Сегодня встала, сказала себе мысленно: «Пусть у тебя все будет хорошо, день будет счастливым!» Это у меня от бабушки, покойница при жизни учила меня: «Встанешь, пожелай себе доброго утра, улыбнись, поверь, и день твой будет удачным». Но на сердце было тревожно. Выгнала табун, темно, хоть глаз выколи.
«Интересно, почему часы переводят только в конце октября? Так темно, а людям на работу. Даже время против деревенского жителя», – думала я, стоя у ворот и глядя на уходящую в темноту скотину. И вдруг голос, словно из-под земли:
– А-а, это ты?
– Конечно, я, – откликнулась, угадав, что это моя соседка.
– Слышь, у Смирновых пацан повесился, нашли вечером в сарае. До чего довели дите. В пятом классе, и уже повесился.
Я вспомнила тот день, когда познакомилась с мальчиком. Путь мой на работу лежит мимо магазина. Шла как-то и услышала просьбу: «Тетенька, дайте денег на хлеб». На меня смотрели синие глаза, в которых была такая безысходность и тоска, что мне стало не по себе. Я вытащила деньги, подала ему и вслед за ним вошла в магазин. Мальчишка действительно купил хлеб и стал тут же жевать. Вскоре к нему подбежала девчушка, с которой мой новый знакомый поделился:
– Это тетя мне дала денег, и я купил хлеба. А ты собрала пустые бутылки?
– Нашла только восемь штук возле бара.
– А ты сходи, попроси с самом баре.
– Нет, туда я боюсь идти, там пьяные, вдруг они такие, как папа, будут лупить меня.
– Ладно, иди домой, скажи Васе, чтоб собрал, он у нас мастак.
Этот разговор вообще выбил меня из колеи. Да, я тоже небогата: зарплату дают плохо, нет у меня никаких излишеств. Но чтобы дети голодали! Чтобы такие крошки себе зарабатывали на кусок хлеба! Я потеряла сон и покой.
Намного позже, летом, проходя около большого парка, я вновь увидела этого мальчугана, который волок целый мешок пустых бутылок. Поравнялся со мной, поздоровался.
– Вань, как дела?
– Ничего.
– Что это у тебя?
– Да бутылки собрал, нужно сдать.
Глаза его быстро замигали, он засмущался. Я перевела разговор на другую тему:
– А в каком классе ты учишься?
– Перешел в пятый.
– А как учишься? Нравится тебе школа?
– Да ничего, только Нина Михайловна говорит, что плохо тяну математику, но хорошо рисую и читаю.
– А нравится тебе литература?
Мальчишка не настроен был беседовать, у него, видимо, был нелегкий день, один из многих. Я простилась и целое лето не видела его.
Но недавно, заменяя заболевшую коллегу, учительницу литературы в пятом классе, снова встретила своего знакомого. Он меня тоже узнал, засмущался. Провела урок. Говорили о сказках, где всегда добро побеждает зло, о добрых волшебниках, которые всегда спешат на помощь бедным, слабым. Но жизнь не сказка, у нее свои законы, порой такие жестокие, необъяснимые. Помню, дала им такую тему сочинения: «О своих близких людях». Ваня написал про отца (я тогда очень удивилась, зная, какой у него отец – дебошир и алкоголик).
«Я очень люблю своего отца, – писал Ванька, – когда он не пьет. Он такой добрый, нежный, учит меня рисовать, а рисует он классно. Но когда выпьет, он нехороший: бьет маму, меня, сестренку, заставляет воровать по ночам у соседей кур, попрошайничать и не дает денег на жратву. Особенно мне бывает стыдно, когда он нас заставляет, избивая ремнем, собирать бутылки. Раньше было ничего, никто ничего не говорил, а сейчас ребята смеются. Хорошо им, Сашке и Павлику, у них родители не пьют и не избивают их. На днях он принес подарок – конфеты и яблоко. Это был самый счастливый день в нашей жизни».
Я, наверное, долго стояла, задумавшись. Голос соседки заставил уйти от воспоминаний:
– Давай сходим, проводим.
– Как-то неудобно, да и боюсь я покойников.
– Бояться нужно живых, а не мертвых. Они тебе уже ничего не сделают.
Голос соседки был твердый, тон убедительный, я сразу согласилась с ней.
Во дворе стояли плачущие женщины, ребятишки. А дома была такая нищета, такая убогость! Две кровати, один стол, печь. «Бедный, как он делал здесь уроки!» – думала я, рассматривая эту мрачную картину. Две старушки причитали над Ванькой. Было так страшно, жутко, жалко, что я быстро вышла на улицу. А здесь, как всегда на похоронах обычно бывает, обсуждали разные варианты смерти. Одни утверждают, что он повесился, другие – что отец убил. Кто знает? Это в компетенции судебных органов. А в нашей человеческой компетенции сострадать, содрогаться, когда видишь, как это крохотное тело несут на кладбище.
Танзиля ВАЛЕЕВА, учитель русского языка и литературы СШ с. Сафакулево Курганской области
Комментарии