В зеркале урока

На вечере «Учительской газеты» в Грозном мы объявили конкурс «Дневник «Учителя года». Множество авторов публиковали заметки в социальных сетях с хештегом #dnevnik_pelikana, лучшие из которых дублировались в официальных аккаунтах нашего издания.
Победителем конкурса, по мнению редакции, стала Миясат Шейховна Муслимова – кандидат педагогических наук, проректор Дагестанского института развития образования и активный блогер. В качестве приза мы предложили победителю стать в этом номере главным редактором, написать обращение к читателям «Учительской газеты», а также принять участие в одном из заседаний редакционной коллегии.

Святая святых образования – урок. Все цели в системе образования, какие бы ни были, реализуются именно там. Оценивать урок по проявленному легко, но оценка не имеет смысла, если вывести за скобки непроявленное или упущенное. Я не о привычной нехватке времени или невыполнении намеченного, а о растекании по широте урока, по его плоскости как следствии ориентированности на внешнюю речь ученика, на игнорирование зарождения его внутренней речи и ее проявление в той или иной форме. При таком подходе к диалогу учителя и ученика теряется глубинная вспашка, намечавшиеся и возможные ростки встречного вопроса гибнут – так атрофируется интеллектуальная активность, подменяясь имитацией мышления и познания. Не ставя ученика перед необходимостью распахивать дверцы в новые миры, обнаруживаемые на пути ответа, не проводя через лабиринты сцеплений понятий, вопросов, ответов, мы не воспитаем пытливый ум, не дадим ощутить радость размышления. Расхождение между требованием к ученику и практикой обучения порождает имитацию работы того и другого. Прав Лев Айзерман, когда на примере итоговых сочинений в 11‑м классе обосновывает мысль: нельзя учить писать сочинения на философские и морально-нравственные темы, не обращаясь к сложным ситуациям жизни, истории, литературы. Нельзя учить, размышляя только на манной каше банальных явлений и ситуаций. Боюсь, что нередко мы имеем дело не с примитивностью явлений и ситуаций, а с примитивностью их истолкования и подачи. Если мы не учим обнаруживать живую воду потаенного смысла, то либо не владеем профессиональными навыками, либо теряем их. Отсюда и имеем при всех образцовых технологических планах и компьютерных технологиях на уроке мертвое образование. Оно, как отмечает Степан Кошкарев, напрямую связано с тем, что личность учителя перестает иметь значение («зарплата не только деньги, но и индекс ценности труда»).
Недавно побывала на внеклассном мероприятии в 10‑м классе «Терроризму – нет!». Вопросы урока с таким же успехом можно было задать первоклассникам: «Терроризм – это хорошо или плохо?», «Какие эмоции вы испытываете к жертвам теракта?». Далее следовало составление коллажа из подготовленных картинок группами учеников, что демонстрировало использование модной нынче формы работы – так понимаемой проектной деятельности. Больше всего удручал энтузиазм коллег, которые сделали вывод: за этих детей они спокойны, идеология терроризма их не коснется. Наивность это или привычка к примитивизации материала и форм его подачи? Известно, что идеологи терроризма, особенно в условиях нашего региона, привлекают в свои ряды сторонников среди юношества потому, что «находят» нравственное оправдание зла, используют различные средства манипуляции сознанием. Время, задачи, логика воспитания и обучения требуют глубины и многосторонности подходов, предвосхищения трудных мировоззренческих и поведенческих ситуаций в жизни ученика, а мы демонстрируем мастерство использования компьютерных технологий, переименовываем традиционные формы работы в инновационные и выдаем за образец примитивный анализ непростых проблем. Во многом и потому, что предельно стандартизируется, формализуется подход к оценке урока. Но поддается ли полному измерению эффективность урока здесь и сейчас? Почему неизмеримое должно оставаться таковым и порой важнее измеряемого? Как применение критериев оценки урока может работать на его организационное и содержательное единство или выхолащивание творчества учителя? Как культ технологии может вытеснять смысл, а культ визуализации ограничивать интеллектуальное развитие учащихся? Какова наконец сверхзадача современного урока?