Успешный – значит счастливый? Государство решило заботиться о своем будущем

Несколько месяцев шло формирование Министерства образования и науки. Фактически процесс завершен. Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко определил главные направления деятельности своего департамента.

Как мне кажется, главная задача министерства – обеспечить конкурентоспособность не только экономики, но и общества в целом, и не только сегодня и завтра, но и на стратегическую перспективу, потому что и образование, и наука – это те факторы, которые обеспечивают конкурентоспособность нации. Что в этом смысле может сделать министерство?

Первое – обеспечить поддержку среды, которая берет на себя воспроизводство человеческого и научного потенциала, расширенное воспроизводство знаний. Мы считаем, что экономика и общество, основанные на знаниях, это то, к чему наша страна должна не просто стремиться, но и на что она имеет полное основание претендовать. Естественно, что создание такого общества, такой экономики – задача, решение которой должно обеспечиваться усилиями прежде всего нашего министерства, реализующего те или иные меры государственной поддержки.

Мы должны поддерживать среду – я имею в виду образовательное и научное пространство. В том и другом случае в России всегда были некие особенности. Эти особенности заключались в нашем конкурентном преимуществе. И образование, и наука в России, потом в Советском Союзе, затем снова в России отличались от других стран именно тем, что никогда не были сильно прагматичными. Мы учили нашу молодежь очень многому лишнему отчасти потому, что не считали деньги там, где их надо было считать. При этом мы много говорили о фундаментальности нашего образования, но при этом многое и теряли, потому что фундаментальное академическое образование не всегда хорошо вписывается в рыночную экономику. Но в этом и наша особенность потому, что, если ни у кого другого такого нет, а в принципе обществом это востребовано, мы можем каким-то образом получить преимущество. В этом заключается задача государства.

С другой стороны, государство должно нести определенную ответственность за то, чтобы были сформулированы приоритеты развития. Я не веду речь о том, что те или иные чиновники должны сформулировать приоритеты развития. Я говорю о том, что мы должны обеспечить процесс формулировки приоритетов образовательными и научными сообществами, бизнес-сообществами, институтами гражданского общества. Надо добиваться того, чтобы эти приоритеты обсуждались, чтобы общество само вырабатывало стратегию развития. Иными словами, мы должны определить, на какие научные разработки какие деньги можем потратить, чем рациональнее заниматься в стране, в чем мы сильнее всех в мире, что у нас получается лучше всего. Сложив все это, мы получим точные приоритеты развития. Если будут сформулированы задачи по поддержанию среды и приоритеты, то, следуя логике, видимо, государство должно участвовать в поддержке как того, так и другого.

Если говорить о наиболее важных задачах министерства, то и образование, и наука, и инновационная деятельность, которая тоже входит в его сферу, очень тесно связаны и переплетены. Поэтому любая попытка разделения образования, науки и инноваций всегда будет условна.

На мой взгляд, в образовании сегодня главное, с одной стороны, правильно формулировать стандарты образования, имея в виду точное понимание того, каким требованиям должны соответствовать, какой, как нынче модно говорить, список компетенций должны иметь люди, которые получили образование. С другой стороны, если мы эти требования сформулируем, то должны и следить за тем, чтобы эти требования выполнялись. Стандарты образования устанавливает министерство, а работать над ними предстоит образовательному и научному сообществам, и обязательно бизнесу. При этом не имеет значения, говорим ли мы об общем среднем, профессиональном или высшем образовании. Всегда подход один: мы должны иметь качественное образование. Желательно, чтобы мы учили людей тому, в чем они потом могут иметь успех. Мы вообще должны добиваться того, чтобы люди были успешными, а значит, и счастливыми – это вещи взаимосвязанные. Успешность людей в будущем зависит от того, каким образом мы сформулируем абсолютно конкретное направление в работе над стандартами образования.

Одно из главных направлений модернизации – новые технологии образования. Мы провели встречи с представителями крупного американского бизнеса в области информационных технологий, и, что интересно, разговор с ними сводился – не по нашей инициативе – исключительно к теме образования. Это вопрос, который волнует всех. Вся та экономика, которую раскрутило человечество, не обеспечена человеческим потенциалом. Ясно, что никакие миграции решить вопрос не могут, это паллиатив. Америка может какое-то время существовать за счет миграции специалистов из Европы и Индии. Но мир развивается быстро, слова о глобализме, видимо, не фантазии, а реальная жизнь. Если это так, мы не обеспечим экономику адекватным человеческим потенциалом. Именно поэтому вопрос о том, как организовать систему образования, волнует всех.

