На чтение: ≈ 13 мин.Случалось ли вам выходить из поезда на незнакомой заснеженной станции, где после лязга колес тишина чудится первозданной? Если случалось, то вы поймете, каким неожиданным и в то же время долгожданным кажется миг ощущения себя во времени, только что загруженном беседой со случайными попутчиками, а потом вдруг растворившемся в глухой тиши чужого городка. На губах – дыхание вечернего морозца, над головой – крупный бисер звезд, и с глубоким вздохом вылетает где-то слышанное: «Люблю вас, далекие пристани, в провинции или в деревне. Чем книга чернее и листанней, тем прелесть ее задушевней».
Наверное, так и должно было быть: пастернаковский мотив, внезапно ворвавшийся в поэзию вечера, задержался в нем надолго. И сама поэзия не растаяла под робким мартовским солнцем на следующий день, а тихонько переместилась в уютный кабинет обычной средней школы и обрела в нем вечное пристанище. Хотя, по признанию хозяйки кабинета Натальи Викторовны Шустровой, она всегда считала себя больше русистом, нежели литератором. Пока дети не открыли ей истину: благодаря литературе, в частности поэзии, можно достигнуть небывалых философских глубин. Впрочем, Наталья Викторовна лукавит: истина эта была известна ей давно, просто с детьми постигать постигнутое и открывать открытое – счастье. Если бы кто-то попытался определить лейтмотив нашей беседы, он бы обозначил его так: «детский». Наталья Викторовна не просто говорит о своих детях, она говорит о них глазами, руками, жестами. И ко всей этой гамме добавляет почти гамлетовское:
– В этом году они выпускаются, и я не знаю, как буду жить без них.
У нее удивительные дети: добрые, чуткие, внимательные, деликатные, терпеливые, серьезные, смешные, ранимые, сильные, отважные. Наталья Викторовна готова перечислять их достоинства до бесконечности. И, конечно, она права.
– Дети – источник вдохновения. Глядя на них, можно смеяться и плакать, умирать и возрождаться. Мой одиннадцатый класс… Я действительно не знаю, как с ними расстаться, – Наталья Викторовна задумывается. – Понимаете, в жизни каждого человека есть тяжелые моменты, когда ему особенно необходима поддержка. Эти дети были со мной в самые трудные годы моей жизни. Они были опорой. Когда у меня сильно разбилась мама и я сидела с ней в больнице, они писали мне письма, звонили. Когда у меня не стало мужа, они спасли меня.
Наталья Викторовна отзывается с такой любовью не только об этом выпуске, но и о предыдущих двух. Они для нее, как первая любовь, незабываемы. Причем чувство это взаимно. Первые выпускники, хоть им уже за двадцать и есть собственные семьи, все равно звонят, приходят в среднюю школу №1, где за скрипом старых деревянных полов каждый угадывает музыку своего детства.
По большому счету Наталья Викторовна могла бы это назвать воплощением темы «Создание пространства духовного диалога». С этой темой она и выходила на конкурс «Учитель года». Вести диалог трудно, особенно если собеседником является ребенок. Но безумно интересно, а главное, необходимо, потому что, как известно, общение – дефицит. Однако самая большая сложность в том, что предмет разговора – литература, материальное воплощение которой в книге. Книгу нужно читать, а сегодняшние дети предпочитают компьютер.
– Может быть, я не права, но, мне кажется, любовь к чтению либо есть, либо ее нет. Нельзя заставить полюбить чтение. Учитель, наверное, все-таки должен работать больше с теми, у кого талант к восприятию слова. Им это нужнее. Просто привить любовь к чтению – прерогатива семьи, моя задача – приблизить ребенка к пониманию смысла, силы слова. Кстати, после конкурса я увлеклась идеей уложения стихотворения в схему. Не любого, но философского. Мы это делали недавно на примере лирики Бориса Пастернака, и, знаете, сама удивилась, насколько это интересно. Помните: «…Снег идет, густой-густой. В ногу с ним, стопами теми, в том же темпе, с ленью той или с той же быстротой, может быть, проходит время?» Стихотворение философское, как и все у Пастернака, где переплетаются мир человека и мир природы, где творчество выступает как мостик между двумя мирами и человек благодаря природе черпает вдохновение. Неожиданно, но и ребята заинтересовались. Я пришла к выводу, что попытка математически разобрать поэтическое слово помогает ребенку анализировать, вычленять из авторского текста главное и, что важно, формировать свое отношение к сказанному.
Наталья Викторовна изобрела еще один прием общения и постижения смысла прочитанного, который назвала «чтением вслепую». Как пример она привела работу со стихотворением Осипа Мандельштама «Среди лесов, унылых и заброшенных».
