На чтение: ≈ 12 мин.Лучшими генералами становятся бывшие солдаты. Эту истину Андрей Звягинцев проверил на себе. Москва была не слишком любезна с молодым актером. Его дебют постоянно откладывался, и за десять лет в столице ему удалось сыграть лишь в двух спектаклях. По словам режиссера, в первой половине 1990-х годов было время, когда ему не хватало денег на проезд в метро. Через знакомых кинематографистов Звягинцеву удалось устроиться на телевидение, где, не имея никакого режиссерского образования, он занимался постановкой рекламных роликов. Там на молодого режиссера обратил внимание генеральный продюсер телеканала Ren TV Дмитрий Лесневский, во многом благодаря которому позже имя режиссера Андрея Звягинцева зазвучит на весь мир.
2003 году Андрей Звягинцев заявляет о себе как режиссер большого кино полнометражным фильмом «Возвращение», который стал киносенсацией года – картина была приглашена на фестивали в Торонто, Монреаль и Локарно и сразу попала в основной конкурс Венецианского фестиваля. В Венеции дебютный не только для режиссера, но и для большинства съемочной группы фильм завоевал главный приз – «Золотого льва». Он также получил приз за лучший дебют – с формулировкой «очень тонкий фильм о любви, утрате и взрослении». Прежде этой награды удостаивались Андрей Тарковский за дебют «Иваново детство» и Никита Михалков за фильм «Урга – территория любви». Первая картина Звягинцева завоевала 28 наград на мировых фестивалях кино и была показана в 75 странах. «Возвращение» было признано критиками шедевром сначала в Европе, потом во всем мире.
Его второй фильм, «Изгнание», вышел в 2007 году и также был благожелательно встречен критикой. В частности, на Московском кинофестивале он получил приз Федерации киноклубов России как «Лучший фильм российской программы», а на Каннском кинофестивале актер Константин Лавроненко, сыгравший главную роль, первым из всех русских актеров был награжден «Золотой пальмовой ветвью» за лучшую мужскую роль.
– Фильм каждый смотрит по-своему, – утверждает режиссер, – в нем есть свои слои. Кто до какого слоя добирается – вопрос образования, культуры, жизненного опыта. Фильм должен быть построен так, чтобы каждый мог насытить себя историей. Вообще каждая оценка фильма дискуссионна, и чем сложнее фильм, глубже, проблематичнее, тем больше разность мнений. Это нормально. Я убежден, фильм или рождается в голове смотрящего, или там умирает. Он целиком является отражением своего собственного миропонимания. Фильм рождается тогда, когда он попадает к зрителю. До этого он просто тень на экране. Кого-то это зрелище оставляет равнодушным, кого-то пронзает. Именно поэтому я считаю, что автор фильма, режиссер, не должен вмешиваться в отношения между экраном и зрителем. Пояснять, объяснять. Великим фильм делает не режиссер, а зритель.
– Андрей Петрович, чем были пронзены вы, создав «Возвращение»?
– Об этом трудно говорить. История фильма «Возвращение», если коротко, такова. В декабре я прочел сценарий, и только в августе мы начали работу над этой картиной. Полгода сценарий жил во мне. Я понимал, что он крепкий, сильный, будоражащий, но не понимал, в чем загадка. Во имя чего мне это делать? Так бывает: что-то живет в тебе, ворочается, как жизненное впечатление, нарастает и в какой-то момент превращается в подводный взрыв. Вдруг налаживаются все причинно-следственные связи, и цветок распускается. Это не рациональная работа, а что-то интуитивное, и поэтому об этом трудно говорить. Вдруг рождается кадр посреди бела дня. Скажем, я занимался рутинной работой, как вдруг увидел тонущего отца, увидел решение эпизода, когда дети входят и впервые видят отца.
– «Золотой лев» у вас в кармане, а «Оскар» хотите?
