На чтение: ≈ 13 мин.Депутат и предприниматель Валерий ГАРТУНГ – политик “негромкий”. Но “громкость”, к сожалению, не всегда сопутствует доброму делу… Впрочем, и к “тихим лирикам” Гартунга не отнесешь. Он очень деятельный, энергичный, предприимчивый. А у просвещенных российских предпринимателей благотворительность когда-то была нормой жизни. Вот и у Гартунга – Детский фонд.
Досье
Валерий Карлович ГАРТУНГ родился 12 ноября 1960 года в г. Копейске Челябинской области в шахтерской семье. В 1983 году с отличием окончил Челябинский политехнический институт по специальности “Автомобили и тракторы” и начал трудиться на Челябинском кузнечно-прессовом заводе. Работал мастером, старшим мастером, начальником участка. В 1989 году Валерий ГАРТУНГ становится руководителем на ЧКПЗ. Ныне он владелец контрольного пакета акций этого предприятия.
В декабре 1997 года был избран депутатом Государственной Думы, в 1999 году во второй раз переизбран в Госдуму по тому же, 186-му, округу Челябинска. Входит в состав депутатской группы “Российские регионы”, работает в Комитете по бюджету и налогам. Валерий ГАРТУНГ – учредитель Детского благотворительного фонда, который оказывает помощь больным и одаренным детям.
Женат, имеет двоих сыновей. Увлечения: силовое троеборье (воспитал чемпиона России по этому виду спорта).
Богатство – тоже труд
– Зачем вам эта обуза? – провоцирую я депутата.
– Понимаете, я вырос в семье, мягко скажем, небогатой, в шахтерском городе, в бараках. И когда я стал работать в избирательном округе, на меня пошел поток обращений, просьб, самому его переварить невозможно. Я решил создать организацию, детский фонд, который бы систематизировал эти обращения, привлекал источники финансирования. Взрослые люди, по моему разумению, должны большей частью сами решать свои проблемы, у них есть для этого возможности, а детям порой некому помочь. Вот я столкнулся с ситуацией: сгорела квартира, остались две девочки. Отец убил мать, поджег квартиру, отца посадили, две девчонки осиротели – 17 лет и 12. Жуткая история, произошла она в моем родном городе, в Копейске. Старшая сестра вцепилась в младшую – в детский дом я ее не отдам! А на что жить?! И мы взялись всем миром, отремонтировали квартиру девчонкам, купили им швейную машину, старшей платим стипендию. Соседи помогают… Мы показали девочек по телевидению, и люди к ним потянулись, им легче стало жить! А то, знаете, человек попадает в трудную ситуацию, и ему не то что помочь, последнее отнимут.
Или, например, мы сейчас платим стипендии детям погибших шахтеров, которые учатся в вузах. Тяжело этим семьям, особенно где несколько детей. У меня отец погиб, нас тоже трое осталось… Но я человек самостоятельный, не знаю почему, но я сразу себя обеспечивал сам, еще студентом. И семье помогал. Но не все так могут.
– Вы – молодой, перспективный политик, удачливый бизнесмен. Вы ощущаете себя молодым реформатором?
– Это Немцова называют молодым реформатором. Ничего общего, даже близкого между нами нет, кроме возраста и активности. Мы совершенно разные люди. Я много знаю молодых реформаторов, которые видят большой кусок, раскрывают пошире рот и все делают для того, чтобы урвать его, укусить, утащить… Хотя у любого человека есть потребность делать что-то хорошее.
– Ой ли?
– Вы знаете, я думаю, что у подавляющего большинства людей все-таки эта потребность есть.
Недавно я встречался с бизнесменом, оборот у него – свыше миллиарда долларов. Поговорили – мы с ним ровесники, – конъюнктура на рынках изменилась, по идее нужно сокращать рабочих. А куда они пойдут? Как семьи будут кормить? И он перестраивает бизнес, находит новые рынки, думает. Об этом думаем и мы на своем заводе… Хотя, может быть, не все бизнесмены так социально настроены, как я, но я же депутат, больше общаюсь с народом, люди ко мне идут, и я лучше знаю их нужды.
– То есть богатых не надо изолировать от общества?
– Понимаете, они самоизолируются не потому, что “зазнались”. Работы очень много! Совершенно другой ритм жизни. Они по 12 часов работают – им некогда, они делом заняты с утра до вечера. Я вот, например, в восемь, девять, иногда в десять вечера ухожу с работы… Совершенно другой ритм жизни. Я работал на заводе – мастером, старшим мастером, правда, и тогда таким же был – мог ночью прийти. Все мои рабочие знали об этом. Казалось бы, что старшему мастеру делать на заводе в два часа ночи?! А у меня ночная смена работает, я думаю, беспокоюсь: что они, как они там? Вдруг стоят? Зарплату же надо платить, а они ничего не заработают! Я таким был всегда. И сейчас такой.
