В погоне за высокими баллами,

или Зачем нам надо лгать и имитировать?

Недавно, прочитав в «Учительской газете» материал Вадима Мелешко о возможности бесплатного и анонимного тестирования на платформе проекта «Учитель будущего», я решила проверить свои педагогические умения и навыки. «Действительно, – подумала я, – почему бы не испытать себя, если проверка не требует ни малейшего дополнительного усилия и результаты теста никто, кроме меня, не увидит?»

По-моему, очень удобно и гуманно по отношению к учителю. Вот идти куда-то при нагрузке в 23 часа и четырех горах тетрадей на одни полуслепые глаза ежедневно меня бы ни за что не заставили. А онлайн, к тому же без регистрации, – это пожалуйста! Тем более что авторы и разработчики теста обещали не только показать результат, но и дать конкретные рекомендации о том, как можно повысить личный педагогический уровень, развить ту или иную компетенцию. Это меня особенно вдохновило, ведь я и на самом деле не чувствую себя асом педагогики, нередко в трудных случаях иду на ощупь, действую методом проб и ошибок. Полагаю, что ошибок совершаю немало, хотя и из самых лучших побуждений. Но всем известно, куда ведет дорога, выстланная благими намерениями… Поэтому нередко меня мучает совесть, ночами я не могу уснуть. В своих сомнениях я не одинока, уверена, что поводы для бессонницы есть у каждого учителя.

В надежде на то, что мне дадут волшебные рецепты и жизнь моя с этих пор станет спокойнее, я решила не откладывать, начала тест прямо в автобусе, пока ехала с работы домой (я всегда использую время дороги, если удается удобно устроиться, в так называемых образовательных целях просто потому, что другого времени для повышения квалификации у меня нет). Хорошо, что дорога долгая. Обо всем успеешь подумать, многие проблемы успеваешь сама с собой обсудить…

Правда, пока ехала, весь тест пройти я не успела, заканчивала уже дома. Некоторые вопросы показались совсем несложными, другие заставили задуматься при выборе вариантов ответа (они, эти варианты, показались мне уж слишком похожими, отличали их мельчайшие нюансы). Некоторые из них (из предложенных вариантов) мне пришлось перечитывать по два-три раза, чтобы выбрать один, наиболее приемлемый. Встретилось задание, на которое я не смогла выбрать ни одного из четырех вариантов решения (там рекомендовалось подойти к ситуации с точки зрения «А как бы поступили вы в подобном случае?»). Так вот, я точно не стала бы поступать ни по одной из предложенных моделей. Но написать свой, пятый, способ было некуда – программой теста собственное решение не предусмотрено. Пришлось выбирать из того, что было, то есть в тесте в моем случае была как минимум одна погрешность.

Когда я дошла до последнего вопроса и нажала на «Завершить», выплыло окно опросника, в котором меня просили заполнить возраст, стаж, предмет, который веду, численность контингента учащихся учреждения, в котором работаю, и регион проживания. Вот регион-то меня и подвел. Он никак не хотел вбиваться, не выплывал из предложенных, как я ни старалась… При четвертой попытке написать его вручную окно пропало и вся страница обнулилась. Я так и не узнала результата, не получила рекомендаций мудрых педагогов, то есть осталась без обещанной помощи.

Конечно, я очень расстроилась. Но не унываю. Думаю, что еще раз когда-нибудь (возможно, во время долгих каникул) найду время и пройду путь еще раз. Может быть, это был просто технический сбой и во второй раз мне удастся дойти до победного конца.

Но вот что было ценного в тесте, несмотря на отсутствие готовых рецептов. Он заставил меня задуматься над тем, что мы делаем в школе ежедневно, с точки зрения воспитания. С предметными знаниями все более или менее понятно, а вот с достижением воспитательных целей (а именно на это был направлен онлайн-тест) в массовой школе все обстоит далеко не так радужно. Все педагоги старшего поколения, к которым я себя отношу, если вы их разбудите среди ночи, скажут вам, что задача школы – воспитать гармоничную личность, способную к саморазвитию, подготовленную к жизни в коллективе, умеющую решать поставленные жизнью задачи, руководствуясь приоритетом гуманизма, бережно относясь к среде обитания и уважая права и свободы других людей. Возможно, формулировка будет отличаться от моей, но смысл будет таким же, в этом у меня нет сомнений. Нас всех этому учили еще в школе, университетская подготовка лишь закрепляла полученную в детстве и отрочестве установку (разумеется, большинство из нас лишь в университете узнавали о том, что в основе этой установки лежит категорический императив Иммануила Канта).

