между интересами частного предпринимательства и американского народа. Напротив, они рассматривали их идущими рука об руку. В этот период имели место многочисленные раздоры между «воинствующими экономическими интересами»: плантаторы с юга против текстильных магнатов с севера страны; промышленники против членов профсоюзов; грузоотправители против железнодорожников. Однако основного разделения между интересами частных предпринимателей, с одной стороны, и народа – с другой, не существовало. Для экономической политики XIX в. было характерно масштабное содействие частным предприятиям путем поддержки в строительстве каналов, железных дорог и других «внутренних усовершенствований».

Внешняя политика

В XIX веке США ведут активную борьбу за расширение территории. У индийских племен были отвоеваны земли будущих штатов Кентукки, Теннесси, Огайо. В 1803 г. Франция продала США Луизиану.

В 1812-1814 гг. неудачей закончилась попытка присоединения Канады через войну с Великобританией. В 1836 г. на юге в бывших испанских владениях (ставших в 1821 г. Мексикой) был основан штат Техас. Это породило американо-мексиканскую войну 1846-1848 гг., в результате которой Мексика потерпела сокрушительное поражение и лишилась всех своих северных земель (на их месте созданы штаты Аризона, Калифорния, Невада, Нью-Мехико, Юта).

В середине XIX века Соединенные Штаты впервые выходили на арену глобальной дипломатии. Резкое увеличение территории страны в результате аннексии Техаса в 1845 г., войны с Мексикой 1846-1848, увенчавшейся отторжением у южной соседки огромных пространств и выходом США к Тихому океану, наконец, волна европейских революций 1848-1849 гг., в ходе которых европейские радикалы повсеместно апеллировали к американской модели, побудили руководителей республики к проведению более активной политики в различных регионах мира. В целом в силе оставался главный постулат внешней политики времен президента Джексона (1829-1837) – американская дипломатия нуждалась в договорах прежде всего для поддержки торговли своей страны. Однако теперь дипломатия шла впереди торговли, создавая условия для американских купцов в районах мира, в которых торговля США к тому моменту отсутствовала или носила случайный характер.

Так, период 1840-х – первой половины 1850-х гг. стал временем становления тихоокеанской политики США, когда были сформулированы основные доктрины и подписаны первые договоры США с Китаем и Японией. В это же время политики, дипломаты и общественное мнение США стали проявлять интерес и к странам мусульманского Востока. Естественным образом, опыт России, проводившей в рассматриваемый период наиболее активную экспансию в тех регионах, оказался в центре внимания американцев. Великобритания, также активно продвигавшаяся в направлении исламских стран Центральной Азии со стороны Индии, вызывала и наибольшие опасения как соперник и противник США в других регионах мира (в частности, в Центральной Америке), чем делала российский опыт более важным. Именно на Российскую империю могли опереться Соединенные Штаты в случае необходимости установления контактов в этом регионе мира.

Влиятельный политик, литератор и профессор Эдвард Эверетт, считавшийся в Соединенных Штатах крупнейшим специалистом по европейским делам, видел в России две стороны – «правительство действительно деспотичное, но принадлежащее к Европейской цивилизации, признающее те же международные законы (lfw of nations), связанное с интеллектуальной семьей Западной Европы и Америки, и быстро продвигающееся в просвещении различных рас, населяющих ее обширные владения…

Вполне в рамках политически возможного находится предположение, что расширение владений царя будет средством возрождения (agent of regenerating) Западной Азии. Если так, мне не важно, как скоро русское знамя будет укреплено на стенах Константинополя… Если российская власть распространится на них, это будет цивилизованная и христианская власть». Эту лекцию Эверетт прочел в 1833 году перед студентами Йеля, будущей политической элитой Соединенных Штатов.

Когда группа американцев, поселившихся в мексиканской провинции Техас, подняла мятеж, объявила независимость, а потом подала петицию о приеме в состав США, американские виги выступали против аннексии. «Америкэн Виг Ревью» (American Whig Review) иронизировал в 1845 году: «Николай, правящий холодными темными регионами Севера, не следил за прогрессом в наш изобретательный век, иначе он давно бы отправил казаков через Дунай, чтобы те закрепились там и объявили свою независимость; затем он смог бы инкорпорировать их, а с ними и владения Султана, в свою империю, тихо, без нарушения договоров или обещаний, в соответствии с последним одобренным методом международной стратегии».

