В отношениях с кошками и лошадьми – полный порядок С людьми труднее

Совсем не умилительный мы вам сегодня предлагаем разговор: рушится привычный мир и с ним традиционный семейный уклад. Смена веков? Скорее – эпох. Не во внешней почтительности и сентиментальности дело. Пренебрежение многим из опыта старших, крен “в индивидуализм”, равнение на западную (или восточную, скажем японскую) модель выстраивания отношений – ох, небезопасны эти шараханья…
“Распалась связь времен” – не дай Бог этому случиться в семье, между самыми младшими и старшей, прародительницей.
Современные бабушки, захотевшие поделиться личным взглядом на положение вещей, невольно спорят друг с другом. И это естественно, ведь опыт-то свой, неповторимый. Тем интереснее будет прислушаться к каждому голосу.

По моим наблюдениям, многие дети воспринимают сейчас одиночество как норму. Понятно, что это зависит от характера, возраста, ну и от общей атмосферы в обществе тоже. Моя 10-летняя внучка обожает всяческие компании и в то же время не очень страдает от того, что в классе у них каждый сам по себе. У нее, правда, есть подружка, но назвать их отношения задушевными едва ли можно. Обе спокойно относятся к тому, что вне школы увидеться нет возможности: у одной – художественный кружок, у другой – спорт. Во дворе, как известно, дети теперь не играют. Так что дворовой компании и быть не может. На даче ребята видят друг друга только в каникулы, и дружба там тоже очень поверхностная. Так что в трудных ситуациях искать опоры друг в друге как-то не приходится.
Маленький, совсем свежий пример. Первый учебный день. Рано утром у ребенка вдруг началась рвота. А праздничный букет уже подготовлен, наглажены ленты, блузка. Очень хочется увидеть новых учителей, пятый класс все-таки. Решили, что недомогание, наверное, связано с волнением и в школу пойти можно. Но если и там начнутся головокружение, тошнота, следует немедленно отпроситься и возвращаться домой.
Отпрашиваться новоявленная пятиклассница не решилась. Домой пришла бледная, страшная, все карманы пиджачка забиты салфетками, которые она использовала в борьбе с тошнотой.
И никто – заметьте, никто в школе не обратил внимания на то, что ребенок не здоров. Детям, которые были рядом, даже в голову не пришло сообщить врачам, что одноклассница плохо себя чувствует. И я не уверена, что моя внучка, случись такое с ее подружкой, поступила бы иначе. На самом элементарном уровне какая-то взаимовыручка у них есть, но уже складывается четкое понятие, что “твои проблемы – не мои проблемы”. Во всяком случае я поняла, что в школе ребенок не особенно рассчитывает на чью-то помощь.
К моим вздохам по поводу атмосферы равнодушия друг к другу, которое воцарилось вокруг, внучка отнеслась с большим любопытством: а бывает иначе? Рассказы о том, как мы скучали друг без друга, мчались в школу, чтобы скорее увидеться, как любили своих учителей, обязательно навещали больных, она воспринимает с некоторой иронией. Самой ей в школу никогда не хочется, даже если намечается поход в театр, в музей или за город. Как неизбежность, как некая данность воспринимаются раздражение учителей, грубость старших ребят, их насмешки, а то и издевательство над малышами. Ничего другого, похоже, она и не ждет, считает, что это все и есть школа.
Я с большой тревогой думаю, что приближается возраст, когда любви и внимания семьи ребенку будет уже мало.
Отрочество и юность в нашем представлении тусклы и убоги без высоких товарищеских чувств, без опыта, солидарности, верности, даже жертвенности ради друга. Как без этих переживаний вырастить человека, способного счастливо жить среди других людей? Видимо, сейчас есть только один способ помочь своему ребенку – создавать хороший детский коллектив самим. И я знаю, что есть родители, в том числе бабушки, которые так и поступают. Чаще всего на основе своего профессионального увлечения собирают ребят, ходят с ними в походы, ставят спектакли, ездят в экспедиции, чтобы их собственные дети вместе с друзьями пережили счастье взаимопонимания, узнали, что такое настоящее человеческое товарищество. Только счастливый опыт может хоть в какой-то мере предохранить наших детей от алкоголизма и наркомании. Научить их общаться на основе каких-то интересных занятий, творчества, а не “балдежа”.
Не всякий взрослый способен создать такой коллектив. Приходится искать и другие способы. У нас в семье года два назад оказалось общим страстное увлечение внучки и ее мамы конным спортом. Причем началось оно с внучки. Она первая потащила нас всех к лошадям. Так случилось, что неподалеку от дачи шло строительство конно-спортивного клуба. Все дети вокруг, естественно, заинтересовались. А наша по-настоящему загорелась: она научится управлять лошадью, скакать, прыгать через препятствия… Оказалось, что мама ее в свое время мечтала о том же, но 20 лет назад лошадь была такой экзотикой, что осуществить мечту не представилось возможным.
Теперь все деньги семьи, какие есть, и даже те, которые только предполагаются, тратятся на лошадей. Но мы считаем, что увлечение того стоит. Надо видеть, как ребенок взбирается на коня – как на Жар-птицу! В то же время девочка его чистит, кормит, седлает и гладит. И прижимается к большому, сильному, доброму. А какое взаимодействие происходит на скаку – об этом говорят сейчас психологи.
На таком фоне никакие компьютеры с их виртуальными соблазнами пока не страшны. Реальный мир настолько счастливее, богаче, что и сравнения быть не может.
Так что в отношениях с собаками, кошками, лошадьми пока полный порядок. С людьми труднее.
На лестнице у нас несколько дней ночевал бомж. Мы с внучкой, как все остальные жильцы, обходили его сторонкой. Моя бабушка никогда не смогла бы пройти мимо лежащего на полу человека. И в нашем детстве было нормой подойти, предложить помощь. В послевоенном Ташкенте я не помню бомжей, а вот эвакуированных было много. Но в эти воспоминания лучше не углубляться. Мир изменился. Какие нормы человеческих отношений дети видят теперь? Среди нищих, как известно, мошенников больше, чем нуждающихся. Прежде чем подать милостыню, сотню раз призадумаешься – кого ты этим поощряешь. И мы проходим мимо. Мимо беспризорных, мимо стариков, копающихся в помойках. Единственное, что я могу сделать, – рассуждать вслух вместе с внучкой о том, что мы видим. Пытаться понять, кому и как мы можем реально помочь. А еще хочется, чтобы, подрастая, наши дети научились лучше нас разбираться в людях, в том, что с ними происходит. И это всем приносило бы немножко больше счастья.
Нина ПИЖУРИНА
Санкт-Петербург