В воспитании… пробел. Учителя перестают любить детей?

В конце прошлого года в Белом доме премьер-министр России Виктор Зубков вручил ученым премии правительства страны за научные работы в области образования. Среди лауреатов – петербуржец, профессор Александр ЗАПЕСОЦКИЙ.

– Александр Сергеевич, ваша книга «Образование: философия, культурология, политика» отмечена премией в миллион рублей. Высокая оценка. Но не менее важен, наверное, и факт государственного признания ваших идей?

– Для меня еще более важным, пожалуй, было бы их внедрение за пределами Гуманитарного университета профсоюзов. Пока, к сожалению, если это и происходит, то очень медленно.

– А как же национальный проект «Образование»? В нем ваши разработки не учитываются?

– Саму идею проекта я считаю замечательной. Нужно поблагодарить президента за то, что государство наконец-то повернулось к нашей отрасли лицом. Наконец-то сфера образования ощущает приток средств, улучшается материальная база. Но деньги – далеко не все. Важно, на что и как они тратятся. Более того, меня начинает даже несколько тревожить вера во всесилие денег.

Посмотрите, как интересно получается. За последние три года мы наблюдаем резкий рост компьютерной грамотности выпускников школ. И вместе с тем – заметное падение того, что в спорте называется «морально-волевыми качествами». На первый курс приходит все более вялая, апатичная молодежь. Ребята все меньше склонны к труду, к усилиям над собой. И это при том, что мы имеем возможность отбирать лучших по всей стране. На платном обучении у нас около 12 процентов золотых медалистов, а средний школьный балл первокурсников около 4,2.

Недавно мы провели в 204 школах Петербурга масштабное исследование жизненных планов и ценностных ориентаций старшеклассников. Свыше 80 процентов из них не видят никакой связи между собственной учебой, успеваемостью и их будущим, карьерой. У них нет мотивации к учебе. Школьники полагают, что родители купят им высокие оценки в аттестатах. А если этого и не случится – не беда. Родительские кошельки откроют двери в вузы. Потом можно будет переводиться с курса на курс, покупая оценки, получить диплом…

И вот общество получит чудо-врачей, чудо-инженеров, чудо-журналистов… Собственно, эти чудо-специалисты уже начали поступать на рынок труда, и работодатель застонал. К чему мы идем? Представьте себе: приходит пациент к врачу, жалуется на болезни, платит деньги… и получает взамен справку, что он здоров.

– Но ведь и в вашем университете платное обучение…

– Оно платное почти везде. Но у нас оплата – это частичное погашение расходов университета на организацию дела, а не покупка высокой оценки, престижного диплома. И мы занимаемся не только чтением лекций и проведением семинаров, но и активно помогаем студенту в формировании его личности. Это то, чем сейчас перестает заниматься школа. Последнее меня особо тревожит. В ходе нынешней реформы школам предоставлена большая финансовая самостоятельность, и это вроде бы хорошо. Учитель не должен быть нищим. Но благие намерения государства подталкивают педагогов заниматься исключительно тем, что приносит им деньги. Исчезает воспитательная работа, внешкольная работа. Теперь во многих школах учитель уже ученику ничего вне урока и разъяснить не хочет, если ему не заплатили за репетиторство. Учителя перестают любить детей. Что-то в нашей реформе, видимо, не до конца продумано.

– Что в вашей книге такого, за что премию дали?

– За теорию, которая оказалась весьма практичной. В начале 90-х было совершенно непонятно, как работать дальше. До этого государство четко требовало то, что считало нужным. И вдруг самоустранилось. Тогда многие всерьез решили, что вузы должны заниматься только обучением и отбросить воспитание. Я же считал, что это нелепо. Уже хотя бы потому, что само отношение студента к знаниям и умениям является результатом воспитания. Но воспитание возможно только в случае, если у педагога существует цель воспитания. А именно она в начале 90-х годов исчезла. Коммунистическое воспитание было отброшено, а иного государство не предложило. Тогда мы в Гуманитарном университете профсоюзов разработали свою систему – в опоре на достижения отечественной и мировой культуры. И назвали ее культуроцентристской. Эта система и изложена в книге, получившей премию. Затем мы отработали соответствующую технологию подготовки специалистов и получили очень хорошие результаты. К примеру, из 1300 наших выпускников прошлого года только два человека пришли на биржу труда. Это уникальный показатель. И у большинства ребят прекрасные зарплаты, отличный карьерный рост. Не случайно Российская академия образования рекомендовала нашу модель университета Министерству образования и науки РФ в качестве чрезвычайно перспективной для России.

– Александр Сергеевич, то, что ваши выпускники востребованы на рынке, сейчас уже общеизвестно. К примеру, чуть ли не половина вашего последнего выпуска журналистов работает на федеральных телеканалах. За счет чего это получается?

– Да все, в общем-то, просто. Отбираем хороший контингент – ребят из обычных семей, желающих работать над собой, учиться, делать карьеру своим трудом. Создаем им хорошие условия: педагоги, библиотека, компьютерная база, безопасность, чистота и порядок. Ну и требуем, конечно, дисциплинированности и ответственности. Особый фактор – приобщение к культуре: встречи с выдающимися современниками, насыщение университетского пространства культурными символами, погружение молодежи в культуру Петербурга, организация содержательного досуга. Мы поставили перед собой задачу – создать прекрасный вуз для нормальных людей. И много лет шаг за шагом пытаемся ее решить.

В отношении журналистов вы правы. Из выпуска этого года Анна Горохова работает на НТВ, Ольга Гринберг – на Авторском телевидении, Александра Гуральник, Елена Пернацкая, Наташа Чебарева, Эмма Чумакова – на Первом канале. Георгий Олисашвили – там же, на Первом, в «кремлевском пуле» журналистов. Его имя очень часто звучит в конце репортажей о важнейших событиях в стране. Но и по другим специальностям с нашими выпускниками – та же картина. Просто это меньше заметно. Не все профессии на виду.

Наша модель показывает свою эффективность. Надеюсь, она окажется полезна всей отечественной системе образования.