На чтение: ≈ 31 мин.26 марта в Москве, а также в 97 городах России прошли митинги, организованные Фондом борьбы с коррупцией Алексея Навального. Власти заранее предупредили граждан – «гуляния» по Тверской не санкционированы, так что от них стоит воздержаться. Однако такое впечатление, что это только подогрело москвичей и гостей столицы – их в центре Москвы, по самым скромным подсчетам, было 7-8 тысяч, некоторые очевидцы утверждают, что даже больше – около 20 тысяч человек… В других городах России людей на митинге тоже было много. Так, в Ростове-на-Дону собрались свыше 700 человек. Практически повсеместно власти пытались запретить шествия, хотя в некоторых региональных центрах, в том числе Перми и Казани, митинги были разрешены.
…На Тверскую, честно скажу, не пошла, не люблю массового скопления людей. Однако обратила внимание – в Москве, несмотря на воскресный день, было подозрительно многолюдно. А в метро и на вокзалах усиленные наряды полиции, причем полицейские в касках и с дубинками. Сначала полиция много раз призывала разойтись, а потом стала теснить людей к метро, хватая вначале тех, кто с плакатами, а вскоре и всех без разбору… В ход пошли дубинки, кто-то распылил в воздухе газ… Под раздачу попали и журналисты с удостоверениями, некоторых даже посадили в автозаки. …Потрясением для многих, в том числе и для властей, стало большое количество школьников и студентов среди митингующих. По неофициальным данным, в Москве в «гуляниях» участвовали около 200 подростков до 15 лет и более 1700 от 15 до 20 лет. Некоторые из них клюнули на обещания Навального в случае задержания отсудить в Европейском суде 10 тысяч евро… Алексей заявил об этом в социальных сетях. Впрочем, немало было и идейных – тех, кому надоело слушать вранье взрослых. Эти ребята понимают – даже окончив вуз, им не так-то просто будет найти место под солнцем. На примере своих родителей они видят – выживать народу становится все труднее, чиновники типа Хорошавина и Улюкаева воруют миллионами, обладая десятками домов по стране и за рубежом, тогда как простой человек не в состоянии купить даже однокомнатную квартиру… Иногда власть устраивает показательные порки, и тогда рядовые граждане узнают, что у полковника Дмитрия Захарченко, бывшего заместителя начальника управления Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России, деньги нужно было вывозить из квартиры чуть ли не грузовиком… Как Навальному удалось собрать так много молодежи? Ответ прост – благодаря соцсетям в первую очередь и, конечно же, его фильму «Он вам не Димон». Размах митингов по стране заставляет всерьез задуматься о многом, во-первых, власть не должна игнорировать людей, в первую очередь молодежь, это чревато. Она должна разговаривать с молодежью на другом языке – не на официальном, не на языке трибун, а на языке их общения друг с другом. Второе – подростки пошли не за Навальным. Они пошли против коррупции. Третье: взрослым – и оппозиции, и действующей власти – необходимо придерживаться принципа: дети должны быть вне политики. Четвертое: взрослые, в том числе учителя и родители, должны оградить детей от участия в незаконных митингах и акциях. И наконец пятое: самое плохое, что можно сделать сейчас, – это начать разбираться с каждым из подростков, почему он оказался в этот день среди участников.Сегодня мы попытаемся выяснить, что нам нужно делать с этим новым явлением.Алексей Л., одиннадцатиклассник, Нижний Новгород: Не хочу жить в постоянном обманеО митинге узнал в группе ВКонтакте. Сразу решил, что пойду. Из моих друзей ходили немногие. Некоторых родители увезли за город. Боялись, что нас перепишут и не дадут окончить школу. Я родителям не говорил, меня бы точно не отпустили. Просто сказал, что пошел гулять с друзьями. Хотя сами родители дома критикуют власть, в митингах не участвуют – боятся, что на работе этого не одобрят. Нам и в школе не велят говорить правду, учат писать только то, что нужно проверяющим. Я не хочу всю жизнь жить в постоянном обмане, всего и всех бояться. Поэтому я пошел на митинг, о чем не жалею. Александр ГОРОДНИЦКИЙ, заслуженный деятель искусств РФ: Нужно научить молодых выбирать Нынешняя молодежь… Они более радикальные…Молодежь более нетерпима ко всякой несправедливости. Потому что, когда их в школе учат одному, а на деле они видят другое, они реагируют очень бурно. Нравственно человек воспитывается не проповедями, а великой русской литературой. И не воспитывается как придаток компьютера. Нашему поколению было легче. Мы четко понимали, где свои, а где враги. Вот