– Это стихотворение удобно тем, что состоит из пяти четверостиший и к каждому можно составить ассоциативную картинку. Каждая группа взяла по отдельному кусочку, в котором последняя строка (ключевая) была закрыта. Ребята читали, представляли, о чем там говорится, расставляли четверостишия в таком порядке, в каком им хотелось. После этого к пятому, заключительному, четверостишию подошли сообща и тоже попытались понять, кого же следует ждать. Мандельштамовский ответ на это мы предварительно закрыли. Ребята предлагали интересные версии: Бога, мессию, вождя и т.д. Кто помнит стихотворение, оно заканчивается фразой: «Своих детей!» Для ребят это явилось откровением. Пятнадцатилетний Мандельштам писал стихотворение – апокалипсис, в котором говорил, что каждое новое поколение становится разрушителем того, что создало предыдущее. Иногда прозрение, открытие приходит именно благодаря детям. Ведь что важно, сидит этакий двоечник, молчит-молчит и вдруг скажет в тишине одно слово, и за одно это слово я поставлю ему «пять». Потому что он – думал. Есть дети, которые любят и понимают поэзию, они мыслят и чувствуют по-другому. У меня есть девочка, Ира Васильева. Мы разбирали стихотворение Пастернака «Зимняя ночь», я давала свою интерпретацию. Вдруг Ира поднимает руку и говорит, что тоже хочет сделать разбор. Думаю, что еще нового можно предложить? Смотрю на ее схему и понимаю, что у нее совсем другое осмысление, у нее свеча и то, что за стенами дома, – чаша весов, которую уравновешивает Бог. Она увидела это и доказывает текстом. Также мальчишки. У них иногда совсем иное понимание. Они могут точно, логично, бесстрашно преподнести собственное видение произведения. Ради таких моментов, наверное, и стоит работать.
Последняя фраза Натальи Викторовны мне кажется облеченной в броню аксиомы. Это какой-то школьный закон. Закон сохранения человеческого тепла. Здесь все работают «ради таких моментов», когда познание, помноженное на доброту, дает эффект духовного прозрения. Дорогие труженицы провинциальных школ России – Валентина Александровна Ивченкова, Галина Васильевна Мельникова, Татьяна Владимировна Гуженкова, Людмила Аркадьевна Бухтеева, Таисия Николаевна Титова и многие другие – благодаря вам законы сердца более действенны, чем рукописные законы. Благодаря вам и наша героиня захотела быть учительницей, как ни предостерегали ее от тяжелой педагогической стези. И до сих пор ни разу не изменила своей детской мечте. Одно грустно, из ее класса, в котором сразу десять человек получили педагогическую специальность, в школе работает только она. Но зато 90% учителей средней школы №1 – бывшие ученики этой школы.
Любопытно, но Наталья Викторовна вывела еще одну важную закономерность: если математик или физик может с годами превратиться в статиста, то историк или литератор – это вечный повод для самосовершенства. Отсюда ее серьезное увлечение театром, танцами, поэзией. Родная тетя, которая, будучи тоже учителем русского языка и литературы, предупреждала ее об этом, может быть спокойна – племянница никогда не довольствуется достигнутым. Все еще только начинается. Побывав на конкурсе, Наталья Викторовна поняла, что пространство творчества стало необозримым, и перестала чувствовать себя вечной ученицей. Мало того, помимо эфемерного, она занята практической деятельностью, как то: сезонными походами в лес, где ее любимый одиннадцатый класс, жаря сосиски на костре, легко щелкает глобальные проблемы человечества. А в сущности в чем они, эти проблемы? Да и чего они стоят в сравнении с той, одной, которая укладывается в формулу счастья: быть нужным кому-то? В Новосокольниках этой формуле сотни лет. Ее снова и снова выводят те, кому за десять, и те, кому за… От повторяемости она не становится затертой, а только ярче блестит в глазах и тех, и других.
На областном конкурсе «Учитель года» Наталья Викторовна стала победительницей в номинации «Вдохновение и артистизм». Русист и литератор в ней сразу вычленили для себя ключевое слово и определили учительство как «вдох». Вдох широких, светлых коридоров, досок со следами мела, вихрастых макушек и аккуратных косичек, классных дневников и внеклассных посиделок. А выдох… Когда мы шли с нашей героиней в столовую, мальчишка, по виду пяти-шестиклассник, зажав пирожок в руке, спросил, с надеждой глядя ей в лицо:
– Наталья Викторовна, а русский язык у нас будет?
Наталья Викторовна улыбнулась. Угадайте, что я подумала одновременно с ней? Совершенно верно: «Ради таких моментов…»
Наталья АЛЕКСЮТИНА, Новосокольники, Псковская область
Наталья Шустрова
Выбор читателей
Комментарии