В неволе рождаются невольники. Глава из книги «Как расколдовать зомби»

На первый взгляд ценности человека – понятие универсальное. По крайней мере каждый раз, когда мы начинаем сближение с западными демократиями, то вспоминаем об общечеловеческих ценностях. И действительно – никто не посмел отрицать библейские заповеди даже в разгар сталинских репрессий. Забывать – забывали. Умалчивать – умалчивали. Перетолковывать? Не без этого. Но где заканчиваются общечеловеческие ценности и начинаются сугубо специфические – об этом старались не вспоминать. А зря. Потому что одинаковые ценности, сдобренные различного рода социальными специями, дают нам очень даже не похожие друг на друга блюда.

Воспитанные в неволе, мы не можем дать ребенку свободу, потому что сами в оковах.Януш Корчак

Если бы мы попытались нарисовать сферу ценностей советской педагогики и наложить ее на сферу ценностей педагогики западного общества, то, по всей вероятности, они совпали бы на 90-95%. Но кое-какие «несущественные» несовпадения все-таки остались.

Наши несовпадения определяются принципиально противоположным отношением к вопросу, кто «главнее» – личность или коллектив. Давайте исследуем эту тему, взяв для сравнения столпов коллективистской педагогики и педагогики индивидуализма, как иногда еще называют педагогику автономной личности.

Хозяева в стадо не сбиваются

Изучение авторитетных мнений от советской педагогики, конечно же, надо начинать с Антона Семеновича Макаренко – главного идеолога и технолога коллективистской модели воспитания и социализации личности. Я постараюсь как можно меньше комментировать сформулированные им мысли, приводя как можно больше цитат.

Первоисточники классиков – очень неоднозначный материал для изучения. Разные установки читателя, работающего с ними, приводят зачастую к очень разным выводам. Когда я изучал теорию марксизма-ленинизма в курсантские годы, то отдельные положения меня просто ставили в тупик. Если понимать их, как написано, – это откровенная глупость или натяжка, придуманная для того, чтобы состыковать нестыкуемые между собой идеи. А поскольку такого не могло быть, потому что такого не могло быть никогда, то приходилось соглашаться со своей интеллектуальной недоразвитостью и неспособностью увидеть Великое в мягко говоря странном.

Впервые прочесть по написанному «АнтиДюринг» и другие знаковые работы классиков марксизма я посмел ближе к 30 годам, после чего сразу понял – все учебники по марксизму-ленинизму были переписаны у оппортуниста Дюринга, а не у Энгельса. До меня наконец-то дошло, что если в качестве «стирания противоречия между умственным и физическим трудом» Фридрих Энгельс, разъясняя Маркса, предлагает профессору полдня толкать тачку на стройке, а еще полдня заниматься наукой, то он именно это и имеет в виду! С таких позиций я и предлагаю изучать отдельные положения бессмертного учения Антона Семеновича, а если у кого-то закрадутся сомнения насчет передергивания или искажения смыслов, то вперед в библиотеки!

Великий «алхимик»

О личном. У меня нет оснований относиться к педагогической деятельности Антона Семеновича и его жизни неуважительно. Более того, я считаю его Великим одиночкой, родившимся не в ту эпоху. Вы не задумывались, почему одни молятся на Макаренко, а другие остро ненавидят его самого и его теорию? Тем не менее факт остается фактом – во всем мире самые успешные исправительные заведения для несовершеннолетних преступников не только в Европе и США, но даже в Японии до сих пор используют его систему организации воспитательного и трудового процессов? С чего бы?

Макаренко сумел «сплавить» в одной педагогической системе воинствующий тоталитаризм, основанный на подавлении индивидуализма и воспевании коллектива с теорией эффективного менеджмента и экономической мотивацией персонала. Удивительно, но он создал школу, часть которой может быть практическим руководством по коммунистическому воспитанию в духе Платона, а другая часть – системой социализации в обществе, построенном на рыночных отношениях и общественном договоре.

Макаренко слепо верил в коммунистическое государство, но не понимал, как оно функционирует, чего боится и за что уничтожает своих самых инициативных адептов. Он был бесконечно смел и эффективен в своих педагогических поисках. Но не зависть и невежество чиновников Наркомпроса уничтожили его колонии. Человеческий фактор, конечно же, сыграл свою роль, но при связях Антона Семеновича, а его поддержал сам Горький, он бы в порошок стер всех недоброжелателей, если бы мог быть по своему складу партийным конъюнктурщиком. Макаренко искренне хотел жить в стране экономически эффективных хозяев, не осознавая, что это подрывает основы тоталитарной организации советского социума: хозяева в «стадо» не сбиваются.

Точности ради надо заметить, что «хозяином», по Макаренко, мог быть только коллектив, а не личность. Но в вопросе уничтожения опыта Макаренко это роли не играло. Хозяин-коллектив и хозяин-личность – одноподобные категории.

