На чтение: ≈ 11 мин.Мне много приходится ездить по России, встречаться с педагогами, и я заметил, что слово «толерантность» вызывает у многих неприязнь. Попробуем сегодня рассмотреть эту проблему на глубинном уровне.
Я привез книгу, которая является энциклопедией толерантности, о докторе Гаазе. Этот врач, католик, приехал в Россию богатым человеком, а умирал нищим и был похоронен на общественные средства, потому что все свои деньги отдал в первые в нашей стране тюремные больницы.
В основе противостояния заключаются глубокие ментальные эмоции, которые затрагивают такие глубокие чувства людей, что только поверхностная религиозность может привести к противостоянию. Не будем больше поверхностными, ибо многие беды, которые происходят в образовании России, связаны с очень нечетким мышлением, с очень большим заблуждением. Причем мифология нагнетается со всех сторон, а не только с коммунистической стороны. Давайте прежде чем разбираться, сначала поставим диагноз, а потом начнем лечить. Поэтому начнем с анализа. Педагогика связана с психологией, социологией, философией, сексологией. Для того чтобы понять, что происходит с нами, с нашими детьми, нам надо понять очень глубокие мотивы. Я хочу начать с тех глубинных проблем, непонимание которых обрекает нас на колоссальное количество ошибок.
Назову те, которые непосредственно имеют очень близкое отношение к образованию. Первое – это глубинная проблема, имеющая отношение не только к России, а вообще ко всему. Это конфликт между глобальным и этническим. Второе – кризис картины мира, когда из науки делают Бога. Третье – крах автономного безрелигиозного гуманизма и крах автономной безрелигиозной морали. В России происходит кризис идентичности. Это еще больше обостряет первые три проблемы. Разрушен СССР, обострился пастернаковский вопрос: кто мы, откуда произошли? Кто мы – русские, татары, евреи? Какие-то размытые россияне? Все это очень больно. Обретение социально-культурной идентичности – это процесс очень длительный, и он не происходит за 15-20 лет.
Меня очень смущает разрыв между теорией и практикой. Есть два рода снобизма. Это снобизм теоретиков, которые смотрят на школу, на реальную жизнь с высоты птичьего полета. А есть снобизм практиков, которые считают, что методом тыка можно решить все проблемы. И то, и другое отвратительно. Мне постоянно приходится находиться в двух ролях: и в роли ученого, и в роли практика, поэтому приходится видеть много чудовищного, малообъяснимого. Происходит такая вещь: плюрализм в одной голове – это шизофрения. Надо посмотреть на наши проблемы шире, критичнее, иначе ничего не поймем.
В чем мы видим конфликт между глобальным и этническим? У нас сегодня много школ с национальным компонентом. Вот, скажем, православная гимназия. В ней проводится семинар православных физиков, речь идет, видимо, о том, чтобы каждый урок приводил к идеи божества. Нельзя страну делать религиозной по форме правления. Скажем, шахиншах Реза Пехлеви был очень образованным и культурным человеком. При нем страна процветала, а при Хамили Иран впал в средневековье.
Ошибка разных религиозных и этнических групп идет по всему миру. Население многих западных городов сильно изменилось по составу. В германских городах, где у немцев, как правило, рождается один ребенок, а у приезжего турецкого населения, как минимум, – пять, налицо социально-национальное противоречие. То же самое происходит и в других странах, в том числе и в России. В России есть объективные корни фашизма. Например, парень из Люберец видит, что приезжие с Кавказа более легко устраиваются у нас, богатеют, а он уже знает, что никогда не будет успешным. И этот парень из ненависти идет бить «черных». Первые фашистские молодежные организации возникли у нас еще в 70-е годы. Этому способствовали и самые неожиданные причины. Скажем, фильм «Семнадцать мгновений весны» вызвал у подростков симпатию к фашистам. Умный Мюллер им очень понравился, вызвал у них глубокую симпатию, понравилась и форма гестаповцев. И дети, посмотрев фильм, стали играть в гестапо.
