В солдаты со школьной скамьи

А теперь иные новости. В Никольском районе Вологодской области местные власти активно внедряют в жизнь лозунг ╚Все учителя – на лесозаготовки!╩. Отложив в сторону ручки, учебники, тетради, педагоги должны пилить, колоть дрова. Расчет простой: пусть обеспечат себя топливом да еще заготовят впрок для продажи. Так рассуждают местные власти. А педагоги? ╚Нам стыдно за наших начальников и за наше унизительное положение╩, – восклицают учителя. Да, видно, не для всех ласково светит и греет летнее солнце. Действительно, разве пойдут в голову мысли об отдыхе? И где отдохнуть от унижения, бесправия и нищеты?

Как тут можно расслабиться хоть на месяц-два? Перед уходом в отпуск преподавателей второго Черняховского профессионального училища ╚обрадовали╩. Педагогам прислали из Калининграда сообщение: ╚Дальнейшего финансирования училища до конца 2000 года полностью не предвидится╩. До этого зарплату сотрудникам училища выплачивали частями и не всю. Теперь ╚успокоили╩ – будет хуже. А жизнь дорожает, цены растут. Под этим письмом стоят сорок фамилий людей, оказавшихся за чертой бедности.

Все верно, несчастные люди несчастливы по-разному. Из Оренбургской области, из села Нестеровки, пишут нам обеспокоенные папы и мамы. Четырем семьям в осенний призыв придется лить слезы, прощаясь с сыновьями. Юношей – десятиклассников на днях вызвали в военкомат, предупредили, что выпускной им не праздновать. В октябре – декабре, когда всем исполнится по 18 лет, пойдут они – солдатики в армию. Родители в страхе проштудировали все законы. Побывали в военкомате, приводили военным статьи Закона ╚Об образовании╩. Цитировали наизусть: ╚Гражданам Российской Федерации гарантируется возможность получения образования╩. Но где он, этот гарант?

В другом письме наши эрудированные читатели цитируют статьи Конституции РФ, которые гарантируют общедоступность и бесплатность дошкольного основного общего и среднего профессионального образования. Спрашивают нас, а распространяются ли эти статьи на Кунашакский район Челябинской области? Действуют ли они на территории железнодорожной станции Муслюмово? Почему такие вопросы? Да хотели родители отдать своих детей в 96-ю школу, которая находится в их станционном поселке. Учителя рады пополнить первый класс. Но один маленький нюанс – школа-то железнодорожная и обучает только ╚своих╩ детей. И хотя таковых для первого класса набралось всего четыре человека, ╚чужих╩ брать в первый класс невозможно. Родители – в роно. Там развели руками, посоветовали отдать детей в село, что расположено в пяти километрах от станции. Предупреди ли честно – транспорта нет, бензин дорогой и возить детей не будут. Везде чужие.

Совсем не летние заботы и хлопоты одолевают наших читателей. А обращаются они в редакцию, потому что надеются на помощь и поддержку, которые отчаялись найти на местах. Как справедливо заметила наша постоянная читательница из села Бор Красноярского края Лидия Ивановна Черноус, ╚надежда стучится в дверь вместе с ╚Учительской газетой╩. Спасибо, что откликаетесь на все наши беды, – благодарит Лидия Ивановна – не делите их на мелкие и важные. Тем и спасаете╩.

Так что и нам, журналистам, летом не придется расслабиться. Надо писать в Челябинск, помогать юношам из Нестеровки, ехать в… и всегда быть с вами, наши читатели!

о коллеге

Как поймать Жар-птицу

Работы воспитанников Балабанова расходятся по всему миру. Есть они в Америке (Евгений проводил недавно с американцами семинар по плетению из бересты и выжиганию), Италии (туда их возила ивановская делегация молодежи), Польше, Белоруссии, Молдавии, на Дальнем Востоке. Там служили в армии воспитанники Балабанова, оставили после себя в воинских частях ажурные полочки и всевозмож ные поделки.