Бой «прыщам». Единица – ноль

Переходя к анализу коллективистской педагогики Антона Семеновича, я хотел бы напомнить бессмертного Платона, подтверждающего слова еще более бессмертного Фауста:

Ступай, чудак, про гений свой твердя,

Что б стало с гордостью твоей

бахвальской,

Когда б ты знал – нет мысли

мало-мальской,

Которой бы не знали до тебя?

Итак, цитирую: «Пусть жизнь всех людей будет возможно более сплоченной и общей. Ибо нет и никогда не будет ничего лучшего, более полезного и искусного в деле достижения удачи и победы. Упражняться в этом надо с самых ранних лет, и не только в военное, но и в мирное время. Надо начальствовать над другими и самому быть под началом. А безначалие должно быть изъято из жизни всех людей и даже животных, подвластных людям». Это – Платон. Мы же перейдем к Антону Семеновичу.

С одной стороны, Макаренко декларирует необходимость создания такого метода, «который, будучи общим и единым, в то же время дает возможность каждой отдельной личности развивать свои особенности, сохранять свою индивидуальность…» При этом тут же становится понятно, что свобода личности развивать свои особенности распространяется исключительно на общечеловеческую сферу. В вопросах социального воспитания личности Антон Семенович сразу же все расставляет по своим местам: «Социалистическое общество основано на принципе коллективности. В нем не должно быть уединенной личности, то выпяченной в виде прыща, то размельченной в придорожную пыль, а есть член социалистического коллектива.

В Советском Союзе не может быть личности вне коллектива и поэтому не может быть обособленной личной судьбы, и личного пути, и личного счастья, противопоставленных судьбе и счастью коллектива».

Макаренко практически «цитирует» Платона, утверждая, что «педагогическое средство должно выводиться первоначально из нашей общественной и политической цели».

«Наш воспитанник, кто бы он ни был, никогда не может выступать в жизни как носитель некоего личного совершенства, только как добрый или честный человек. Он всегда должен выступать прежде всего как член своего коллектива, как член общества, отвечающий за поступки не только свои, но и своих товарищей». Прямо круговая порука какая-то.

Какие же принципы коллективной динамики определяет Макаренко? Вот они:

распоряжение;

обсуждение;

подчинение большинству;

подчинение товарища товарищу;

ответственность;

согласованность.

Предлагаю обратить внимание на цепочку «распоряжение – обсуждение – подчинение большинству». Демократический принцип обсуждения «обставлен» с двух сторон тоталитарными принципами распоряжения и подчинения большинству. Сам Антон Семенович был большой специалист в манипулятивном создании большинства, если его идеи встречали сопротивление у значительной части колонистов.

«Но бывает и так, что я не могу уступить большинству совета. У меня тогда остается один путь – апеллировать к общему собранию коммунаров. На общем собрании меня обычно поддерживают все старшие коммунары, бывшие командиры и почти всегда – комсомольцы, способные более тонко разбираться в вопросе.

Благодаря такой конъюнктуре командиры очень не любят, когда я угрожаю перенести вопрос на общее собрание, и недовольно бурчат:

– Ну да, конечно, на общем собрании за вас потянут. А вы здесь должны решать, а не на общем собрании. Им что, поднять руку!»

Замечу, не создав «послушное большинство», Макаренко не советует вводить управляемую демократию в детском коллективе: «Пока в учреждении еще нет достаточно крепкого общественного мнения, состав совета может и не избираться общим собранием, а назначаться педагогическим руководством и постепенно наполняться новыми членами способом кооптации». Вот и вся технология манипулирования. Главное – убедить детей в святости подчинения коллективу и воспитать послушное большинство. И шедевр тоталитаризма: «В этом наибольшая хитрость в детском коллективе, наибольшая трудность – создать отношения подчинения, а не равностояния».

Врагами своей системы Макаренко называет педагогику буржуазного индивидуализма, четко следуя великой подмене понятий Платона, отождествлявшего индивидуализм с эгоизмом. «А в нашей рабочей, комсомольской и партийной интеллигенции много еще существует воспитательных предрассудков, на веру воспринятых от старой педагогической теории и просто от бродячей интеллигентской мысли, от литературных образов и идеалов. Путь нового ленинского воспитания, путь воспитания коммунистического – это путь напряженной борьбы со многими врагами. Враги это: осколки старой российско-интеллигентской идеологии, сильные толщи буржуазного индивидуализма».

Антон Семенович хорошо разбирался в либеральной педагогике, приклеивая, правда, к ней ярлык «буржуазная». «Воспитание в буржуазном обществе – это воспитание отдельной личности, приспособление ее к борьбе за существование. И совершенно естественно, что такой личности должны сообщаться качества, необходимые в такой борьбе: качество хитроумия и жизненной дипломатии и качества обособленной борьбы, обособленного борца за самого себя».

Подумать только, чтобы понять задачи новой российской педагогики, сегодня у нас, разработчиков и менеджеров проекта «Новая цивилизация», ушли годы. Десять лет ушло на создание технологий подготовки «обособленного борца за самого себя». Выходит, мы заново изобрели велосипед, чертежи которого были сознательно забыты после 17-го года и преданы анафеме главным мастером советской педагогики.