наши, а вот коричневые. Сегодня все сложнее. Но нужно научить молодых людей выбирать. По сравнению с тем, чего довелось хлебнуть нашему поколению – война, блокада, сталинские времена, то, что сейчас, – это детский сад. И все-таки нам не надо было говорить, кто враги. Сейчас молодежи сложнее. Сегодня друг, завтра враг. И не всегда враг тот, на кого науськивают сегодня. Есть вещи, до которых надо своим умом доходить. У нас и конфессиональные сложные разборки, и национальных много проблем нерешенных. Все-таки Россия была и остается империей, которая держится на общем интересе разных народов. Как от нее ни отсоединяй Украину, Белоруссию, она остается многонациональной страной. Здесь нужна большая осторожность и попытка выработать общую систему ценностей. Александр АСМОЛОВ, академик РАО, доктор психологических наук, директор Федерального института развития образования:Связь времен иначе порветсяСобытия 26 марта на Тверской я не стал бы называть митингом Навального. У этого митинга много причин и мотивов, но у меня он ассоциируется прежде всего со студенческими выступлениями в 1968 году во Франции, они во многом изменили судьбу этой страны на многие годы вперед. Меня не покидает мысль, что молодежь, как всегда в мировой истории, является предвестником культурных, социальных и психологических изменений в стране. Сегодня мы видим, как много школьников и студентов вышли на улицы в разных городах России. И в этой ситуации невероятно важно, чтобы поколение взрослых нашло общий язык с молодежью, иначе связь времен порвется. Взорвется мост между ними. И это ключевой вопрос.Андрей ИВАНОВ, школьник, Санкт-Петербург: Разве можно оставаться в стороне? О митинге я узнал в соцсетях. Договорились сходить с одноклассниками. Нас было трое. Конечно, мы шли на митинг не затем, чтобы устраивать бунт. Просто, когда речь идет о коррупции, разве можно оставаться в стороне? Это ведь наша страна, и нам в ней жить. Я, например, вижу по своим родителям, как тяжело достаются деньги. Мама работает медсестрой, а отец в автосервисе. В среднем мы втроем живем на 50-60 тысяч рублей в месяц, в то время как в стране воруют миллионами. Мы ведь следим за новостями. Почему одни показательно отправляются в суд, а другие, к примеру, как Васильева, Сердюков, по сути, никакого наказания не понесли? Эта избирательность просто бесит.Наталья ШИРОКОВА, мама первокурсника, Москва:Преступно романтизировать революцию Мой сын с товарищами собирался идти на митинг. Они готовились, перезванивались, обсуждали это открыто. Мы с мужем все слышали. Я за два дня начала сына отговаривать, убеждать, что такой протест не приведет ни к чему, кроме посадок. Он мне напомнил: «Мама, ты же сама рассказывала, что была среди протестующих в августе 1991 года, что защищала демократию в 1992-м. Сама не боялась, а меня отговариваешь». Пришлось мне ему объяснять, что тогда все было по-другому. Тогда не было раскола в обществе. Перемен хотело большинство. И не потому что всем не хватало колбасы, а потому что материальный, образовательный, интеллектуальный уровень был почти одинаков. По крайней мере, в Москве. Большинству нечего было терять в материальном плане, но очень хотелось приобрести в духовном, чтобы его, этот уровень, можно было куда-то конвертировать. Всем хотелось свободы, а не равенства. Равенством мы были сыты по горло. Возможностей для самореализации хотелось нам, вчерашним студентам и школьникам. Свободы, а не колбасы, виноградников и домиков для уточек. Сейчас все по-другому – очень жестко и очень страшно. Люди заряжены классовой ненавистью к чиновникам и представителям власти. Власти, которой на этот раз есть что терять и есть чем и с помощью кого обороняться. Потому что общество действительно одурманено пропагандой и расколото. Расколото не на две равные части, увы…Считаю, что преступно романтизировать революцию и толкать на нее детей! Разве можно надеяться на перемены к лучшему через митинги и протесты? Никакой мирной революции с такими вождями, безответственными, недалекими и нечестными, играющими на самых низменных чувствах, и с такой властью, жестокой, хитрой, которой есть что терять, не будет. Будет бунт – кровавый, бессмысленный и беспощадный. Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ, телеведущий, публицист: Будущее вне закона Сейчас инакомыслящую молодежь ведет эмоция, а не идея.Такой протест по определению слаб, у власти есть зазор для принятия решений, на что в ситуации настоящей революции времени не остается. И, собственно, развилка очевидна.