– На самом деле фестивали важны только для первого шага. Все меняется, как только ты получаешь авторитет, который позволяет тебе объявлять свои права на язык. Делать фильм специально для фестиваля – это тупик. Ты должен исходить только из себя, слушать только себя. Конечно, нужда в фестивалях у авторского кино есть, коммерческому кино это не так необходимо, оно и так пробьет себе дорогу. А авторское кино нуждается в рекламе, и поэтому любой серьезный фестиваль – это мощный стимул для продаж картины. Потому что авторское кино в современном мире не окупается. За редким исключением. Это у «Возвращения» уникальная судьба, он стоит копейки. Все производство фильма обошлось продюсеру в 420 тысяч долларов. Когда на Западе я озвучивал эту сумму, никто не верил. При бюджете в 400 тысяч долларов картина была продана в 75 стран, уже на стадии продаж она окупила себя в 4 раза! Но это уникальная судьба. Авторское кино в 1960-х годах – новая волна во Франции, неореализм в Италии, независимое кино в США – это была другая культурная ситуация. Тогда другого кино, кроме авторского, не было. В 1960-х годах в Каннах блистали «Сладкая жизнь» Феллини, «Приключение» Антониони, «Девичий источник» Бергмана. Не имена – россыпь. Все искали искусство. А сейчас что происходит? Речушка искусства обмелела. И непонятно, в чем дело: то ли спроса нет, то ли спрос так истончился, то ли деньги побеждают?..
Мы вошли в продюсерское кино, но это беда. Если продюсер приходит на площадку и, я цитирую, говорит: «Почему камера здесь стоит?» – это бедствие. Не продюсер должен это решать. Это американская, голливудская система, система зарабатывания денег. Искусство – это другие приоритеты. Здесь главным должен быть автор, художник. И потому если ты вдруг получаешь авторитет, то можешь выбрать продюсера, настоять на своем.
Я совсем недавно снял фильм для альманаха «Нью-Йорк, я тебя люблю». Там было 14 режиссеров, и каждый со своей новеллой. Фильм был показан в Торонто. И вдруг осенью мне приходит письмо от продюсера, начинающееся с извинений. Смысл в том, что картина была показана фокус-группе, то есть аудитории, выбранной произвольно из обычных граждан, которая бесплатно смотрит фильм и оставляет отзыв. К счастью, этот институт фокус-групп распространен пока только в Америке. У нас он работает только на рекламных фильмах. И вот фокус-группа посмотрела альманах, и у нее возникло два соображения по отношению к картине Звягинцева и картине Скарлетт Йохансон, которая дебютировала как режиссер: почему так длинно и почему так непонятно? Вследствие этого американский дистрибьютер решил вывести данные картины из альманаха. Так работают продюсерское кино и фокус-группы. По принципу понижающей селекции. Нельзя слушать зрителя. Как можно делать для зрителя и быть искренним? Для какого человека из огромного зала ты должен что-то делать? Это абстракция. Условно говоря, делать нужно то, что сам бы хотел увидеть. Поэтому фокус-группы в искусстве – это преступление.
– На чем вы сформировались духовно, профессионально? Кино, литература?
– Если взять фильм «Изгнание», то мне поводырем, соратником, поддержкой в подготовительном процессе к фильму была одна книга. Она как бы все время говорила, что я иду правильным путем. Это книга Алана Уотса «Мифы и ритуалы в христианстве». Если говорить о живописи, то я заворожен периодом Возрождения. Ну а в кино я по-прежнему продолжаю произносить в первых рядах имя режиссера Микеланджело Антониони. Когда я учился в ГИТИСе, то часто по приглашению друга бывал во ВГИКе и смотрел там разные фильмы. Как-то пришел на «Приключение» Антониони, ничего о нем не зная. Такого впечатления, какое случилось со мной после фильма, больше никогда не было. Потом я уже посмотрел его «Ночь», «Затмение». Но после «Приключения» изменилась моя жизнь. Я вдруг понял, что кино – это чудо, это уникальный язык. До этого я полагал, что это изумительно, удивительно, но еще не знал, что это уникальный язык. Если фильм невозможно превратить в слова, значит, это больше, чем литература. Есть фильмы, которые можно переложить на язык текста, но если фильм никак нельзя передать, кроме как проекцией на экране, это и есть язык кино. Я далек от того, чтобы расставлять приоритеты, безусловно, музыка, поэзия – это верх совершенства передачи смыслов, миров, но кино не уступает им.
– А ваш язык кино, какой он?
– Он – мой. Просто однажды нужно осмелиться и начать говорить своим голосом. Мой педагог в ГИТИСе еще на первом курсе сказал нам: вы должны понять, что театру две с половиной тысячи лет. В театре было все. Единственное, чего в нем не было, это вас. Согласитесь, это идеальный принцип. Он окрыляет. Сразу понимаешь, что ты есть тот материал, который нужно возделывать. Просто нужно осмелиться начать говорить своим языком.
Санкт-Петербург
Андрей ЗВЯГИНЦЕВ
Выбор читателей
Комментарии