Что происходит вокруг? Кризис безрелигиозного гуманизма – главный итог XX столетия. Разрушена шкала ценностей. Я убежден, что наша школа должна оставаться светской, но она не должна оставаться атеистической. Внедрять внеконфессиональную духовность нельзя. Надо искать то, что нас объединяет, а не то, что разъединяет, и на этом строить отношения.
Вот идет урок по Ветхому завету в православной гимназии. Встает девочка и говорит: «Я не понимаю, за что Адама и Еву изгнали из рая. Они хотели узнать о добре и зле, что такое хорошо и что такое плохо». С позиции девочки Бог изгнал Адама и Еву за познавательную активность. Учительница растерялась. Мне пришлось вмешаться. Это было лет 20 назад. Я объяснил, что на греческом языке «познать» не только познать, но и овладеть. Их изгнали не за то, что они хотели узнать, а за то, что хотели быть как Боги. Это в науке сегодня называют избыточным антропоцентризмом, «нам нет преград ни в море, ни на суше», «мы не должны ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Хотели быть как Боги. И за это мстят нам и природа, и мироздание. Вот за что они были изгнаны.
К чему я говорю, к тому, что у учителя должна быть хорошая подготовка, хорошее знание культуры, потому что здесь так легко наступить на грабли, даже не замечая этого. Нужна педагогу подготовка историческая, культурологическая, филологическая и даже богословская. И о какой толерантности может идти речь, если этого нет.
Есть еще тяжелые проблемы. Причем в России они в постсоветском пространстве особенно обострены, потому что мы испытали двойной крах: утопии и империи.
Напоминаю, что это проблемы не только российские, во всем мире, в Европе растут правые профашистские движения, и во Франции, где столько арабов. И в Германии, и в России есть глубинные корни для фашистских воззрений. Давайте разберемся с терминами. Они не всегда точны. Если говорить, например, о фундаментализме, то здесь ничего плохого нет. Человек стоит на своем, соблюдает свои глубинные традиции. Но одно дело, когда ты стоишь на своем, а другое дело, когда ты начинаешь требовать, чтобы и остальные этому следовали. А если не согласны, то начинаешь убивать.
Когда в обществе, во всем мире и в России начинаются вот такие сдвиги, естественно, возникает паника, а паника – плохой советчик. Возникает нередко бредовое предложение – найти единую национальную идею. Только сумасшедший может такое предлагать. Любому трезвому человеку совершенно понятно, что в сложном дифференцированном обществе не может быть одной идеи на всех. Ни для оголтелого олигарха, ни для интеллигента окуджавского розлива. Это слишком примитивно было бы, если бы такое стало возможно.
А это значит, что мы должны существовать в некой иной логике, в логике совмещения разных идей, в логике диалога, а это тоже очень сложно, потому что диалог требует очень глубокого понимания проблем другого человека.
Я не верю в теоретические изыскания по поводу толерантности. Должно постепенно меняться содержание школьных предметов, и не только истории, их содержание нужно наполнить конкретными, реальными материями, демонстрирующими возможность такого существования. Это очень небыстрый процесс. С преподаванием истории сегодня ситуация патовая. Историки, особенно молодые педагоги, обращаются к разным модным теориям, в которых нет совершенно здравого смысла. Будь то смешная пассионарность, которая очень модна сегодня, будь Кожинов, который пишет об истории, историком не являясь. Концентрический способ преподавания истории в нашей школе – это, на мой взгляд, преступление.
Мы должны поставить четкий диагноз своему сознанию. И стать оптимистами. Нельзя вылезать из ямы с грехом уныния, с плохим настроением не выйти из кризиса. Я как-то задумался, а чем может гордиться российский ребенок? Людьми. Россия дала миру сонм святых людей, сохранивших свое человеческое достоинство в адских условиях. Вот мы выпустили серию книг, которая называется «Антология выстаивания». Это книги о таких людях. Новые поколения молодежи не имеют опыта XX века. Для них это антология.
Выбор читателей
Комментарии