– У нас что-то вроде семейного подряда! – заявляет Евгений. Несколько лет назад он взял своеобразное шефство над одним из классов 25-й школы. Здесь классным руководителем работает его жена – математик Клавдия Петровна Власова. Учил ребят Евгений не только изящному рукоделию, но и ремонту утюгов, заточке ножей и ножниц, умению подшивать валенки и шить домашние тапочки. Половина ребят в классе из неполных семей, и Евгений заменил им отца, старшего брата, был строгим, но справедливым советчиком.

– Я учу ребят зарабатывать, – говорит Евгений. – На походы, мороженое, карандаши… Мы однажды дом в деревне подрядились украсить, так ребята себе на выпускной вечер заработали! Если они поймут, что все зависит от их мастерства, сноровки, если смогут украсить свой дом и облегчить жизнь своим близким, значит, работаю не напрасно.

Без перерыва хлопают входные двери подвальчика на улице Кузнецова, входят ребята, чтобы научиться ремеслу, а то и просто постоять или посидеть около Евгения Сергеевича, посмотреть на его умелые руки, послушать его рассказы, попеть песни под гитару, и расходятся поздно. И каждый уносит с собой волшебное перо Жар-птицы.

Крепкие корни Новгородовой

Нина закончила первый курс Тамбовского педагогического института в 41-м. Медицинские курсы, потом фронт. Уже через неделю военной службы Нина с подругами выдержала боевое крещение. Их танковая бригада держала оборону на окраине Воронежа. А вскоре сержант медицинской службы оказалась в самом пекле крупнейшего танкового сражения в районе Прохоровки.

День Победы отпраздновала Нина в Праге. На Родину возвращалась через Болгарию. Тогда не предполагала, как крепко будет связано ее будущее с этой страной. Позже Нина Андреевна окончила аспирантуру, защитила диссертацию по мотивам песен, воспевающих героизм болгарского народа в борьбе с турецкими завоевателями. Опубликовала целый ряд статей по болгарско му эпосу, а 30-ю годовщину Победы сибирячка встречала в Софии.

К нам в Тобольск Нина Андреевна приехала вместе с супругом Валентином Георгиевичем. Было это в 1955 году. Пустили супруги крепкие корни в нашей сибирской земле. Валентин Георгиевич преподает в техникуме, а Нина Андреевна возглавляет учебную и научную часть педагогического института. Коллеги по-хорошему завидуют ее ровному характеру, неизменному оптимизму и душевной щедрости.

Тобольск, Тюменская область Родословная

Большая семья Кандиковых

Сегодня чаще всего восстанав ливают родословную в надежде отыскать дворянские или аристокра тические корни. Кандиков заведомо знал, что он потомственный крестьянин. После долгой и кропотливой работы Валерий Иванович докопался до истоков, уходящих в ХVIII век. Выяснил, что начиналась фамилия с простого пензенского мужика Ивана Кандикова, уроженца села Липяги. Когда в 1893 году была построена железная дорога от Москвы до Новониколаевска, стали быстрее заселяться сибирские просторы. Осваивать неизведанные края отправились представители третьего поколения пензенского крестьянина. Местом жительства выбрали Верх-Ирменскую заимку на глухой таежной речушке. Ее основали вольные люди, участники крестьянской войны под руководством Емельяна Пугачева. Так они спаслись от наказания. Улицу, построенную переселен цами, так и назвали – Пензенская. Здесь пустили свои корни Кандиковы. Дети отделялись от родителей, уезжали в разные города, меняли фамилии.

