Важнее денег – идеи. или Как выйти из финансового тупика

В Москве стартует эксперимент по созданию модели «Школы будущего». Концепцию школы разрабатывала рабочая группа, в которую входили бывший председатель Гособразования СССР Геннадий ЯГОДИН, ректор Московского института открытого образования Алексей СЕМЕНОВ, известный ученый Юрий Громыко, директор школы №548 – центра образования «Царицыно» Ефим РАЧЕВСКИЙ.

авеча на заседании правительства Москвы вдруг поняла, чем меня не устраивали до сих пор реформы в области образования. Дело в том, что при всей масштабности задач, ставящихся в том или ином случае, направления реформирования разрозненны и не имеют конечной цели. Ну не считать же за конкретный конечный результат расплывчатые «повышение качества образования» или «повышение доступности образования». Все хорошо, вот только что будем иметь в «сухом остатке»?

Такая размытая формулировка конечных итогов при всей пафосности провозглашаемых целей не позволяет оценить, куда потрачены деньги, выделенные на всяческие эксперименты и новшества, ведь всегда можно сказать, что в результате все повысилось и улучшилось, а как там на самом деле, понять трудно. Для реформаторов это очень удобно, но это удобство видно только им, а остальные граждане недоумевают: огромные деньжищи выделяет государство, а сдвигов вроде бы и не заметно. Даже национальный проект «Образование» с его масштабами, по сути дела, кардинальным образом ситуации не меняет, предполагая точечные вливания. Между тем точечные иглоукалывания, даже если они финансовые, дают только временное улучшение состояния организма. Но я вовсе не ратую за то, чтобы таких вливаний не было. Я за то, чтобы было понятно, для какой жизни этот организм приспосабливают.

Заседание правительства Москвы было посвящено реализации нацпроекта в столице. Нормальная тема, очень своевременная, только для Москвы нацпроект в предлагаемом виде – вчерашний день. Тут особая политика в сфере образования, и московские учителя, школы, классные руководители давно получают материальную поддержку, причем не точечную, не одноразовую, а систематическую в виде доплат, грантов и прочего. Поэтому какой вывод могло сделать городское правительство? Что все молодцы, предусмотрели загодя все инициативы, которые позже объявил Президент России, и на том разойтись? Но Лужков не был бы Лужковым, если бы это произошло именно так.

Мэр Москвы, между прочим, химик по образованию и предыдущему опыту работы в промышленности и науке. А у химиков – своя специфика в восприятии, они привыкли к тому, что для качественных изменений нужна реакция. Берешь нужные ингредиенты, создаешь условия для прохождения реакции и получаешь новое вещество. Исходные вещи в Москве есть, она платит хорошую зарплату учителям, строит новые школы, принимает и обеспечивает финансово программы «Столичное образование», реакция на новое и прогрессивное у столицы отменная, но Лужкову не хватает конкретного ориентира, к которому нужно стремиться. Поэтому он и предложил реализовывать в Москве проект «Школа будущего». Как просто и как нужно все это!

В самом деле, нужно выстраивать нечто, а для этого, как и для любой стройки, требуется выработать контуры того, что строишь, понимание, для чего строить, подсчет тех ресурсов, какие потребны, и так далее. Поэтому и возникла проблема разработки концепции «Школы будущего», которую дальше предстоит воплощать в реальную действительность.

Если кто-то думает, что составить представление о школе будущего несложно, ошибается. Во-первых, у каждого свое мнение и свои мечты о такой школе. Причем у одних – это безудержный полет фантазии, а у других – полумечты-полуреалии, отягощенные постоянным возвращением к недостаткам в финансировании сегодняшней школы. Мы это очень хорошо поняли и прочувствовали, когда проводили «круглые столы» с участием учителей года в учебном центре «Поведники», когда подводили итоги конкурса педагогических сочинений директоров школ, учителей, учеников и студентов педагогических вузов на тему «Как я представляю московскую «Школу будущего». А еще мы убедились в том, что в целом никто не знает, как развивается система образования сегодня, ведь реформаторы говорят исключительно о положении дел в тех точках, где им хотелось бы что-то изменить, а потому обращают наше внимание только на негативное, по их мнению, состояние этих дел в этих точках. В результате все предыдущие и нынешние достижения как бы затушевываются, и создается впечатление, что на самом деле все плохо: школы недорабатывают, учителя непрофессиональны, программы и учебные планы никуда не годятся, стандартов нет вообще, и не понятно, почему на мировом уровне российское образование занимает лидирующие позиции. Все это, во-вторых, подчас не дает объективной картины и не позволяет понять, с какого фундамента мы должны стартовать в будущее и устоит ли на нем «Школа будущего».

Москва в этом смысле удивительный регион, поскольку постоянно подводит итоги, выделяет то, что получилось, что достигнуто, что имеет ценность и намечает реальные планы на ближайшее будущее. Кирпичик за кирпичиком она укладывает в фундамент будущей школы и даже приступила к возведению стен. Именно поэтому Лужков так уверенно заговорил о «Школе будущего», именно поэтому руководитель Департамента образования Любовь Кезина с воодушевлением подхватила эту идею.