Либо понять, что время «человека советского» вышло, что ориентация на то, как было «при бабушке», не гарантирует защиты.Либо объявить, что будущее вне закона. И начать священную войну во имя прошлого. Ограничить доступ для подростков в Интернет, воссоздать комсомол, проводить пионерские сборы, навязать единственно правильное толкование классической литературы (она боролась с революцией и учила уважать старших товарищей), отменить последние намеки на вариативность в образовании, конкуренцию учебников, программ, а главное – учителей, превратить профессоров в чиновников, которым поручается идейно-воспитательная работа от имени родного государства. Поскольку в числе протестующих школьников заметную роль играли лицеисты и выпускники элитарных школ, нивелировать элитное образование, упростить его и понизить планку. Сопроводить все это жесткими карательными мерами. И, скажем прямо, получить желанный результат. Искусственное успокоение. Но очень ненадолго. Ровно до третьей волны. Александр СОКУРОВ, режиссер: Мы должны бороться за просвещениеНельзя начинать гражданскую войну среди школьников и студентов. Надо услышать их. Никто из наших политиков не желает их услышать. Никто с ними не разговаривает. И я хочу обратиться к нашим депутатам. К мужчинам-депутатам, потому что женщины такого закона нового не примут. Давайте мы примем закон, запрещающий арестовывать и вообще прикасаться к женщинам, девушкам, которые участвуют в общественных акциях. Если вы видели, что происходило в воскресенье, то вы видели, как много было вот этих жертв, когда за руки, за ноги хватали девчонок, школьниц и тащили куда-то. Грубо. Это было насилие. Этих людей надо понимать. Они сейчас наконец-то поняли, что в стране происходит. Мы много раз, много лет говорили: «А где же вы? Где вы, студенты? Где вы, школьники? Вы замечаете, что вы внутри страны? Вы замечаете, что в этой стране происходит?» Было молчание, их не было. Вот они появились.Но, конечно, наша с вами главная задача все же не обсуждение политических контекстов, мы с вами должны делать все, чтобы гуманитарное развитие нашего общества, наших молодых людей происходило. Потому что все, что связано с подменой просвещения, образования какими-то религиозными догматами, все, что связано с борьбой и введением в гражданское и политическое пространство религиозных институций страны, ведет к развалу страны. Мы должны бороться за силу просвещения. Только это избавит нас от возможной дикости, от возможных политических катастроф. Ирина ЗАЙДМАН, кандидат педагогических наук, профессор Новосибирского государственного педагогического университета, председатель Новосибирского регионального отделения Ассоциации учителей литературы и русского языка:Врать стыдно!Школа и вуз должны учить понимать правду, «считывать» ее в разных текстах и контекстах, то есть видеть противоречия в изложении, в точках зрения, сравнивать разные источники и позиции, не поддаваться на манипуляции – думать! Педагог имеет право высказывать свою точку зрения, но не навязывать ее. Возникает вопрос: когда это делать? На уроке вместо материала темы, как мы это видим в роликах, вряд ли получится. И в любом случае педагог должен вести себя корректно по отношению к взглядам и позициям учеников. Мне кажется, главное на сегодняшний день с современной молодежью – навязывать ничего нельзя и врать стыдно.Любовь ДУХАНИНА, заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию и науке:С детьми не говорят о взрослом мире Причина того, что множество школьников оказались на акции 26 марта в Москве, удивительно проста: в большей части столичных школ накануне, 25 марта, начались каникулы. И в понедельник, 27 марта, в школу можно было не идти. В старшем школьном возрасте еще не выработана и не может быть выработана резистентность к пропаганде. Это факт возрастной психологии. При этом подросток ощущает себя уже практически взрослым, он уверен, что мнение, которое он будто бы сам нашел в сети Интернет, – правильное. И Сети он больше доверяет, чем родителям или иным каналам получения информации хотя бы потому, что он в этой Сети живет, в ней ему хорошо. То, что ребенок оказался замешан в недетские игры, – это не его вина, это его беда. И вопрос эксплуатации детской доверчивости в совокупности с подростковым желанием бунта на совести медийных манипуляторов.