Сегодня абсолютно очевидно, что система базового образования, не поддержанная самообразованием через 5-10 лет не обеспечит человеку никакого успеха. Жизнь меняется слишком быстро, 5-10 лет – и самые лучшие знания, которые вы получили, уходят. Человеку все время нужно себя учить и переучивать, и тут возникает вопрос, быть может, более широкий, чем просто образование, – вопрос человеческого потенциала.

Задача министерства – обеспечить улучшение продвижения человеческого потенциала, но для того, чтобы это происходило, необходим внешний заказ. Не может образовательное сообщество само по себе выработать требования, кого и как нужно учить. Должны быть внешние требования, внешняя сила, которая будет толкать образование вперед. В этом плане мы начали достаточно серьезную работу и рассчитываем на содействие российского (и не только) бизнеса, научного сообщества. Необходимо сформулировать: какой мы видим экономику, науку через 5-10 лет и какие люди нам потребуются к тому времени. У нас, к глубокому сожалению, глубина прогноза невелика, а образование достаточно инерционно.

Следующая наша задача связана с изменением законодательства как в сфере науки, так и в сфере образования. Эту работу мы начали не в связи с громким обсуждением проблем разделения полномочий между федеральным центром и регионами. Мы рассматриваем эту работу как системную, считаем, что должны точно понять, где за последние 15 лет возникли коллизии в законодательстве, связанном с образованием и наукой. К сожалению, многие законодательные и нормативные акты принимались без всякой связи друг с другом, в результате и возникло огромное количество самых разных коллизий. Мы начали системную совместную работу с Российской академией наук, с российским союзом ректоров для того, чтобы выяснить и убрать нестыковки в законодательстве. На самом деле существуют нормальные, разумные развязки. Их только надо увидеть. Я думаю, что до конца года мы уже будем иметь предложения по этому поводу. Конечно, не обойдется без недовольных, но постараемся по крайней мере уйти от конфликта интересов вузовского сообщества, науки и экономики, сделать так, чтобы в рамках законодательства были достаточно четко предоставлены возможности для совместной работы.

Министерство считает, что по крайней мере в области инноваций высшего образования необходимо делать ставку на сильных. Собственно, это и есть повышение конкурентоспособности. Сегодня надо абсолютно серьезно ставить задачу перед образовательным сообществом об экспорте услуг. К сожалению, объем российского экспорта образовательных услуг пока минимален. Хотя, скажем, в Иркутске обучают сейчас тысячу иностранных студентов и рассматривают возможности увеличения их числа за счет монгольских и китайских студентов. Мы можем основываться на определенном базисе российского образования и науки и сделать эту отрасль абсолютно конкурентоспособной и перспективной. В связи с этим я поднимал вопрос о более жестких требованиях к вузам. Мы не можем мириться с тем, что количество вузов за последние годы увеличилось почти в 5 раз, при этом квалифицированные талантливые преподаватели и ученые уходят из системы образования, многие выпускники не хотят работать по специальности, другие не могут найти себе работу из-за низкого качества образования. В таких условиях говорить о росте авторитета российского образования в мире не приходится. Так же, как не приходится говорить и о росте его конкурентоспособности.

Мы собираемся по-другому выстраивать политику сертификации образовательной деятельности, начиная с очень мелких вопросов – выполнения суперлиберальных формальных требований, которые предъявляются в связи с сертификацией, аттестацией и аккредитацией. Выяснилось, что около 10 процентов наших вузов эти требования не выполняют и им не соответствуют. А требования, на наш взгляд, должны ужесточаться, хотя бы потому, что сразу после вступления во Всемирную торговую организацию (а я думаю, что это все же произойдет и довольно скоро) мы столкнемся с очень жесткой и реальной конкуренцией образовательных организаций нашей страны и других стран – членов ВТО. Мы вошли в Болонский процесс, а это означает, что уже в ближайшее время будем готовиться к признанию дипломов, но значительная часть наших высших учебных заведений такой конкуренции не выдержит. Поэтому абсолютно ясно, что мы должны, говоря о сертификации, все больше и больше гармонизировать нашу систему образования с теми требованиями, которые есть в других странах, просто для того, чтобы обеспечить ее конкурентоспособность. В этом плане мы заинтересованы и в добровольной сертификации, которую могло бы проводить, например, бизнес-сообщество, всерьез намеревающееся выходить не только на российский, но и на иные рынки. Я не говорю о приоритетах государственных университетов перед негосударственными, я не вижу разницы между ними с точки зрения формы собственности. Не по этому показателю они должны различаться, а по качеству преподавания. И если негосударственный университет предоставляет услуги лучше, чем государственный, честь ему и хвала. Он заслуживает не только корпоративной поддержки, но и поддержки государства. Другое дело, что бизнес создает свои учебные заведения и пытается в своем «натуральном хозяйстве» решить проблему подготовки кадров. Мы не всегда считаем это правильным, потому что не всегда деньги обеспечивают нужное качество подготовки.