А есть категория людей, которые пришли, отработали, без десяти четыре собрались, ушли и все забыли. Живут спокойно, получают зарплату, им ничего не надо, их устраивает такой ритм. Им так удобно, комфортно, здоровье сбережено…
– У вас, между прочим, весьма цветущий вид…
– Над “цветением” тоже надо работать. Вечером в определенные дни я стараюсь закончить работу пораньше и еду в тренажерный зал. Я был чемпионом области по силовому троеборью. И сейчас занимаюсь спортом. Для меня спорт – способ выйти из стресса…
Бизнес и интересы России
– Часто ли совпадают интересы России и интересы крупного бизнеса?
– Каха Бендукидзе недавно выступал на парламентских слушаниях по малому бизнесу, и мне очень понравилось, как он рассуждал. В его интересах, чтобы малый бизнес развивался – это мировая тенденция. Но вот в чем проблема: чиновнику трудно чинить препятствия большому бизнесмену, а вот малого предпринимателя он задушит элементарно. Частник не справится с чиновниками.
Получается, что интересы крупного капитала совпадают с интересами частного, индивидуального предпринимателя. Возьмем крупное предприятие “Мечел”. Допустим, изменилась конъюнктура на рынках, значит, надо сокращать людей. А если в крупной корпорации есть множество мелких, то каждое мелкое само найдет, чем ему заниматься. Только надо им возможность дать для творческой работы. Я через это все прошел, когда начал заниматься бизнесом в 1989 году, – и что чиновники обирают, и все, все…
– Неужели обирают?
– Конечно! Со страшной силой. Но ладно чиновник, который берет мелкие взятки, хотя для частного предпринимателя они вовсе не мелкие! Но самое страшное, что у нас люди в правительство рвутся за тем, чтобы растаскивать то, что еще осталось. И единственный стимул продвигаться по чиновничьей лестнице – это возможность больше украсть. Но разве это правильно?!
– Это все можно писать?
– Пишите! А что тут нового я сказал?! Это кому-то неизвестно?! Да я могу вам массу фактов привести! У меня по этому поводу депутатских запросов куча!
– Приводите.
– Пожалуйста. Челябинский областной дорожный фонд. Я написал депутатский запрос в Генеральную прокуратуру. Возбуждено уголовное дело. Начали проверять, и областной прокурор не нашел состава преступления. А запрос простой. Из дорожного фонда ушли деньги на строительство сельских дорог. Акты составили, подписали, деньги ушли. А дороги – нет! И никогда не было, никто ее не строил. Куда делись деньги?
– Делись куда-то…
– Вот именно! Под предлогом того, что прокуратура не смогла понять, куда делись деньги, закрыли уголовное дело. Преступный умысел не доказан, то есть то, что эти средства украдены. Но позвольте: а деньги где? Кто ж их тогда будет искать? Во всяком случае, тот, кто подписывал липовые акты, должен понести ответственность. Да ничего подобного, освободили его от должности, ушел.
– Еще…
– Хорошо, продолжим. Как у нас происходит передел собственности? Есть огромное предприятие – Уральский автомобильный завод. Вводится внешнее управление. В итоге: три года работали, не платили налогов, с кредиторами не рассчитывались, а главный кредитор, между прочим, государство. Создали новое предприятие, передали в частные руки, а долгов так и не заплатили! Хотя у меня были данные о выводе оттуда активов…
Я написал запрос в Генеральную прокуратуру. Возбудили дело. И что в итоге? Закрыли. Вина управляющего не доказана. ЧТЗ – такая же точно история. У меня таких запросов…
– Десять?
– Двадцать, тридцать. Целая папка!
– И какой результат?
– В общем, итог невеселый. Так, по мелким эпизодам были положительные результаты. Но когда дело касалось серьезных чиновников, результата не было никакого, потому что воруют не только чиновники, но и те, кто их проверяет. Единственное, чем это заканчивалось всегда, – тот, кто украл, вынужден был поделиться с тем, кто его проверял.
– Всем хорошо.
– Да, а я, как идиот, борюсь за правду. А про меня потом пишут всякую гадость в газетах…
– Например, про “испанское наследство”… А что там у вас, кстати?
– В свое время я покупал квартиру в Испании. Это был 95-й год, кажется. Как-то я туда приехал отдыхать, мне одно местечко там понравилось, и я купил двухкомнатную квартиру.
– И почем у них там квартиры?
– Я купил за 50 тысяч долларов.
– Дешево. По сравнению с Москвой…
– По сравнению с Челябинском дешево! Вы попробуйте в Челябинске купить за такие деньги жилье в центре города! Короче говоря, мы ездили туда отдыхать, а так как мне отдыхать особо некогда – я там бывал раз в год, мы решили квартиру продать. Продали, заплатили налоги – все по закону! А перед выборами я вижу в газетах дворец на берегу моря и подпись: “Вилла Гартунга”. И пишут: это стоит 11 миллионов песет. Но откуда у нас люди знают, что такое песеты?! А то, что это дешевле двухкомнатной квартиры в центре Челябинска, про это скромно опускается. Я пишу в суд, выигрываю процесс, но сообщение об этом появляется в пятницу вечером, когда предвыборную агитацию уже вести нельзя. Когда оправдываться-то? Ну ладно, люди все равно за меня проголосовали…
Лидия СЫЧЕВА
Окончание следует
Выбор читателей
Комментарии