О своих корнях Валерий начал задумываться под влиянием деда Ивана. Много записывал, расспрашивал старожилов, делал запросы. Так появилась книга ╚Родословная Кандиковых╩. Но этого Валерию показалось мало. Он решил собрать в родном селе Верх-Ирмени всю многочисленную родню. Сельский Дом культуры едва уместил гостей. Собралось более четырехсот человек самых разных возрастов и профессий. Особая гордость рода – герой войны Сергей Дмитриевич. Это его портрет украшает одну из улиц села, которая носит его имя. На встречу приехали родственники с различными фамилиями – немецкими, грузинскими, татарскими, белорусскими. Но всех их объединила общая родословная – кровь простого пензенского мужика Ивана. Это была не просто встреча родственников, а единение людей, ощутивших кровную и духовную связь друг с другом. Каждой семье Валерий Иванович подарил книгу.

Зачем все это нужно Валерию Кандикову? Поиски требуют материальных затрат, отнимают уйму времени. Бесконечные телефонные разговоры, запросы, проверки фактов, дневниковые записи. Просто человек не хочет быть Иваном, не помнящим родства, он считает, если укрепляется один род – значит, укрепляется и наша Родина. Есть у Валерия заветное желание – побывать на родине своих предков, в селе Липяги, и организовать там встречу людей Иванова рода. ╚Возьмемся за руки, семья!╩, – обращается Кандиков ко всем родственникам.

Алферьевка, Пензенская область Мы и наши дети

Прозвище как орден на грудь

Долго я не знала своего второго имени. Но вдруг стали появляться надпись ╚Пьеха╩ на доске, на тетрадях. Поинтересовалась, что она означает, для кого она предназначена. И услышала в ответ: ╚Пьеха – это вы╩. Вот так, ни больше, ни меньше! Для меня это было, как орден на грудь. Дети сравнивали меня с моей любимой певицей. Почему? За что мне такое? Может, потому, что я пела в кудиновском народном хоре, выступала и на областном радио. А может потому, что не стеснялась запеть на уроках истории, на классном часе. Я пела всегда и везде. Песня действительно помогала мне строить и жить.

Мы с Пьехой одногодки. Когда-то Эдит мечтала стать учительницей, а я – артисткой. Судьба распорядилась иначе. Я более сорока лет работаю в школе. Почти столько же поет Пьеха. Ее знают в России все меня – мои ученики. В наших судьбах есть общее – война, полуголодное детство. Про Пьеху я знаю многое. Она же про меня ничего. Однако мы с ней родня. А породнили нас мои ученики.

Кудиново, Калужская область Незабываемое

Анекдоты от Циркуля

Беззащитный, безногий Циркуль вел еще кружок рисования. К нему ходили разные ребята. Двоечник и отпетый хулиган Коля ставил свой мольберт рядом с гордой директорской дочкой Ларисой. И Коля выигрывал в эти часы. Кружок был единственным местом, где его уважали. Да и сам Циркуль обретал имя и отчество. Василий Александрович никогда не говорил нам о неповторимости каждого человека. Но его картины и наши творения сами объясняли все. И мы понимали, какой же Коля интересный и удивительный человек.

Мы, кружковцы, уходя из школы, не избавлялись от Циркуля. При каждой встрече он допрашивал пристрастно, пенял, если что-то у нас не ладилось. ╚Как же так, ведь ты была моей любимой ученицей!╩ – выговаривал мне Циркуль.

– Ты должна подружиться с моей женой, она пишет стихи, – однажды сказал мне Василий Александрович. Так я попала в их дом. Дочка играла на пианино, мама читала стихи, папа показывал альбомы репродукций, цитировал Чехова. В эту семью можно было прийти запросто. И люди шли, особенно в новогоднюю ночь, хотя никого не приглашали. В эту ночь каждый идет туда, где ему лучше. Оказалось, что в этом доме всем хорошо. Для многих дом стал отдушиной, окном в другую жизнь, ту, где поют и спорят, дерзают и любят по-настоящему.

Прошли годы. Циркуль вышел на пенсию, о которой мечтал как о поре свободного творчества. За двадцать лет знакомства я успела понять, что этот добрый, с беспомощным взором человек – один из самых значительных, встреченных мной в жизни. Василий Александрович не лгал нам никогда. Любя и прощая, он каждый день отстаивал свое право быть самим собой: добрым и беззащитным.