Мы будем поощрять интеграцию науки и образования. Необходимо ставить амбициозные задачи превращения отрасли, оказывающей как научные, так и образовательные услуги, в одну из ведущих экономических отраслей России. Причем это совершенно реально. Мы уже сделали первые оценки, увидели, где можно обеспечить определенные прорывы.

Мировое сообщество заинтересовано в конструктивном сотрудничестве. На самом деле сферы взаимодействия и в науке, и в экономике стран определены, но сегодня важно определить инструменты сотрудничества. Российское Министерство образования и науки и Министерство торговли США создают совет по сотрудничеству в области высоких технологий, в который войдут представители как правительств, так и бизнеса двух стран. Мы договорились о проведении в феврале следующего года симпозиума, посвященного сотрудничеству между Россией и Америкой в области технологического бизнеса. В октябре нынешнего года в Санкт-Петербурге пройдет пятая венчурная ярмарка – это тоже интересный инструмент сотрудничества России и США.

Наконец, задача министерства – борьба с интеллектуальным пиратством, контрафактной продукцией. В рамках нашего министерства есть служба по интеллектуальной собственности, патентным и торговым знакам. В комиссии по борьбе с правовыми нарушениями в области интеллектуальной собственности, которую возглавляет Михаил Фрадков, я выполняю обязанности заместителя, и на наше министерство возложена ответственность за координацию работы в этом направлении. Могу сказать, что часть интеллектуальной собственности уходит за рубеж: – не зря все развитые страны так серьезно борются против утечки мозгов. Было время, когда мы стремились рассказать нашим зарубежным гостям и партнерам все, что знаем, обо всем, что имеем. Сегодня нет государственной политики, направленной в противоположную сторону – на утаивание всего и вся, но есть абсолютно ясная политика по выработке рекомендаций конфиденциальности. Только что Совет Федерации РФ наконец принял Закон «О коммерческой тайне». Мы должны выстраивать такую систему, при которой информация, представляющая, например, коммерческий интерес, будет оставаться в распоряжении тех людей, которые заплатили за ее создание. Имеется в виду информация в области как образования, так и науки.

Наконец, своей важной задачей министерство считает развитие информационных технологий в сфере образования. То, что дети воспринимают информационные технологии легче и охотнее, чем учителя, огромная проблема. Зарубежные компании согласились бесплатно обучать российских учителей, передавать им некоторые технологии, в частности, технологии дистанционного обучения. На мой взгляд, понимание того, как информационные технологии важны, как они помогают решать задачи коммуникации, в обществе есть. Есть программа «Электронная Россия», которая была создана именно под эти задачи. Но далеко не всегда даже те ограниченные ресурсы, которые выделяются в государственных программах, реализуются должным образом. Необходимо интегрировать образовательные программы с программами, которые продвигает Министерство связи и информационных технологий.

Мы готовы работать с российским бизнес-сообществом, мы хотим, чтобы идеология образования и науки не ввозилась извне, а создавалась в России. У нас хватит на это интеллектуальных ресурсов. Нужно, чтобы бизнес России сформулировал, что он ждет от отечественного образования в ближайшие 10-15 лет, кого он ждет, с какими качествами и знаниями. Говорят, что ни один прогноз еще ни разу не сбылся, но дело в том, что сама по себе публичная работа по прогнозированию заставляет людей по-другому подходить и к образованию, и к науке, и даже к экономике. Мы живем в эпоху рыночной экономики, так давайте жить по ее правилам, искать, где, как и кто может быть друг другу полезен. От наших успешных контактов зависит будущее России.