В бой – с именем поэта

Шло лето 1943 года. Жаркое, душное, знойное и, главное, очень тревожное. Наши войска в результате успешных зимних боев вышли на линию Белгород-Курск-Орел. Образовалась знаменитая Курская дуга. Почти полгода обе стороны готовились к решительным боям: возводили всевозможные оборонительные сооружения – одно прочнее другого. Шло небывалое сосредоточение новейшей боевой техники, особенно танков и противотанковой артиллерии, бомбардировочной и истребительной авиации, различных видов огнестрельного оружия пехоты, средств связи.
И вот наступило утро 5 июля – начало величайшего в истории второй мировой войны сражения. По всей Курской дуге – от Орла на севере и до Белгорода на юге – за несколько часов до перехода гитлеровских войск в наступление был нанесен мощный и упреждающий удар нашей артиллерии и авиации. Немцы открыли ответный огонь, а в воздухе появились сотни бомбардировщиков и истребителей.
Взаимное наращивание ударов продолжалось до 5 августа. Бои не утихали ни днем, ни ночью. Люди крепли, мужали в боях, набирались опыта, и это приносило успех не только в наземных войсках, но и в авиационных. Все светлое время использовалось для патрулирования в воздухе и отражения вражеских налетов. Одни экипажи уходили в бой, другие заступали на дежурство в готовности к немедленному вылету, третьи готовили технику и совершенствовали тактику боя.
В один из тех незабываемых, до предела напряженных дней я, в то время военный корреспондент, оказался на небольшом прифронтовом аэродроме. Было хорошо видно, как над нашими оборонительными позициями разгорелся ожесточенный воздушный бой.
Наши истребители атаковали группу немецких бомбардировщиков, которые шли под надежной охраной “фокке-вульфов” и “мессершмиттов”. С ними прежде всего и завязали бой наши “ЯКи”. В воздухе, раздираемом ревом авиационных моторов, творилось что-то невообразимое: какая-то дикая самолетная карусель. Руководил боем молодой, но уже бывалый командир истребительного полка. Чаще других он называл фамилию комэска Юрия Горохова, дравшегося с врагами наиболее решительно и искусно. В паре с ним летал Владимир Щеголев: в полку их называли крылатыми братьями. Оба не знали устали в боях и каждый раз находили новые приемы борьбы с противником.
Слетанность этой пары командир полка ставил в пример другим. И это было подтверждено в сегодняшней схватке. После того, как на землю факелами упали два вражеских самолета, остальные поспешили ретироваться, не успев сбросить ни одной бомбы на наши объекты.
Когда наши “Яки” вернулись на аэродром, я с изумлением прочитал на фюзеляже одного самолета надпись: “Александр Пушкин”. Выбравшийся из кабины на землю разгоряченный тяжелым боем летчик, осматривая изрешеченную пулями машину, ласково приговаривал: “Молодец, Александр Сергеевич, не подвел…”
Мы познакомились. Это и был тот самый командир эскадрильи капитан Юрий Горохов, имя которого не раз во время боя произносил комполка.
– Оказывается, и Пушкин громит фашистов?! – воскликнул я, пожимая руку отважному летчику.
– Теперь все воюют! – улыбаясь, с гордостью ответил Горохов.
К тому времени на фронтах было уже немало именной военной техники и оружия, приобретенных на средства отдельных граждан и целых коллективов. Начало этому патриотическому движению положил саратовский колхозник Ферапонт Головатый, который в декабре 1942 г. внес 100 тыс. рублей на постройку одного, а потом и второго истребителя. Его примеру последовали многие. На фронте появлялись не только “личные” самолеты, но и танки, орудия, минометы. Но это все шло от живых патриотов, чтобы ускорить разгром фашистских оккупантов. А тут – Пушкин…
Горячая любовь к Пушкину во мне, как и во многих других людях, живет с самого детства, и я, естественно, стал расспрашивать летчика: кто подарил ему эту редкостную машину?
Многое Горохов не мог тогда рассказать, но главное сообщил: самолет был построен на средства писателя И.А. Новикова и вручен ему как лучшему летчику полка. Еще он добавил, что ему очень приятно летать и громить врага на боевой машине, носящей имя любимого им поэта.
Кстати сказать, уже к концу 1943 года на боевом счету Юрия Горохова было около 500 боевых вылетов, 23 сбитых им лично фашистских стервятника, как мы их именовали на фронте, и 10 – в групповых боях. Но жизнь талантливого летчика-истребителя оборвалась рано – в январе 1944 г. Выполняя очередное задание командования, он героически погиб в неравном бою. Тогда ему шел 22-й год. Отважный воздушный воин был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
…Война завершилась. Пишущий эти строки в 1951 г. окончил Военно-политическую академию (ныне Военный университет), работал в столичной печати, а с конца 50-х годов возглавил редакцию художественной литературы Военного издательства Министерства обороны СССР.
Вот тогда счастливый случай свел меня с московским писателем Иваном Алексеевичем Новиковым, который из-за болезни и преклонного возраста не мог в годы войны непосредственно участвовать в боях, но все свои личные сбережения потратил на приобретение истребителя, попросив назвать его именем Александра Пушкина. Объясняется это тем, что еще в
30-е годы писатель увлекся творчеством поэта и создал фундаментальное историко-художественное полотно – роман “Пушкин в изгнании”, состоящий из двух книг. Затем написал пьесу “Пушкин на юге”, киносценарий “Молодой Пушкин” и даже либретто к опере “Пушкин в изгнании”. В январе 1959 г. писатель умер.
Думается, мы обязаны помнить таких прекрасных русских патриотов, горячо любивших свою Родину и ее пиитов, какими были отважный летчик капитан Горохов и московский писатель-пушкиновед Новиков. Мы же не иваны, не помнящие родства.
Конечно, у каждого россиянина существует свой Пушкин, каждый воспринимает, оценивает и понимает его по-своему: все зависит от собственной души, сердца, степени любви к своей Родине и к своему народу. В поэзии Пушкина мы всегда ищем и находим ответы на многие “вечные вопросы”: что такое Отечество? Добро? Зло? Наше понимание долга и чести, совести и счастья. Вот почему, думая о Пушкине – гении и великом патриоте, каждый из нас вправе с гордостью сказать словами Марины Цветаевой – “Мой Пушкин!”
Поэзия и дух его бессмертны. Гении не умирают: они живут в каждом новом поколении людей.

Семен БОРЗУНОВ,
лауреат литературных премий им. Фадеева, Фурманова, Симонова и Министерства обороны СССР