Давайте не будем забывать о том, что дети, которые вышли на митинги, учились в школе, которая оказывала «образовательные услуги». В школе, учителя которой вынуждены каждый месяц подтверждать бумагами результаты своей работы, чтобы получить треть, а то и более трети обещанной им зарплаты. В школе, которая долгие годы билась за право участвовать в процессе воспитания и которой в этом праве перестали отказывать совсем недавно. Воспитательная функция принесена в жертву образовательной. Накачке знаниями для сдачи ЕГЭ, который, кстати, не только не сдает позиции, но и укрепляется в российских школах. Родители уже переживают на тему грядущего обязательного экзамена по иностранному языку, недоумевая, почему не заменить его родной историей. Такой важный инструмент, как трудовое воспитание, на котором основывалась педагогика Макаренко, исчез, объявлен устаревшим и ненужным в эпоху информатизации и высокотехнологичного труда. Детям некуда выплеснуть энергию физическую, энергию созидания, поскольку школа стала пространством исключительно интеллектуального напряжения. Законодательные барьеры труда несовершеннолетних такие, что подростки зачастую могут рассчитывать только на неофициальную работу. Школа перестала давать основы профессий. Поэтому представление подростков о труде – о честном труде и равных возможностях, на котором сыграли агитаторы за проведение митингов против коррупции, – исключительно умозрительное. Отсутствие неназидательного воспитательного пространства, которое создается в том числе отсутствием понятия трудового воспитания, раскрывает поле негативной свободы, то есть принудительного безделья для ребенка, в которое врываются современные интерактивные технологии и подчиняют время ребенка себе.Вторая часть проблемы – с детьми совсем не говорят о взрослом мире с его особенностями. О политическом устройстве страны, о процессах, которые происходят в производстве, науке, геополитике, о том, как происходит принятие решений в этих сферах. Все меньше времени остается школе на организацию встреч детей со взрослыми, которые осуществляют эти процессы. Все меньше людей в рамках образовательной системы готовы говорить с детьми на сложные темы, анализировать, разбирать, расставлять нужные акценты. Поэтому всем этим с удовольствием занимаются другие взрослые в своих интересах. Коррупцию тоже можно и нужно обсуждать. Но параллельно с этим нужно увеличивать пространство созидания, в котором ребенок будет работать вместе со взрослыми – учителями, волонтерами, экспертами. Только тогда мы воспитаем в наших детях чувство реальной ответственности за будущее страны, а главное – собственным примером покажем, как это будущее можно создавать.Владимир СОБКИН, доктор психологических наук, академик РАО, руководитель Центра социологии образования ИУО РАО: Карнавал протестаПочему столько детей вышло в этот раз на митинги – тут не существует какого-то одного простого и исчерпывающего ответа. Проблема тут многоуровневая и довольно серьезная. Обратите внимание: на митинг в основном вышли ребята старшего школьного возраста. В этот период, как мы знаем, для детей очень важно самоопределиться, понять, с кем ты, к какому социальному слою принадлежишь, важно почувствовать себя частью какой-то группы, организации. Детство заканчивается, и очень важно ощутить себя взрослым, способным решать серьезные задачи. Но, к сожалению, в современных условиях жизнь школьника, подростка, выстроена таким образом, что у него просто нет возможности для самореализации, проявления гражданской активности в конструктивной форме, что абсолютно не отвечает базовым возрастным потребностям молодого человека. У нас не выстроены какие-либо культурные нормы и механизмы для самореализации, соответствующие ценностным ориентирам этого возраста. Взять хотя бы школьное самоуправление. Что оно дает большинству ребят? Безусловно, кто-то из них (как правило, примерные и хорошо успевающие ученики) находит себя в этом, но процент таких учащихся невелик. Основная же масса продолжает чувствовать себя именно массой, хотя каждому ребенку хочется доказать, что он личность, способная на геройские поступки и великие дела. Выстроить же в школе реальное, а не формально-показное самоуправление крайне сложно, и далеко не везде это удается сделать. Очень непросто задействовать в этом процессе всех, включая детей с проблемами в поведении и учебе. Поэтому ребятам гораздо проще откликнуться на предложение выйти на улицу и поддержать справедливый протест.