Жизнь на наших глазах менялась, причем уже неоднократно, тем не менее «максима поведения» большинства моих коллег, педагогов моего поколения, осталась неизменной. Мы не можем, как и прежде, относиться к человеку (тем более к ученику) как к средству. Только как к цели. Но, скорее всего, так относимся к людям, взрослым и детям, только мы, последние из могикан. Похоже, что наши начальники категорического императива не нюхали, а о Канте знают лишь в связи с кампанией переименования аэропорта в Калининграде. А может быть, действительно, все они троечники, ненавидящие школу и учителей, как ерничают в социальных сетях? И если так, то для них и мы отживший материал, годный лишь на то, чтобы пасти детей и подростков, сдерживая их молодую энергию. И наши ученики, формально называемые будущим страны, лишь средство для достижения мелких и корыстных целей. Я, кстати, этому охотно верю. За мою более чем 25‑летнюю педагогическую жизнь я подготовила к вступительным и выпускным экзаменам по русскому языку большое количество выпускников. У меня есть своя статистика поступлений и дальнейшего «трудоустройства». Поскольку я стараюсь поддерживать связь с учениками (это мне нужно для самоопределения, чтобы видеть, какие «всходы» дает то, что я «посеяла» на своих уроках), знаю, что много среди них инженеров, ученых, менеджеров, специалистов в разных отраслях и, к моей радости, большинство из них вполне хорошо себя проявляют профессионально и по-человечески. Но два моих самых трудных с точки зрения подготовки к экзаменам ученика – ничего не знавшие, ничего, кроме списывания, не умевшие, не прочитавшие ни одной книги, знающие школьную программу по литературе исключительно по кратким изложениям, – пошли именно в чиновники. Для меня очень показательно и симптоматично, что именно в коридорах власти они, самые неспособные к обучению, созиданию и даже элементарной рефлексии, нашли свое место. И с сожалением могу констатировать, что сегодня именно они, как прежде Молчалины, блаженствуют на свете. У каждого приличный оклад, ежегодные и ежеквартальные премии (за что?!), всяческие приятные бонусы, у каждого хорошая машина и квартира, поездки за границу, словом, жизнь в шоколаде. Для меня удивительно, а для них в порядке вещей, что они охотно рассказывают про свои карьерные успехи (я бы на их месте постыдилась, поэтому, вероятно, я и не на их месте). Но понятно, что совесть их не мучает, ибо вместо совести природа заложила что-то типа калькулятора: оба они и раньше рассчитывали, и теперь все время прикидывают, насколько более выгодно использовать того или иного человека, ту или иную ситуацию…

Они вписались в общую доктрину, заставляющую нас, учителей, лгать и заниматься приписками каждый день. Нам запрещено ставить двойки, запрещено говорить лентяю, что он лентяй, заставлять переделывать плохо, спустя рукава сделанную работу, запрещено не проверять и не оценивать откровенные отписки и вырванные из тетрадей листки, написанные «куриной лапой». То, что раньше считалось абсолютно недопустимым, сегодня вполне приемлемо и заслуживает, по меркам образовательного начальства, никак не меньше тройки. Если ученик мало-мальски потрудился, хотя бы грамотно списал, это уже «хорошо». Поэтому четверка по гуманитарным предметам на сегодня самая распространенная отметка. Тройка – редкость, двойка – недопустимое явление, которое завучи заставляют исправлять или исправляют сами (в случае если учитель несговорчив). Сколько раз я и мои коллеги, из последних сил удерживающие планку требований, объясняли завучам (по сути, людям в погонах, служащим не образованию и просвещению, а большому классу чиновников), что, натягивая отметки, ставя незаслуженно высокие баллы, мы развращаем детей и их родителей, приучаем их к тому, что рыбку можно будет выловить без всякого труда! Наше так называемое оценивание стало, по сути, моральной пыткой для учительства, воспитанного в уважении к честности и объективности, приученного к тому, что отметка важна как стимул для ученика. Ведь мы фактически выравниваем трудозатраты добросовестного, старательного ребенка и списывальщика, который «потрудился» над поиском в Гугле или Яндексе. Не случайно такие дети, имеющие твердые четверки по гуманитарным предметам, не могут в дальнейшем не только написать самостоятельный текст, но даже определить тему прочитанного текста, тем более им невероятно трудно сформулировать основную мысль, это для них высшая математика. Потом нас же упрекают: «Вы плохо учите». А как учить, если нельзя поставить заслуженную двойку, заставить переделать? В нашем педагогическом арсенале остались лишь пряники, кнут убран под замок. Пожинайте плоды такого воспитания, дорогие сограждане!

О необходимости возвращения в школу честных отметок мы говорим на каждом совещании, но нас словно не слышат.

Все наши доводы тщетны, они разбиваются о железобетонную стену непонимания, потому что самый существенный на сегодняшний день аргумент – показатели и средние баллы (по школе, муниципалитету, региону). Вот этим богам и молятся, и служат наши начальники. А мы для них лишь средство.

Так о чем это я? О том, что все благие инициативы по повышению наших педагогических компетенций не будут иметь никакого смысла до тех пор, пока мы не изгоним из школ тотальную ложь и имитацию. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять простую вещь: невозможно повысить ценность знания и образования там, где она обесценена донельзя, где главным мерилом стала внешняя (нечестная и необъективная) оценка. Там, где жестко требующий и не снизивший планку учитель – бельмо на глазу у начальства и посмешище для коллег.

Иногда мне кажется, что это сделано намеренно, с далеко идущей целью – чтобы наше подрастающее поколение, наше будущее стало ничего не знающим, не видящим главного, покорным и легко управляемым. Именно с этой целью создаются и финансируются избранные элитные школы, где, надо думать, требования будут совсем иными, а массовые школы становятся фактически отстойником, «пастбищем» для стад. Уж простите за грубость метафор, но другие в голову не приходят. Кстати, из первых рук знаю, что и в высшем образовании те же самые проблемы.

Надежда ВАСИЛЕВСКАЯ, Нижний Новгород​