В Швейцарии свои проблемы… Узнать о плюсах и минусах систем образования европейских стран из первых рук можно на фестивале в Татарстане

​Габриэла фон Дюринг – советник по вопросам образования кантона Люцерн (Швейцария), член правления школ Монтессори, приехавшая для участия в 5-м фестивале школьных учителей в Елабуге, рассказала о системе образования Швейцарии, ее сильных и слабых сторонах, и о том, чем школы Монтессори, в частности, те, которые организовала она лично, принципиально отличаются от государственных.

Жизнь и судьба Габриэлы фон Дюринг напоминает сюжет захватывающего романа. Она родилась на территории современной Чехии и жила там до 18 лет. Когда в Прагу вторглись советские танки, молодые люди, не согласные с режимом, эмигрировали в свободную Европу. Габриэла тоже покинула страну и оказалась в Швейцарии. Без помощи, без родных, без высшего образования, без профессии и работы. На чужбине к девушке очень рано пришло понимание, что без хорошего образования нельзя рассчитывать на успех в жизни. Она стала изучать право. На первом курсе среди сотни молодых людей было всего три девушки, в том числе Габриэла – «иностранка» – так высокомерно ее называли коренные швейцарцы (прошло несколько лет, прежде чем она смогла избавиться от своей «второсортности»). Всем троим девушкам было одинаково нелегко – в те годы в Швейцарии высшее образование считалось уделом мужчин, для женщин негласно определялась иная сфера – «кюхе, кирхе, киндер». Девушкам, которые не хотели довольствоваться социальным предписанием, приходилось в определенной мере идти против течения. Но умение отстаивать свою точку зрения пошло на пользу Габриэле – закалило ее характер. Иначе дело, которому она посвятила свою жизнь, было бы ей просто не по силам – оно требует беспримерного мужества и твердости. Как это ни удивительно, мягкая и хрупкая, чрезвычайно женственная внешне Габриэла обладала всеми названными качествами – она оказалась прекрасным борцом.После замужества появились дети, и по мере их взросления перед родителями вставал вопрос, где их учить. Надо сказать, что швейцарцы считают свое образование одним из самых лучших, однако те, кто знает ситуацию изнутри, настроены не столь оптимистично. Главным минусом швейцарской государственной школы Габриэла считает ориентацию на безликий стандарт, подавление индивидуальности и инициативы, что приводит к воспитанию безответственной личности, за которую все решают другие. Ей не хотелось отдавать детей в жесткие руки системы, навязывающей свои ценности и стереотипы, потому что она верила (и продолжает верить сегодня), что не страх, а любовь – главная сила, формирующая человека. – И как же вы пришли к созданию собственной школы? – Все начиналось в общем-то обычно. Точно так же, насколько мне известно, сегодня в России некоторые родители «спасают» своих детей от негатива, идущего от массовой школы. Мои дети были приписаны к одной из школ по месту жительства, но, по сути, лишь сдавали там зачеты, а учились дома. Мы с мужем решили самостоятельно дать им программу начальной школы, а когда они подросли, объединились с такими же, как мы, семьями, чтобы сообща нанимать детям педагогов. То есть вначале это было то, что в России сегодня называется семейным обучением и разрешено законом. В Швейцарии это разрешалось и раньше: заботу по организации учебного процесса и найму педагогов берут на себя родители, а государственная школа выполняет лишь контролирующие функции и выдает аттестат. Единомышленников у госпожи фон Дюринг год от года становилось все больше, и к сверстникам ее детей прибавились школьники более юного возраста. То есть школа как таковая существовала и успешно функционировала, но как бы на общественных началах, без аккредитации и лицензии. Зато это было подлинное общественное самоуправление – родители сами решали все вопросы – в их руках было как материальное, так и кадровое обеспечение. И самое главное – родители сами определяли как содержание образования, так и воспитательную стратегию. И вот когда опыт сложился в определенную систему, Габриэла фон Дюринг взялась за создание собственного образовательного учреждения, в основе концепции которого была идея саморазвития личности в подготовленных условиях, известная как идея Марии Монтессори. В то время школы Монтессори были довольно распространенным явлением в Европе, особенно в Германии, но в Швейцарии к ним относились настороженно. Когда Габриэла подала свой проект в министерство образования Люцерна, то после первого же собеседования с ответственным за школы госслужащим поняла: у нее почти нет шансов его реализовать. Но она не сдавалась, искала выход на влиятельных персон. И нашла наконец чиновника, который относился к альтернативному образованию, в том числе к школам Монтессори, не то что с симпатией, но с интересом. Он хотя бы не отвергал их с ходу, как делали другие. В проекте госпожи фон Дюринг его заинтересовал один момент – она была готова обучать детей, у которых не пошло дело в массовой школе, у кого были трудности с общением, кто боялся учителей или чуждался одноклассников. Эти дети доставляли много хлопот чиновникам – с ними не знали, что делать, а закон о всеобщем образовании не позволял отпустить их в свободное плавание. А госпожа фон Дюринг не просто соглашалась их учить, а была убеждена, что школа Монтессори – единственное место, в котором такие дети могут развиваться полноценно. Так, благодаря поддержке конкретного чиновника (вот он – человеческий фактор!) школа получила право на существование. – По каким критериям вы подбирали учителей?