В 1853 году автор популярного учебника суммировал перемены и отход от антирусских настроений в США: «В 1848-49 гг. Россия помогла Австрии вновь покорить Венгрию, послав 300 тысяч солдат ей на помощь. У России, однако, надо признать, лицо Януса, две стороны. На Азию она смотрит как цивилизатор ее свирепых варваров, колонизатор ее огромных пространств; на Европу – как сторонник абсолютизма и королей против конституционализма и народа».

В феврале 1854 года «Нью-Йорк Геральд» определила восточный вопрос как «религиозный спор, унаследованный раскол между сторонниками Христа и последователями Магомета… между крестоносцами и сарацинами, и маврами, проще говоря, спор между христианством и мусульманством, цивилизацией и предрассудком. Мы обнаруживаем Англию и Францию на стороне последнего. Эти две христианские нации в настоящий момент поддерживают дело магометанства и предрассудка и усердно работают, чтобы предотвратить поток христианства и цивилизации в Турцию. Если они преуспеют, дело прогресса человечества может быть задержано на века».

Изменился тон и «Ю.Эс. демокрэтик ревью». В статье «Турция и Россия» в июне 1854 г. автор, дистанцируясь от обеих держав, фактически защищает Россию от нападок британской прессы: «Хотя, как нам представляется, Соединенные Штаты мало заинтересованы в будущих судьбах Оттоманской империи или в грядущем доминировании России в Азии, их положение в настоящий момент важно для политики Европы и сейчас привлекает глубокое внимание по обе стороны Атлантики». По мнению автора, Турция является барьером на пути российской экспансии в направлении Средиземноморья. «Россия может в любой момент быть заперта, как в бутылке, и лишена внешней торговли, за исключением торговли через Северный Ледовитый океан и Охотское море. Пока сохраняется такое положение вещей, Россия никогда не станет великой морской и торговой державой, и одной из первых целей вмешательства Западной Европы, особенно Англии, является закрыть этого левиафана в запруде Черного моря. Это, по нашему мнению, с каждым днем становится все более трудным, и скоро станет невозможным».

Некоторые американцы считали даже, что русское завоевание Османской империи исправит само российское общество: «Русское правление в Константинополе улучшит всю структуру Российской империи. Народ станет блестящим и утонченным; ее имперский суверенитет будет основан не на слепом повиновении, а на общем согласии; ее система крепостного права будет ослаблена и, в конце концов, отменена».

Американские газеты сравнивали Турцию с Мексикой: «Обе страны демонстрируют симптомы неминуемого разложения. Обеим не хватает главного элемента сплочения, однородного населения. Обе вынуждены полагаться на внешнюю помощь, чтобы предотвратить распад – одна на чужих людей (Турция), другая на чужие деньги (Мексика)… Невозможно вновь вдохнуть силы, побудить к новой жизни трупы таких империй, как Турция и Мексика».

Исследователь мнения газет американского Юга о Крымской войне заключает, что общественное мнение этого региона США в целом придерживалось точки зрения, что лучшим исходом войны будет, если «ленивый и вырождающийся турок, со своим гаремом и опиумной трубкой» будет покорен отважной и энергичной нацией с севера, точно так же, как американские индейцы были побеждены «превосходящими их европейскими нациями», открывшими этот континент».

В российско-американских отношениях 1840-50-х гг. две страны обращались друг к другу в поиске тех ресурсов, которыми сами не располагали и в которых особенно нуждались. Для обеих стран двусторонние связи были альтернативой опоре на Великобританию. Они носили асимметричный характер, помогая каждой из стран преодолеть собственные слабые места.

Так, Россия в тот период приняла решение опереться на США в технологическом перевооружении империи: железнодорожное строительство в России в 1840-е гг. началось под руководством американского инженера Дж.В.Уистлера, в США Россия в тот период заказывала лучшие паровые суда для своего военно-морского флота.

Соединенные Штаты в свою очередь использовали сотрудничество с Россией для расширения своего дипломатического влияния, в частности, для проникновения в страны Востока.

ПРИЛОЖЕНИЕ 5. Ситуация в России в середине XIX века.