Заседания, которые рабочая группа проводила регулярно с приглашением педагогов, ученых, депутатов, родителей, позволяли вырабатывать черты будущей школы. Геннадий Ягодин убежден, что учитель должен иметь знания по всем предметам, входящим в программу школы, а не только по своему – тогда не будет перегрузок, ибо педагог будет представлять, что в целом должен выучить его ученик. Алексей Семенов ратует за широкое использование информационных технологий в учебном процессе и предполагает, что обучать этому нужно не учителей информатики, а предметников. Юрий Громыко думает о том, как приобщить ребенка к изучению научных достижений. Ефим Рачевский уже сегодня самым кардинальным образом преображает школьную библиотеку в медиацентр, создавая некое хранилище знаний. А еще хочет прийти к новым организационно-правовым формам и постараться уйти от статуса «образовательное учреждение». Школа, оказавшись в этом статусе, нынче оказалась загнанной в абсолютнейший финансовый тупик. Допустим, какой-то завод или акционерное общество решили подарить школе 10 спортивных тренажеров на 500 тысяч рублей. Школа получает эту дарственную, это благотворительное пожертвование, но после того как она поставила тренажеры на свой баланс, должна заплатить налог на прибыль. Следовательно, даритель должен подарить школе не только тренажеры, но и деньги на уплату налога, а с этого все равно придется платить налог на прибыль. Поэтому, строя модель «Школы будущего», кстати, «Школа будущего», по мнению Ефима Лазаревича, должна иметь иной финансово-экономический механизм действия, который позволил бы всем участникам образовательного процесса, включая государство, активизировать ресурсную составляющую образования, в результате меньше денег будет уходить в никуда, удастся оптимизировать штатное расписание, лучше финансировать содержание образования, успешнее воспитывать ту психологическую культуру, которая столь необходима учителям и учащимся. Опытный директор предлагает перейти к новым моделям оплаты труда учителя, так как считает, что сегодня учитель часто получает деньги за то, что он не делает, и не получает их за то, чем занимается. Например, есть 10 учителей русского языка и литературы, и все получают доплаты за проверку тетрадей. Один учитель проверяет тетради каждый день, другой – раз в неделю, но они получают одну и ту же плату. Другой пример: классный руководитель в одном классе возит детей на экскурсии, в театр, на концерты, в музеи, на заводы и фабрики, проводит полезные классные часы, приглашает интересных людей, ходит в походы и так далее, в соседнем классе классный руководитель своих детей никуда не возит и ничего не организует, следя в основном за правильным оформлением записей в журналах и выставлением оценок в дневниках. Словом, работают педагоги по-разному, но получают одинаково – по 2000 рублей. Как только завуч проконтролирует выполнение должностных обязанностей учителями русского языка и литературы, как только можно будет объективно оценить работу классных руководителей, будет достигнута справедливость в оплате труда.

Юрий Лужков не ограничивает «Школу будущего» исключительно рамками школы как таковой. В планах Москвы создание своеобразного «Города науки, промышленности, инноваций и технологии», куда ребенок будет приходить, чтобы познакомиться с достижениями научно-технического прогресса на протяжении, может быть, даже веков. Это очень важно, потому что, толкая прогресс дальше, в будущее, нужно обязательно постичь логику развития, понять его закономерности.

Сегодня в Москве объявлен конкурс «Школа будущего», и те, кто рискнет на участие в эксперименте, получат гранты правительства Москвы. К будущей работе весьма заинтересованно относятся префекты административных округов, и, видимо, в каждом округе появится свое экспериментальное образовательное учреждение. К провозглашенному «Даешь школу будущего!» уже присоединился и другой: «Даешь детский сад будущего!», что логично. Но еще более логичной видится работа по интеграции начального и среднего профессионального образования – в Москве уже созданы 62 колледжа вместо былых 200 учреждений профобразования (и это тоже работает на модель, но будущей непрерывной профессиональной подготовки) по разработке модели регионального вуза. И не только педагогического, но и иного – не случайно в числе вузов, работающих с Департаментом образования, и Институт государственного администрирования.

За всем этим видится модель регионального образования, которая ориентирована на будущее. Пока в должной мере эту работу столицы на федеральном уровне не оценили. Во всяком случае, в новом нацпроекте, который будет предложен для конкурса уже регионов, из 1000 баллов 320 чиновники планируют присуждать за нормативное подушевое финансирование, 300 – за введение региональной системы оплаты труда и так далее. Инновационные программы развития и устремление в будущее, как видно, оценивать не спешат.

На встрече в «Учительской газеты» министр Андрей Фурсенко подчеркнул, что сегодня самое главное – деньги. Не соглашусь, думаю, сегодня главное – продуктивные идеи, которые сделают финансовые затраты осмысленными. Иначе мы, умные, так и останемся бедными, растратив без толку то, что нам дают из бюджета.