В 90-е годы у меня вышла книга «Старшеклассники в мире политики». И там я писал, что подросток отражает мнение своего социального окружения. Это значит, что появление на митингах детей – тревожный знак, свидетельствующий о том, что озвученные на протестных мероприятиях проблемы на самом деле вовсю обсуждаются в семье, в кругу друзей, в сообществах, где обитает школьник. Поэтому если в толпе появляется хотя бы один школьник, это уже говорит о том, что за ним стоят люди, которых здесь, может, сейчас и нет, но они тем не менее поддерживают его позицию. И это именно те самые люди, которым он доверяет, кого считает своим авторитетом и к чьим словам прислушивается.Дети более откровенны в своих проявлениях, об этом много писал Федор Михайлович Достоевский. Подростки, как правило, максималисты, но они, словно увеличительное стекло, помогают увидеть реальные проблемы общества. В данном случае они ставят всем нам весьма грустный социальный диагноз. И от этого нельзя отмахиваться, считая, что на улицу вышли какие-то отдельные недоумки. Нужно относиться к этому очень серьезно! И, кстати, помнить важнейший методологический принцип, который много лет назад сформулировал замечательный испанский философ Ортега-и-Гассет: «Поколение не существует само по себе, его надо рассматривать во взаимодействии с другими поколениями». Почему же на предыдущих митингах детей было гораздо меньше? Это очень важный вопрос, на него невозможно ответить в двух словах. На протяжении 15 лет мы проводим исследования, связанные с проблемой восприятия детьми политики. И за последние 4 года роль морально-нравственного аспекта оценки личности того или иного политика значительно выросла. Раньше этот фактор если и существовал, то где-то далеко – на втором плане. Теперь же он вышел едва ли не на первое место. Подростки теперь оценивают политического лидера прежде всего по критериям нравственности, честности, открытости. И поскольку тема нравственного аспекта на прошедших недавно митингах звучала очень явственно, значит, ребятам нужен лидер с незапятнанной репутацией, человек, который не обманывает их, выступает за справедливость, открытость. В прошлые годы это было выражено в гораздо меньшей степени. И этот факт очень важно учитывать.Можно ли считать резко возросшую политическую активность подростков доказательством роста гражданского самосознания нашего общества в целом и принимать это как некую положительную тенденцию? Пожалуй, можно, но с оговоркой: очень плохо, что подобные мероприятия не были организованы в строгом соответствии с законом, и очень жаль, что в результате полиции пришлось задержать многих несовершеннолетних ребят. Я абсолютно уверен: если бы митинги состоялись по всем правилам, то есть в полном соответствии с требованиями власти, это никоим образом не отвратило бы от них подростков. Потому что я не вижу здесь никакого стремления проявить себя именно девиантным способом, «назло врагам». Школьники достаточно взрослые, чтобы понять, выйти на митинг и озвучить свою позицию. Здесь возникает крайне сложный момент, который можно отнести к эстетике масс-поведения. Вспомним, что наш философ Михаил Бахтин уделял специальное внимание смеховой карнавальной культуре, для которой характерно переворачивание социального верха и низа. А ведь выход 26 марта и был рассчитан на карнавальную форму проявления отношения к власти. От первого лицаВладимир Путин, Президент России:«Я считаю неправильным, что, если кто-то, какие-то политические силы пытаются использовать в своих корыстных интересах этот инструмент (несанкционированные акции) не для улучшения ситуации в стране, а для самораскрутки на политической арене в преддверии каких-то политических событий, в том числе выборных кампаний внутри страны. Мы с вами хорошо знаем, и я хочу на это обратить внимание, что этот инструмент использовался в начале так называемой арабской весны. К чему это привело, к каким кровавым событиям в регионе это привело, мы очень хорошо знаем.Мы очень хорошо знаем также, что это был один из побудительных мотивов и поводов государственного переворота на Украине. В какой хаос погрузили эти события нашего соседа, Украину, мы тоже хорошо знаем»Валентина МАТВИЕНКО, председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации:«Я соглашусь, что нельзя делать вид, что ничего не происходит, прятать голову под крыло. У нас при Совете Федерации работает Совет по взаимодействию с институтами гражданского общества. Очевидно, этого недостаточно…Власть не должна просто констатировать либо делать вид, что ничего не происходит. Все представители власти – депутаты, сенаторы, органы исполнительной власти в регионах, безусловно, должны встречаться с людьми, понимать, почему они выходят на протесты, что их волнует, обсуждать способы решения этих вопросов»
Выбор читателей
Комментарии