В результате резкого ухудшения материального положения большинства населения (в первую очередь крестьянства) росли оппозиционные настроения в образованном обществе, увеличивалось число крестьянских волнений. Больше происходило открытых нападений на помещиков, участились вооруженные столкновения с войсками, выступления стали массовыми.

В 1858-1859 гг. развернулось массовое «трезвенное движение» в ответ на повышение цен на водку. Крестьяне и городские низы громили питейные заведения, бойкотировали их.

Недовольство общества заставило власти активизировать рассмотрение крестьянского вопроса. В 1855-1856 гг. появляется ряд записок по крестьянскому вопросу, авторами которых были К.Д.Кавелин, Н.А.Милютин, Ю.Ф.Самарин и другие представители либеральной бюрократии. Необходимость преобразований – совершенствования «внутреннего благоустройства» – была впервые декларирована в манифесте Александра II об окончании Крымской войны 19 марта 1856 г. Император колебался. Он понимал неотвратимость изменений, но не мог пойти на прямое столкновение с дворянством.

3 января 1857 г. был учрежден Секретный комитет по крестьянскому делу, призванный подготовить проекты мер по улучшению быта помещичьих крестьян. В комитете председательствовал сам царь, а в его отсутствие – председатель Государственного совета и Комитета министров князь А.Ф.Орлов. 20 ноября 1857 г. император утвердил разработанный Секретным комитетом рескрипт Назимову, который стал первой правительственной программой по крестьянскому вопросу.

В феврале 1858 г. Секретный комитет был переименован в Главный комитет по крестьянскому делу. Разгорелась борьба вокруг условий отмены крепостного права. Большинство составляли консервативные, крепостнические силы. В апреле 1858 г. вышел в свет очередной номер журнала «Современник» со статьей К.Д.Кавелина, предлагавшего в качестве конечной цели отмены крепостного права выкуп крестьянами полевого надела в собственность. Номер был запрещен, а Кавелин уволен с поста наставника наследника престола.

Объявить «верноподданным» о начале важнейшего преобразования должен был высочайший манифест, написанный митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым). Манифест и ряд «Положений» об освобождении крестьян были подписаны Александром II 19 февраля 1861 г. в 6-ю годовщину его воцарения, а обнародован 5 марта в канун Великого поста.

Кризис единства государства Россия пережила во время восстания в Польше в 1863 г. Поляков поддержала мировая общественность, но восстание было жестоко подавлено.

С начала XIX века в России начинается бурное развитие торговых отношений – как внешних, так и внутренних. В помещичьи хозяйства проникали элементы капитализма, что проявлялось в усилении товарно-денежных отношений, связей с рынком, в отдельных попытках применения машин, наемных рабочих, улучшения агротехники. Однако в целом хозяйство развивалось не за счет вложения капитала, а за счет усиления эксплуатации «живой собственности» – крестьян и за счет расширения реализации юридического права собственности на земли.

Хозяйства крепостных государственных крестьян в целом были более прогрессивными по сравнению с помещичьими и по применению машин, и по найму рабочей силы, и по производительности труда, больше давали товарной продукции. При этом надо учитывать, что крестьянские хозяйства к середине XIX века представляли разные типы: полностью разоренные, обнищавшие, живущие впроголодь, а также среднезажиточные, более-менее сводящие концы с концами и, наконец, по-настоящему зажиточные и даже богатые.

Подрывался также и натуральный характер крестьянских хозяйств. Чтобы заплатить налоги, барщинные крестьяне должны были в среднем продать не менее четверти собранного хлеба.

Сами крестьяне изобретали улучшенные орудия и машины. На выставках в 40-х годах XIX века (первая сельскохозяйственная выставка в России была организована в 30-е годы министром финансов Канкриным) экспонировались молотилки и веялки крестьянина В.Сапрыкина, молотильная машина Н.Санина, сенокосная машина А.Хитрина, льнотрепальная машина Х.Алексеева и др. В то же время крепостное право, как тяжелые путы, мешало развитию крестьянского хозяйства, сковывало инициативу зажиточных крестьян, вело к разорению миллионов дворов, делало невыносимым гнет помещиков.

Андрей ИОФФЕ, заместитель директора партнерства «СИВИТАС»