На чтение: ≈ 8 мин.Не будет преувеличением сказать, что эта проблема на таком уровне была обсуждена в России впервые. Почти все докладчики подчеркивали, что в стране нет целостной системы реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья, поскольку и федерального-то закона нет.
Самарской области и при отсутствии нормативной базы и федеральной поддержки в этой сфере удалось накопить определенный оригинальный опыт.
К примеру, муниципальный Центр внешкольного образования “Творчество” имеет статус федеральной площадки. Ежегодно здесь проходят бесплатную комплексную реабилитацию 150-200 детей с заболеваниями опорно-двигательного аппарата, нарушениями психики и центральной нервной системы.
Новизна социальной технологии, разработанной и внедренной в Центре, заключается в том, что там создаются условия для естественной интеграции инвалидов в общество. Важно здесь именно то, что впервые в практике социальной работы проблемы инвалидов успешно решает учреждение дополнительного образования. Это и экономически выгодно, и социально, ибо реабилитационные и адаптационные задачи помогает решать сам социум. Программы реабилитации и адаптации для каждого инвалида были продемонстрированы участникам конференции.
Особого разговора достоин реабилитационный Центр “Варрель”, познакомившись с деятельностью которого все посетители признали, что такого нигде не встречали, даже в Москве. Да что Москва, как-то делегация из ФРГ констатировала, что ничего подобного во всей Европе не встретишь. Так что получил Центр международную известность.
Тезис “необходимо как можно раньше выявлять способности и наклонности ребенка и способствовать приобретению им трудовых умений и навыков”, обсуждаемый на конференции на теоретическом уровне, в Центре “Варрель” был подкреплен практикой.
В мастерской “Художественного моделирования одежды” организуются группы, в которых наряду с инвалидами занимаются дети здоровые. Дети с ограниченными возможностями здоровья чувствуют себя совершенно свободно среди здоровых сверстниц: в умениях и навыках у них одинаковые стартовые возможности – ни те, ни другие не умеют держать в руках иголку. Поскольку дети-инвалиды более усидчивы, то и результаты их деятельности зачастую оказываются лучше, чем у здоровых детей. И это приучает здоровых девочек видеть в своих подругах полноценных личностей. Такое трудовое общение стимулирует больных детей ощущать свою профессиональную состоятельность в мире здоровых людей.
И все же, имея такие Центры, где на реабилитацию детей-инвалидов работает уже сама атмосфера тотального доброжелательства (чего не скажешь в целом об обществе, где они живут), не стоит все же обольщаться по поводу удачно складывающихся их судеб.
Если и прозвучала разумная мысль о том, что необходимо инвалидов сделать социально независимыми гражданами, чтобы государству не пришлось изнурять себя подачками, то на вопрос, как это сделать, однозначного ответа на конференции не прозвучало. А может, он и не должен быть таковым?
Действительно, общество не созрело до того, чтобы признать за инвалидом равноправие хотя бы в профессиональной деятельности. “Мы обречены на борьбу с ветряными мельницами, пока работодатель будет предпочитать здорового работника инвалиду”, – высказал всеобщую озабоченность декан факультета дефектологии Самарского педагогического университета В.Хенкин.
Кое-что в Самарской области все же в этой сфере делается. К примеру, Главное управление образования подготовило списки специальностей среднего профессионального образования, по которым возможна подготовка специалистов, имеющих физические нарушения. Это такие сферы, как издательское дело, моделирование и конструирование изделий народного потребления, ортопедическая стоматология, библиотечное дело, электронная техника, радиотехника и т.п.
Существует и список учреждений, в которых возможно обучение детей с ограниченными возможностями здоровья. Кое-где они уже обучаются. В связи с этим возникает вопрос: должны ли эти подростки обучаться в общей или специализированной группе? Мастер производственного обучения училища ? 32 города Жигулевска Н.Забегалова, к примеру, считает, что ее подопечные, у которых замедленное психическое развитие, должны учиться вместе с полноценными детьми:
– Если они будут учиться отдельно, в обществе им не адаптироваться. В нашем училище группа швей из 18 человек учится первый год. Сначала учащиеся не выходили за пределы своей группы, держались отчужденно, а теперь стало заметно, как мои девочки пытаются быть такими же, как и их окружение.
Возможно, молодой человек на стадии обретения профессии достигает готовности взаимодействия с социумом, однако эту самую готовность следует формировать. А нередко получается, что в массовой школе с детьми-инвалидами не готовы работать, так что тем приходится возвращаться в коррекционные школы с осознанием того, что мир здоровых людей не для них.
По мнению кандидата психологических наук, руководителя регионального Центра социопсихологических исследований и диагностик в системе образования Т.Клюевой, чтобы грамотно интегрировать инвалидов со здоровыми детьми, нужны специалисты, точнее – система специалистов. Тот же мастер производственного обучения обязан знать дефектологию и психологию, а не подходить к своим подопечным, руководствуясь лишь интуицией и человеколюбием. Метод проб и ошибок здесь неприемлем.
Наверняка было бы проще, кабы были педагоги-реабилитологи, о которых всерьез возмечтали участники конференции. Еще неясно, как будет называться специалист в области коррекционной педагогики с функциями реабилитолога. Может, педагогом-кондуктором, как в Венгрии? Главное, чтобы он был в реестре профессий, утвержденных Минобразованием и Минтруда.
По данным Минобразования, специалистов для коррекционной педагогики требуется в год 7 тысяч, а их выпускается по всей России только две тысячи. Так что кадровый аспект проблемы реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья – самый, пожалуй, важный и, как выяснилось, нерешенный. Однако, думается, разрешимый.
Галина СЮНЬКОВА
Самара
Выбор читателей
Комментарии