- Я точно знала, что это должен быть человек не доминирующий, готовый быть на втором плане. Тот, кто хочет быть в центре внимания, кто всех поучает и признает лишь свое мнение, не годится для наших детей. В общении не должно быть назидательности. И, конечно, я подбирала тех, кто искренне любит детей, кому они интересны. Очень сложно было найти учителей, обладающих терпением. Это качество я ценю, пожалуй, больше других. Многие педагоги не хотят ждать, когда ребенок сделает самостоятельно какой-то шаг, освоит какой-то навык. Им попросту не хватает терпения. Они торопятся, подгоняют и, не дождавшись, все делают за ребенка, а это в корне неправильно. Конечно, первые три года шла подборка и шлифовка коллектива. Зато сейчас у нас коллектив стабильный, сплоченный. Мы понимаем друг друга с полуслова.- Ваши учителя получают больше, чем в обычных государственных школах?- Ровно столько же. Схема расчета заработной платы в Швейцарии единая и очень сложная. Учитывается уровень образования, стаж, квалификация, количество часов…- У нас то же самое. Но есть еще так называемый стимулирующий фонд, сумма начислений из которого зависит в основном от внешних показателей: от участия и побед в олимпиадах и конкурсах, от среднего балла на экзаменах… У вас тоже такое?- Нет. Внешние показатели у нас не принимаются в расчет – это противоречит концепции школы. Наши педагоги ведут большую внутреннюю, очень индивидуальную работу, ее результаты не сразу видны – как же их можно учитывать при ежемесячном начислении? Если мы поставим во главу угла внешние успехи, мы сведем на нет всю свою работу.- Но вообще такое понятие, как стимулирующий фонд, в Швейцарии существует?- Нет, я не слышала об этом. Зарплата разнится в основном по уровню квалификации. Его проверяют и повышают периодически. Есть целая система взаимопроверки – это, опять же, внутренняя оценка. Внутри учительского сообщества.Также собравшиеся на форуме в Елабуге узнали от Габриэлы фон Дюринг о том, что в Швейцарии нет системы государственной грантовой поддержки школ. Очень развито сетевое взаимодействие учителей-предметников. Многие проекты носят межшкольный и даже международный характер: объединяются учителя немецкоговорящих, франкоговорящих стран, учителя Италии и Швейцарии. Это связано во многом с тем, что в Швейцарии на сегодняшний день четыре государственных языка – немецкий, французский, итальянский и ретороманский. Это не значит, что швейцарцы должны знать все четыре, просто в тех или иных кантонах страны принят в качестве официально-делового один из четырех языков, остальные три являются обиходными, то есть необязательными. Разумеется, существенные привилегии при получении образования имеются у тех, кто знает два-три языка плюс английский. А ведь в Швейцарии, помимо носителей одного из государственных языков, живут еще и 30 процентов эмигрантов, для которых языковой аспект создает определенные трудности в получении не только высшего, но даже среднего образования. И дополнительного в том числе. Кстати, все дополнительное образование в Швейцарии платное. Поэтому семьи, имеющие доход выше среднего, могут позволить своему ребенку и музыкальное, и художественное, и спортивное развитие. Дети малоимущих слоев лишены такой возможности. Даже внутри одной школы у детей с подросткового возраста ощущается заметное расслоение. Нет ничего удивительного в том, что дети рабочих вынуждены прекращать учебу раньше. В гимназию и соответственно в университеты идут девочки из финансово благополучных семей, а юноши после 9-10-го класса в основном выбирают так называемые Fahschule – профессиональное образование с дальнейшим (в перспективе) политехническим высшим. Такая же тенденция наметилась и в России.Высшее образование платное, однако его стоимость в зависимости от специальности существенно отличается. Например, педагогическое образование намного дешевле медицинского. До недавнего времени педобразование в Швейцарии вообще было средним – что-то типа двухгодичных курсов после 9-го класса. И лишь недавно правительство решило, что школе нужны специалисты с высшим образованием. К демократическим признакам швейцарского образования можно отнести и тот факт, что деньги распространяются от министерства каждого кантона пропорционально численности школы, то есть довольно справедливо. Разумеется, школы в богатых районах Швейцарии, где учатся в основном дети элиты, отличаются от окраинных школ, но государство помогает тем и другим в равной степени. Частные школы составляют всего 5 процентов от общей численности образовательных учреждений Швейцарии. Проблема финансирования состоит в том, что львиную долю ассигнований государства забирает бюрократический аппарат. Швейцария состоит из 26 кантонов, в каждом из них свое министерство образования, свой аппарат, который «забирает» деньги у детей и педагогов. Если б управленцев было меньше, школы получили бы намного больше средств. Кстати, о зарплате учителей. Средняя зарплата учителя в Швейцарии – 6 тысяч франков (1 франк равен 40 рублям), но так же, как и в России, квартплата уносит четверть заработка. Зато у каждого педагога есть так называемая 13-я зарплата. Отпуск всего месяц, и каникулы в течение всего года составляют три месяца: летние – 6 недель, зимние – 3 недели, есть еще небольшие в осеннее и весеннее время года. Учебный год начинается в разных кантонах в разное время, но в большинстве школ – в августе. Учителей в швейцарских школах не хватает. Это связано с тем, что престиж учительской профессии не так высок, как, скажем, в Германии, где педагог приравнен по статусу к госслужащим. Однако, несмотря на это, учителя из Германии охотно едут работать в Швейцарию, потому что в Швейцарии выше не только уровень зарплат, но и качество жизни.